Картрайт принялся бродить по помещению, рассматривая шкафы с документами, массивные устройства случайного выбора, стулья, письменные столы, непрерывно меняющиеся узоры на стенах.
– А где мой кабинет?
Шеффер толчком открыл тяжелую дверь. Он вместе с двумя другими телепатами из Корпуса провел Картрайта через несколько контрольных устройств и защитных блоков в ничем не примечательную комнату со стенами из прочного рексероида.
– Большой, но не роскошный, – сказал Шеффер. – Веррик мыслил трезво. Когда он сюда пришел, здесь была сплошная восточная эротика: кругом возлежали девочки для развлечений, уйма выпивки, диванчики, постоянная музыка и меняющееся цветовое оформление. Веррик вымел все это, отправил девочек в марсианские рабочие лагеря, сорвал всю мишуру и построил это. – Шеффер постучал по стене, и она издала глухой звук. – Добрых двадцать футов рексероида. Не боится бомбежки, не поддается режущим инструментам, защищает от радиации. Здесь есть своя вентиляция, автономная система контроля за влажностью и температурой, запас продовольствия. – Он открыл стенной шкаф. – Взгляните.
В шкафу оказался настоящий небольшой арсенал.
– Веррик умел обращаться с любым видом оружия. Раз в неделю мы отправлялись в джунгли и палили по всему, что попадалось на глаза. Посторонний может войти в кабинет только через ту дверь, через которую мы вошли. Или… – Шеффер пробежал рукой по одной из стен. – В хитрости Веррику не откажешь. Он сам спроектировал все это и строго следил за исполнением. Когда перестройка была закончена, он всех рабочих отправил в лагеря. Это чем-то напоминает времена фараонов. В последние часы строительства люди из Корпуса телепатов сюда не допускались.
– Почему?
– Веррик устроил тут кое-что, чем не собирался пользоваться, пока был верховным крупье. Однако мы сумели прощупать мозг нескольких рабочих, пока их грузили на транспорт. Телепаты становятся очень любопытны, когда от них что-то скрывают. – Он отодвинул в сторону панель на стене. – Это тайный ход для Веррика. Ведет наружу. Но по нему можно пройти и сюда.
Картрайта прошиб пот. Проход открывался позади большого стального письменного стола; нетрудно было представить, как убийца появляется прямо за спиной нового верховного крупье.
– Что вы предлагаете? – спросил он. – Замуровать его?
– Мы устранили опасность, – заверил Шеффер. – Усыпали весь пол в проходе капсулами с ядовитым газом. Убийца погибнет еще до того, как доберется до двери. – Шеффер повел плечом. – Об этом можно не беспокоиться.
– Хорошо, я так и сделаю, – сумел выдавить из себя Картрайт. – Есть еще что-нибудь, что мне было бы полезно узнать?
– Вам бы следовало выслушать Мура. Он высококлассный биохимик, своего рода гений. Руководит научными исследованиями в лабораториях Фарбена. Появился здесь впервые за много лет. Мы попытались прозондировать его мозг, чтобы узнать побольше о его работах, но его мысли для нас оказались слишком сложны с точки зрения технических терминов.
Один из телепатов, невысокий мужчина с усиками и редеющими волосами, включился в разговор:
– Интересно было бы узнать, Мур умышленно использует профессиональный жаргон, чтобы запутать нас?
– Это Питер Вейкман, – представил его Шеффер. Картрайт и Вейкман пожали друг другу руки. Рука телепата была хрупкой и вялой, в ней не чувствовалось той силы, с которой Картрайт привык сталкиваться у неклассифицированных рабочих. Трудно было поверить, что именно этот человек взял на себя руководство Корпусом телепатов и вовремя лишил Веррика поддержки.
– Спасибо вам за помощь, – сказал Картрайт.
– Всегда к вашим услугам. Но я это делал не ради вас именно. – Телепат с интересом взглянул на собеседника. – А как становятся престонитами? Я не читал его книг. Их, кажется, три?
– Четыре.
– Престон был довольно странным астрономом, который использовал обсерваторию только для того, чтобы найти свою планету, правильно? После него ее долго искали, но так и не нашли. Престон отправился на ее поиски на своем корабле и погиб. Да, я однажды пролистал «Пламенный Диск». Человек, который дал мне эту книгу, был настоящим сумасшедшим. Я попробовал прозондировать его мозг и обнаружил там только хаотический сгусток эмоций.
– А у меня? – в упор спросил Картрайт.
На какое-то время установилась полнейшая тишина. Все три телепата пытались прозондировать мозг Картрайта; он же попробовал сконцентрироваться на стоящем в углу телевизоре и не обращать на них внимания.
– Почти то же самое, – наконец сказал Вейкман. – Вы словно помешаны на вашем Обществе. В М-игре важно придерживаться «золотой середины» Аристотеля. А вы все поставили на этот космический корабль. Все или ничего, и если с кораблем что-то случится, вы погибли.
– С ним ничего не случится, – резко ответил Картрайт. Такая уверенность удивила всех трех телепатов.
– Во вселенной случайностей ничего нельзя предвидеть, – сухо заметил Шеффер. – Возможно, корабль погибнет. А возможно, и дойдет до своей цели.
– Интересно, останется ли у вас уверенность в успехе после разговора с Муром? – добавил Вейкман.
