– Не мешайте следствию, – обрубила Агата, оторвала букву и оглядела ее со всех сторон, даже к носу поднесла.
– Что там? – спросил Толик.
– Ничего, – ответила Агата.
Тут дверь открылась и на пороге появилась горничная, сообщив, что директор приехал и ждет у себя в кабинете.
Оставив Капитоновых, Агата пошла по коридору, но у лестницы остановилась и спросила:
– У вас мусор когда выносят с этажей? Из номеров, комнаты отдыха, туалета?
– Уборка утром, – отрапортовала горничная, в глазах которой вспыхнуло нечто вроде азарта. – А из туалетов мусор убирают еще и вечером, дважды в день. Нужно что-то поискать?
– Вас как зовут?
– Маша. Вы скажите, я поищу. Страсть как люблю всякие расследования. Даже поступить на службу хотела, но экзамены не сдала.
Агата подумала, что довериться добровольной помощнице опытному следователю довольно рискованно. Но время шло, нужно или что-то делать, или подключать полицию. От кражи кота насквозь несло дилетантством. К тому же вряд ли местные правоохранители возбудятся от перспективы искать домашнее животное, которое могло запросто пойти прогуляться. Конечно, все осложняла записка, но…
Получив задание, Маша убежала, а Агата вошла в кабинет директора, заспанного мужчины с крупным носом, высокого настолько, что ей пришлось задирать голову.
– Олег Евгеньевич, – представился он. – Послушайте, может, это какое-то недоразумение или шутка глупая? Господи, я так не люблю, когда к нам приезжает Капитонова… С ней всегда куча хлопот.
– Почему? – спросила Агата.
Олег Евгеньевич махнул рукой.
– Да требования у нее… Хочет, чтоб ее принимали как барыню. Пару лет назад мы попытались ограничить ее запросы, так она нам такую антирекламу сделала! В пух и прах разнесла, все СМИ писали, что над бедной писательницей издевались, морили голодом, хамили… В сезон треть клиентов бронь сняла. Потом проверки еще, налоговая, санэпид… Потом снова приехала. Мы, конечно, могли отказать, как любому клиенту… Но она ведь угрожала, что на этом не остановится. И мы смирились. У нее ведь очень влиятельные покровители. Ужасная баба. Как при таком склочном характере может сочинять по-настоящему волшебные сказки, не понимаю. Блин, вот это подстава! Так не хочется следствие привлекать…
– Сколько у вас сейчас посетителей?
– Тридцать восемь. И двадцать два человека персонала, включая меня и охрану.
– Давайте посмотрим камеры, – предложила Агата. – С входа в санаторий и с этажа. Может, и не придется никого привлекать.
– Так нет у нас камер в коридорах, – огорчился директор. – Точнее, висят, но не работают. На прошлой неделе гроза была, молния долбанула так, что все повышибало. Электричество наладили, а камеры на верхних этажах напрочь отказали. Но на входе и на первом этаже все нормально. Давайте посмотрим.
В комнате охраны Агата уселась перед монитором и просмотрела записи. В ворота никто посторонний не входил и не выходил. Перед сеансом в помещение кинотеатра прошли Капитонова с сыном, близнецы и после окончания вернулись к себе. Затем из пансионата вышел Носов, постоял на крыльце и решительно двинул куда-то влево. Обойдя здание, он скрылся в кустах сирени.
– Там у вас что? – спросила Агата.
Олег Евгеньевич пожал плечами.
– Ничего. Точнее, скамейка. Люди иногда курят. Или просто отдыхают. Там особенно хорошо весной, когда сирень цветет…
– Погодите, а это что? – прервала Агата и ткнула пальцем в левый угол экрана.
На нем по стене проползла тень, мелькнула и исчезла. Они перемотали запись, но так ничего и не поняли. Что-то юркое, быстрое металось на стене, а потом скрылось. Увеличить изображение не вышло, разглядеть тоже. Несмотря на престижность санатория, камеры наружного наблюдения у него оказались довольно паршивыми. Агата сердито поглядела на директора. Тот развел руками.
– Бюджет, – пояснил он. – Но теперь точно изыщем средства. У нас ведь только приличные люди останавливаются, пусть и с проблемами, не алкашня какая…
Он не договорил. В комнату вбежала Маша, держа в руках мятый и довольно вонючий пакет, из которого торчали корешки глянцевых журналов. Агата бесцеремонно вывалила содержимое пакета на пол и осторожно, ручкой перелистала страницы нескольких журналов об искусстве. Страницы были безжалостно разрезаны. Захватив журналы, Агата сказала директору и Маше:
– Идемте со мной.
Носов выглядел сонным и злым. Без лишних слов Агата выложила перед ним журналы. Павел посмотрел на них без всякого выражения.
– И что? – надменно спросил он. – Да, это мои журналы об искусстве. Я их прочел и выбросил в урну. Впрочем, нисколько не удивлен, что вы первым заподозрили именно меня.
– Почему это?
Носов горько усмехнулся.
– Ну, понятное дело… Еще скажите, что вы меня не узнали. Четыре года назад вы вели дело о хищениях в Управлении культуры, и я там проходил сперва подозреваемым, потом свидетелем. Потом дело передали другому следователю, и вы так огорчились – ведь обещали меня в тюрьме сгноить. Надо сказать, госпожа Лебедева, вы очень жестоки к подследственным. Впрочем, я вас тоже не сразу узнал. Сперва подумал: какая красивая женщина, где-то я ее видел. А потом, когда вспомнил, чуть не помер с перепугу. Неужели вы думаете, что я бы, зная, что вы под боком, решился на кражу?
