Семенов сидел на лавочке возле отеля. Его немного подташнивало. Наверное, из-за дуриана, смешанного с алкоголем. Но на этот случай у Леши имелось отличное тайское средство под названием «Белый кролик». Выпиваешь бутылочку, и пищеварение нормализуется. Странно, Бурановой никто не подсказал, что нужно спрашивать в аптеке, если у тебя проблемы с ЖКТ.
Из дверей показался Валентин. В руках по мусорному пакету, под мышкой коробка. Прибрался, значит.
Семенова он не увидел, поэтому сразу зашагал к баку. Выбросив мусор, наклонился и принялся что-то искать. Оказалось, пакет. Тот самый, в котором вынес шкуру дуриана из здания отеля. Он стоял за баком, считай, был спрятан, и теперь Валентин потрошил его, чтобы… достать кольцо!
– Я так и знал, что это ты, – проговорил Леша, тихонько подойдя к Карлсону. – Больше некому. Но зачем, Валек?
– Хотел подарить жене. Это кольцо так понравилось Валюше! – Он выудил его из пакета, вытер об рубашку. – Правда, красивое, хоть и фуфельное.
– Какое-какое?
– Поддельное.
– То есть камни ненастоящие?
– Нет, конечно. Оно даже не из золота, с напылением просто. Побрякушка, красная цена которой две тысячи. Драгоценное я бы ни за что не украл – за это сажают.
– Ты разбираешься в ювелирке?
– Еще как. Я ж в далеком прошлом вор. Валюша меня пригрела, когда я только откинулся. Был, как она правильно заметила, пакостным дворовым псом, но она смогла меня воспитать.
– Ей не понравится то, что ты опять к кражам вернулся, – назидательно проговорил Леша. – Даже побрякушки.
– А я ей его и не собирался дарить, – возразил Валек. – Хотел по образцу сделать. Не думал, что тетка такой шум поднимет из-за фуфела.
– И все же предусмотрительно вынес его, спрятал. Когда ты стянул кольцо с пальца?
– Когда дуриан раздавал. У меня руки виртуоза-щипача. Благодаря им и фокусы отлично получаются.
– Кольцо нужно вернуть, – твердо сказал Семенов.
– Да не будет она полицию вызывать!
– Все равно.
– Не, – упрямо мотнул головой Валек.
– Я художник, смогу тебе нарисовать эскиз кольца в 3D-проекции. Ювелиру с таким даже легче будет работать, чем с твоим образцом.
– Вот спасибо! – Карлсон расплылся в улыбке, но она тут же сползла с его лица. – Только я не пойду к кикиморе.
– Почему? Скажешь, нашел, когда убирался.
– Не-не. Я ее рожу видеть не хочу. Она мою жену оскорбила.
– Ладно, давай мне. Отнесу.
– Серьезно? – Леша кивнул. – Вот это ты меня, парень, выручил, век не забуду. – Он положил кольцо на ладонь Семенова. – А эскиз когда сделаешь?
– Завтра.
На том и распрощались.
…Через десять минут Семенов постучал в дверь номера Эллы. Она открыла быстро, будто только и ждала, когда к ней кто-то явится.
– Ваше кольцо. – Леша протянул его даме.
– Так вор – это ты? Надо же, как я ошибалась на твой счет.
– Я нашел его в пакете с очистками дуриана. Вы, по всей видимости, стряхнули кольцо, когда вытирали руки после еды, и оно попало в отходы.
Элла нацепила кольцо на палец, полюбовалась им и проговорила:
– Хорошо, что нашлось. А то я уже собиралась вызывать полицию.
– Не думаю, что вы стали бы ее беспокоить из-за побрякушки, – возразил Леша.
– Как ты назвал это сокровище?
– Серебро с напылением и фианиты. Фуфло, если на тюремном жаргоне.
– Ты что, сидел?
– Нет. Но я работаю в ювелирной мастерской дизайнером, – легко соврал Леша. – И разбираюсь в драгоценностях. – Он внимательно посмотрел на Буранову. – Вы поэтому Купитману кольцо не возвращаете? Рады бы продать, да семейная реликвия давно уплыла из ваших рук. Куда, если не секрет?
– В ломбард, – тихо ответила она и понурилась. – Заложила, чтоб третьему мужу помочь в бизнесе. Он у меня молодым был, красивым, я понимала, что не удержу возле себя, если не вложусь.