Когда Картрайт и Вейкман вышли в холл, Герб Мур легко вскочил на ноги.
– Садитесь, – предложил Картрайт. – Мы поговорим здесь. Мур продолжал стоять.
– Я не отниму у вас много времени, мистер Картрайт, – сказал он. – Я знаю, что у вас еще очень много дел.
Вейкман хмыкнул.
– Что вам нужно? – спросил Картрайт.
– Обрисуем ситуацию. Вы здесь, Веррик в отставке. Теперь бразды правления системой в ваших руках. Правильно?
– Его стратегия, – задумчиво сказал Вейкман, – заключается в том, чтобы убедить вас, что вы любитель. Это мы выяснили вполне точно. Он хочет заставить вас думать, что вы всего лишь уборщик, забравшийся в кресло босса, пока тот отлучился.
Мур начал расхаживать по холлу. Его щеки пылали от возбуждения, из него полился поток слов, который сопровождался оживленной жестикуляцией:
– Риз Веррик был верховным крупье десять лет. Каждый день на него покушались, но он сумел уцелеть. Главное – Веррик грамотный лидер. Он выполнял работу намного более эффективно и умело, чем все предыдущие верховные крупье, вместе взятые.
– За исключением Мак-Рея, – заметил Шеффер, входя в холл. – Не забывайте и о нем. – Глаза Шеффера заметно потеплели. – Старый добрый Мак-Рей…
Картрайт почувствовал внезапную слабость. Он опустился в кресло, которое тотчас приняло форму, соответствующую его фигуре. Спор продолжался без него; словесная перепалка двух телепатов и защитника Веррика казалась отдаленной и нереальной. Как Картрайт ни пытался, он не мог уловить суть разговора.
Во многих отношениях Герб Мур был прав. Он, Картрайт, ввалился в чужой кабинет, ввязался в чужие проблемы, занял чужое место. У него проскочила смутная мысль о корабле. Где он сейчас находится? Если все идет как задумано, то он уже должен быть где-то между Марсом и поясом астероидов. Прошли ли они таможню? Он посмотрел на часы. В этот момент корабль должен был уже пойти на ускорение.
Резкий голос Мура вернул его к действительности. Картрайт выпрямился и открыл глаза.
– Хорошо! – возбужденно сказал Мур. – Новость уже разнеслась. Конвент, вероятнее всего, соберется на Холме Вестингауз; там достаточно гостиниц, чтобы разместить всех.
– Да, – согласился Вейкман. – Это обычное место для сбора убийц. Там уйма дешевых номеров.
Вейкман и Мур принялись обсуждать Конвент Отбора. Картрайт неуверенно встал.
– Я хочу поговорить с Муром, – сказал он, обращаясь к телепатам. – Оставьте нас на время.
Те молча посовещались, затем направились к двери.
– Будьте спокойней, – предупредил его Вейкман. – Сегодня у вас было слишком много эмоций. Ваш таламический индекс довольно высок.
Картрайт закрыл за ними дверь и повернулся к Муру:
– А теперь давайте расставим все точки над «i».
– Как скажете, мистер Картрайт, – усмехнулся Мур. – Вы – босс.
– Я не ваш босс.
– Да, это так. Некоторые из нас остались верны Ризу. Некоторые из нас не дадут ему упасть.
– Вы очень заботитесь о нем.
Выражение лица Мура показало, что так оно и есть.
– Риз Веррик – великий человек, мистер Картрайт. Он совершил много великих дел. У него большой размах. – Мур расплылся в улыбке. – И он исключительно рационален.
– Чего вы от меня хотите? Желаете, чтобы я вернул ему его место? – Голос Картрайта дрожал от эмоций. – Я не собираюсь сдаваться! И мне плевать, рационально это или нет! Я пришел сюда, и я здесь и останусь. Вам не удастся запугать меня! И вы не сумеете выставить меня на посмешище!
Картрайт сорвался на крик и тут же попытался взять себя в руки. Герб Мур широко улыбался.
Картрайту внезапно пришло в голову, что этот парень годится ему в сыновья.
«Ему не более тридцати, а мне уже шестьдесят три. Он всего лишь мальчишка, одаренный мальчишка…»
Картрайт попытался унять дрожь в руках, но так и не смог этого сделать. Он был возбужден, слишком уж возбужден. И еще ему было страшно.
– Вам не справиться со всем этим, – спокойно сказал Мур. – Это не ваша стихия. Кто вы такой? Я просмотрел записи в архивах. Вы родились пятого октября две тысячи сто сорокового года неподалеку от Имперского Холма. Там и прошла вся ваша жизнь. Сейчас вы впервые оказались на этом полушарии, в одиночестве, словно брошенный на чужой планете. Вы десять лет получали весьма условное образование с помощью департамента благотворительности Имперского Холма. Вы никогда ни в чем не блистали. В высшей школе вы бросили курс символизации и перешли на отделение ручного труда. Вы занялись настройкой и ремонтом электронной аппаратуры и прочей техники. Какое-то время вы пробовали заняться печатным делом. Работали на орудийном заводе механиком. Пробовали внести усовершенствования в схему отображения случайных процессов, но Директорат отклонил ваши предложения как тривиальные.
– Несколькими годами позже эти предложения были применены в самом Колесе Фортуны, – с трудом возразил Картрайт.