"Впечатляет", — признал Фалко. — "Но давай вернемся к нашей рыбе. Куда и зачем нам торопиться?"
"Спасать ту девушку, из-за которой ты и преследовал меня", — пояснила тень.
Фалко удивился.
"У меня сложилось впечатление, что именно ты ее и похитила".
"Твое суждение верно", — сообщила тень.
Подняла с палубы страховочный ремень, попробовала его на прочность и стала вязать петлю.
"Я похитила ее ради знаний. Краббы похитили ее ради жертвоприношения. Этот исход не устраивает нас обоих. Верно?"
"Да, конечно", — поспешил согласиться Фалко. — "А где…"
"Чуть позже. Давай вначале приведем твою лодку в движение. Потом ты получишь ответы".
Тень небрежным жестом подозвала акулу, ловко приладила на нее ремень и взмахнула рукой. Хищница тотчас рванулась в указанном направлении. Лодка дернулась, и медленно сдвинулась с места. Акула вернулась, и рванула снова. На этот раз лодка потянулась за ней.
"Четыре могут свободно двигать такую лодку", — сообщила тень. — "Одна будет справляться с трудом. Ей нужно помочь".
Фалко кивнул. Они подтолкнули с кормы, и "Сагитта" пошла веселее. Фалко начал понимать, в чем секрет молниеносных и всегда неожиданных рейдов дуа" леоров. До Пылающих дней, поговаривают, все корабли могли свободно передвигаться как по водной глади, так и под ней, и даже над ней. К сожалению, это знание, как и многие другие, было безвозвратно утрачено. А "Сагитта" хоть и отличалась плавностью обводов, но веса в ней вместе с балластом было не мало.
"Зачем вам всем понадобилась Алина?" — просигналил Фалко.
"А ты не знаешь?"
"Пока нет, но скоро узнаю", — оптимистично заявил Фалко.
Тень задумчиво посмотрела на него. Кивнула.
"Ах да. Сестра Алины. Понимаю. Хорошо. Ты слышал о кладе капитана Скутума?"
"Сокровище размером в половину городской казны? Это миф".
"Есть версия, что нет", — сообщила тень.
"Ты его видела?" — удивился Фалко.
"Нет. Ворис Ирата утверждал, что видел. Он хранил это в тайне, но перед смертью не удержался. Разделил свое знание пополам, и отправил своим дочерям. По моим сведениям, он стремился таким способом воссоединить семью".
"Ну, если не соврал, такая сумма кого хочешь объединит".
"Это верно".
"Но ты не похожа на родственницу Вориса".
"Он был болен, и доверил отправку писем двум своим друзьям. Не самое разумное решение. Эти люди проявили верность, но не проявили осторожность. Секрет перестал быть секретом. Их пытались захватить, но один исчез, а второй — погиб. По моим данным, оба письма были отправлены. Те, кто заинтересовался их содержимым, проявили интерес к двум сестрам".
"Представляю, какая на них началась охота".
"Чересчур большая. Охотники больше мешали друг другу, чем гонялись за добычей. Мне удалось найти и выкрасть Алину, но наши бывшие союзники — краббы, выследили наш флот и потопили его. После боя мне удалось выкрасть одного из командиров краббов и узнать, что Алина предназначена в жертву Фервору. Либо она рассказала все, что знала, либо проявила слишком большую твердость — причина не важна. Смерть Алины не допустима".
"Это уж точно. Но учти, я и тебе не дам ее в обиду".
"Спасибо за честное предупреждение", — невозмутимо ответила тень. — "Я и сама об этом догадалась, но всегда лучше знать наверняка. Сокровище велико. Многие погибли. Уверена, что мы сможем прийти к разумному компромиссу. Если нет — я тебя убью".
"И тебе спасибо", — просигналил Фалко. Помолчав, добавил: — "Куда мы направляемся?"
"На юго-восток".
"Это я заметил".
"Место называется Печать Фервора".
"Потухший вулкан?"
"Недавно он пробудился. Краббы считают, что это — знак Фервора. Если опоздаем, Алина узнает это наверняка".
"И зачем ты натравила на меня акул? Сейчас бы плыли полным ходом".
"Я не была уверена, что ты мне нужен. Акулы стали платой за твердость суждения. Не беспокойся. Жрецы Фервора не начнут обряда раньше восхода".
Фалко кивнул. Нравы огнепоклонников он знал хорошо. Достаточно хорошо, чтобы тревожиться о судьбе Алины и до восхода солнца. Имелось также еще одно немаловажное обстоятельство. Лимия назначила ему встречу всего в трех милях к западу от Печати Фервора.
Синий фрегат с гордым названием "Вольный странник" лениво покачивался на сине-зеленых волнах. Недавняя буря умчалась прочь, прихватив все, что только можно. В небесах — ни облачка, на поверхности воды — ничего, кроме фрегата, переждавшего бурю у самого дна. Это был крупный трехмачтовый корабль, на орудийной палубе которого замерли в ожидании своего часа сорок тяжелых пушек. На шкафуте, небрежно облокотившись на фальшборт, стояла Лимия. В каждой руке она держала по пистолету. Рядом серой скалой застыл высокий мужчина с густой гривой черных волос. Одной рукой он сжимал рукоять огромного на вид тесака, другой — горло тщедушного на вид матроса. На палубе у фок-мачты лежал труп, портя одним своим присутствием безупречный порядок на корабле. Лужа крови и страшная рубленая рана не оставляли сомнений, что смерть его не была естественной кончиной от старости. На носу сгрудилась команда: с полсотни головорезов, выглядевших одновременно очень рассерженными и очень напуганными.