– Выходит, вы тогда вывернулись? – усмехнулась Агата. – Я вспомнила вас, у меня бы вы точно сели.
– Вывернулся, – зло подтвердил Носов. – И кота я этого не крал. Что вам еще нужно от меня?
– Покажите, чем стрижете ногти, – потребовала Агата. Носов помолчал, потом достал щипчики для стрижки и продемонстрировал ей.
– Довольны?
– Вполне. Живите пока, – беззаботно ответила она и вышла.
Директор и горничная последовали за ней. Маша, придвинувшись вплотную, горячо зашептала в ухо:
– Он преступник, да?
– Ну, раз на свободе, значит, нет, – ответила Агата.
– Но вы бы его посадили?
– Скорее всего. К сожалению, руководство приняло решение, что делом будет заниматься другой следователь, более лояльный к подозреваемым. Такое бывает…
Внезапно остановившись, Агата с подозрением посмотрела на одну из дверей, вернулась к ней и решительно постучала. Послышалась возня, после чего дверь приоткрылась, и в щели появился испуганный глаз, распахнутый до предела.
– Полина, впустите нас, – потребовала Агата. – Надо поговорить.
– О чем? – спросила девушка дрожащим голосом.
Агата зловеще усмехнулась. Помолчав, Полина открыла дверь. Агата, Маша и Олег Евгеньевич вошли. Полина передернула плечами и торопливо натянула поверх длинной маечки махровый халат.
– Что вам нужно? – спросила она.
Агата не ответила. Она прошлась по номеру, а потом наклонилась и подняла с пола что-то маленькое. Директор и Маша вытянули шеи.
– Похищение, да еще и вымогательство – серьезная статья, – сказала Агата. – Можно всю молодость провести на зоне, мечтать о принце из телика да варежки шить. Вы такой себе участи хотели?
– Я не понимаю, – прошептала Полина.
– А я объясню. Мамаша вашего раскудрявого принца – дама весьма деспотичная, воли ему не дает. И денег тоже. А ему хочется перезагрузить карьеру, клип снять, песню у композитора купить. Но денег нет, надо водить маму под ручку на процедуры. С личной жизнью тоже сплошной геморрой, ведь вы у Капитоновой тоже под запретом. И вам с Толиком захотелось личного счастья. Но на вашу зарплату не разбежишься, а у него никаких доходов нет. Поэтому вы решили маменьку потрясти. Котика своего она очень любит, почти как сына. Пока Капитонова была с сыном на процедурах, вы взяли у него ключ, открыли дверь, заклеили замок пластырем, вернули Толику ключ, а вечером, когда они ушли в кино, проникли в номер и забрали кота.
– Что за глупости? Это не я! – всхлипнула Полина.
– Да вы, вы. В коридоре, когда поднялась суета, вы стояли и чихали, потому что у вас аллергия на кошек. За столом все время глотаете супрастин, вместо того, чтобы пересесть. Но вы же не можете отойти от своего кумира, верно? Значит, все это время кот находился у вас в номере. Эту дурацкую записку с требованием о выкупе вырезали из журналов маникюрными ножницами с закругленными кончиками, такими, как те, что лежат у вас на столе, а приклеили лаком для ногтей, ведь клея у вас нет. Как вы намеревались получить выкуп? В записке об этом ни слова, это тоже говорит о том, что вы свой план толком не продумали. Ну, и забрав кота, вы побеспокоились об его питании. Иначе откуда бы в вашем номере взялось это?
Агата разжала кулак. Маша и директор уставились на ее ладонь, где лежала гранула сухого кошачьего корма. Полина закрыла глаза руками и разрыдалась.
– Где кот, Полина? – строго спросила Агата.
– Я не знаю, – всхлипнула она. – Наверное, убежал. Вы все правильно сказали. Мы с Толей просто хотели немного свободы, а Елена Михайловна против и Толика совсем замучила. Он же взрослый совсем, а все ходит с ней под ручку, никакой жизни нет. Ну, мы и придумали кота украсть, она бы за него точно заплатила. Потом я вернулась в номер, а его нет, наверное, в окно выпрыгнул. Мне так стыдно, страшно и вообще… Не знаю, что на меня нашло…
– Пойдемте, Олег Евгеньевич, – со вздохом сказала Агата. – Как рассветет, надо организовать поиски кота. Бедное животное наверняка мается где-то снаружи.
Несмотря на просьбу Агаты не распространяться о вине Полины, весь санаторий к утру был в курсе. Неизвестно, кто проболтался, директор или Маша. Капитонова дважды устроила скандал: сперва Полине, затем собственному сыну. Укутавшись в одеяло, Агата до самого завтрака слышала из коридора визгливый голос писательницы, которая требовала немедленно посадить Полину в кутузку, обвиняла собственного сына в легкомыслии и корысти. Потом Капитонова решила выяснить подробности дела у Агаты и минут пять стучала в ее дверь. Но Агата не открыла и помогать несчастным влюбленным не стала. Лежа без сна, она слушала хриплые крики Капитоновой, которая требовала организовать поиски кота вот сию минуту и долбилась в двери постояльцев. Потом Агата сунула голову под подушку, с полчаса поразмышляла над словами подруги о зеркалах, в которых она отражается. Пришла к печальному выводу, что и на отдыхе она невольно оказалась в окружении все тех же зеркал: пыльных, битых и кривых.