По левому рулевому крылу из воды осторожно выбрался Фалко. Прошел по гладко отполированному дереву, и вскарабкался по вырезанным в борту ступеням. Как раз в этот момент шея тщедушного матроса не выдержала. Тихий хруст уведомил, что команда сократилась еще на одного человека. Высокий мужчина с презрением отшвырнул труп, и шагнул вперед.
— Ну, кто еще хочет поспорить со мной?! — проревел он.
Ответом ему было глухое бурчание команды.
— Так ты ничего не добьешься, Дерк! — крикнул кто-то.
— Тогда всех перебью, — невозмутимо ответил высокий мужчина.
Фалко решил, что это и есть Дерк. Где-то он уже слышал это имя. Задумавшись, он пропустил следующую реплику. Вперед выступила Лимия. Окинула команду ледяным взглядом. Ворчание притихло.
— Сборище трусов! — выразила она свое мнение. — Какие вы, к Фервору, матросы?! Стая тунцов — вот вы кто! Вам только форель в лагуне разводить.
— Мы нанимались бойцами, а не смертниками, — выразил кто-то общее мнение.
— Бойцов тоже иногда убивают, — язвительным тоном напомнила Лимия. — Не знал?
Говоривший не ответил. Банда головорезов пристыжено умолкла.
— Смерть смерти рознь! — выкрикнул кто-то из толпы. — Все знают, как эти огнепоклонники поступают с пленными.
— Так не попадайся, — бросил Дерк.
— О чем и речь, — подхватил тот же голос. — Не полезем туда, и не попадемся. Далась вам эта девчонка! Что мы, по одной координате сундук не найдем?
Банда согласно заворчала.
— Трусливые землекопы, — сказала Лимия. — Эта девчонка — моя сестра!
— Твоя проблема, — заметил кто-то.
Шпага Лимии муреной скользнула из ножен.
— Повтори, — холодно велела она.
Судя по ее тону, выполнение приказа было равносильно смертному приговору вкупе с немедленным приведением его в исполнение. С другой стороны, молчание было бы признанием победы капитана, что гарантировало участие в авантюре. Последнее команду совершенно не привлекало. Человек повторил. Медленно и раздельно.
Шпага пробила ему горло. Мертвое тело еще не осело на палубу, а команда уже бросилась на своего капитана. Меж двух зол: следовать в опасный поход за своим капитаном или погибнуть от ее руки; люди выбрали третье.
Зазвенела сталь. Кто-то пальнул из пистолета, но немедля получил по затылку от сотоварищей.
— Идиот! — рявкнул ударивший. — Живьем ее брать!
— Разогнался! — ответила Лимия, ловко орудуя шпагой.
Против такой толпы она, ясное дело, долго бы не устояла, но тут океанским тайфуном налетел Дерк. Его тесак отхватил руку одному, голову — другому, пронзил третьего. Команда попятилась было, но задние ряды наперли, не давая отступить передним. Передним же ничего не оставалось, как, проклиная в душе хитроумных товарищей, наступать. От дружного выпада десятка клинков не могли защитить ни сила, достойная челюстей белой акулы, ни ловкость, достойная мурены. Лимия и Дерк плечом к плечу отступали по палубе.
Увиденное и услышанное наводило на размышления, но оно же указывало на несвоевременность долгих раздумий. Фалко отложил новую информацию на дальнюю полочку в мозгу, и вытащил из поясной сумки пару пистолетов. Легко перемахнул через фальшборт, и шагнул вперед по палубе. Лимия и Дерк продолжали отступать. Взбунтовавшаяся команда оттеснила их от носа на более широкий шкафут. Здесь бунтовщики смогли, наконец, развернуться. Чтобы не оказаться в окружении, Дерк и Лимия поспешно отступили на шканцы. Бунтовщики не отставали.
— Братья и сестры мои! — воскликнул Фалко. — Прекратите эту богопротивную междоусобицу! Разве не заповедовала нам Алгора любить ближнего своего?
Фалко заметили — кое-кто даже узнал — но не испугались. Точнее говоря, не прошло и секунды, как над плечом рослого матроса появился ствол мушкета. Фалко тотчас опустился на колено. Бухнул выстрел, и каменная пуля прошелестела над головой, звонко шмякнувшись о мореное дерево.
— И сказано было — да не будет в сердцах зла, — сказал Фалко. — А где увидишь зло — изгони его.
Неспешно прицелился, и спустил курки. Двое матросов опрокинулись на руки идущим следом.
— Фалко! — закричала Лимия. — Прекрати проповедь, и вытащи меня отсюда!
Следующий выстрел заставил Дерка схватиться за плечо. Воодушевленный этим матрос рванулся вперед, замахиваясь цепью. Удар тесаком отхватил ему руку и часть плеча. Следующий поскользнулся в крови, и нарвался на шпагу капитана. Лимия выдернула оружие из тела, и отлетела назад, получив хороший удар деревянным брусом. Дерк рубанул наискось. Матрос закрылся брусом. Сталь вошла в прочное дерево, и увязла в нем.
— Отплавался, — фыркнул матрос.
Дерк выпустил тесак, и ударил кулаком в нос. Брызнула кровь. Другой матрос взмахнул ножом. Дерк перехватил руку с оружием, развернул бунтовщика и пинком отправил под ноги другим нападавшим. Фалко тем временем склонился на Лимией.