– Не помогло?
– Ни кольца теперь, ни мужа. А проклятый Купитман все женится и женится! И тоже на молодых и красивых…
Элла закусила губу, чтобы не расплакаться, и попыталась захлопнуть перед носом Леши дверь, но он придержал ее ногой.
– Извиняться перед всеми когда будете? Предлагаю за завтраком.
Губа тут же упрямо выдвинулась. Буранова, если и считала себя неправой, признавать этого не собиралась.
– Если не сделаете этого, я всем расскажу, какая вы врушка, – предупредил Семенов. – И тогда на вас не будут сердиться, над вами будут смеяться.
– Хорошо, за завтраком, – процедила она и захлопнула-таки дверь.
Леша глянул на часы. Половина одиннадцатого, это не поздно, особенно с учетом разницы во времени (по Москве на четыре часа меньше), но очень хочется спать. Он направился в свой корпус, пройдя по галерее, но, дойдя до номера, остановился.
…Готовящаяся ко сну Маша услышала стук в дверь и осторожно спросила:
– Кто?
Вдруг это полоумная актриса явилась, чтобы продолжить выяснять отношения?
– Твой сосед, – донесся ответ.
Открыв, на пороге она увидела Лешу.
– Я живу один, – выпалил он. – Квартира в ипотеке. Есть сын. За год, что я в разводе, у меня не было отношений, только один короткий и бестолковый роман.
– Это все? – коротко хохотнула Маша.
– Нет. Еще ты мне нравишься. Предлагаю познакомиться поближе.
– Я не против.
– Тогда пойдем погуляем?
Она радостно кивнула и, сунув ноги в шлепки, вышла из номера, чтобы бродить с Семеновым по набережной до рассвета. Оба решили не тратить время на сон, ведь позади уже половина отпуска.
Лия ВиатаТайны «Голден Рока»: кражи на курорте
Глава 1
Джеймс Фонит мог по праву считать себя счастливым человеком. Он жил в тихом красивом элитном городе Сент-Ривер, расположившемся в низине гор, купался летом в протекающей рядом прозрачной реке, гулял по ухоженным цветочным улицам и круглогодично дышал чистейшим воздухом. Работал он на по большей части спокойной должности сержанта полиции, где хорошо платили, а еще имел большую любящую семью. О чем еще можно мечтать?
Внизу что-то с грохотом свалилось на пол, и Джул залилась громким плачем.
– Тони! – рявкнула Камилла.
– Это не я, это Фред. От его чечетки уже даже шкафы падать начали! – раздался в ответ детский крик.
– Перестань завидовать моему таланту, – с недовольством ответил младшему брату Фред.
Джул перестала плакать. На пару мгновений опустилась тишина, позволившая Джеймсу снова задремать.
– Мам, ты мою толстовку с черепом не видела? – громко спросил Адам прямо за дверью в спальню.
Джеймс подавил тяжелый вздох.
– Я ее постирала, дорогой. Возьми другую, с волком, – отозвалась Камилла.
По коридору зазвучали быстрые шаги.
– Почему меня никто не разбудил? Я опоздал на работу! – раздраженно высказался Сэм.
– Прости, милый, я забыла, – смущенно ответила Камилла.
Сон окончательно ушел. Джеймс откинул одеяло и продрал глаза. В небольшую кладовку, которую они с женой переделали под спальню, чтобы дать детям больше места, проникали жаркие лучи весеннего солнца. За окном пели птицы. Джеймс дотянулся до телефона на тумбочке. Часы на экране показывали, что до начала смены у него есть еще час.
Джеймс встал, потянулся, растягивая каждую крепкую мышцу, и задел рукой люстру. Сколько он себя помнил – никогда не был маленьким. Его рост превышал два метра, а мускулатура, которую он старался поддерживать, внушала хулиганам настоящий ужас. Джеймс был стеной, за которой всегда могла спрятаться его хрупкая жена ростом чуть больше полутора метров.
Его взгляд упал на фотографию со свадьбы, и он улыбнулся, вспомнив о том, что фотограф в тот день постоянно носил с собой небольшой ящик для Камиллы, на который она вставала, чтобы они оба хорошо смотрелись в кадре. В свою жену он влюбился, как только увидел, но попытки сблизиться с ней были такими неуклюжими, что она его испугалась. Он ее не винил. Кто угодно бы стушевался от вида огромного темнокожего парня, подпирающего плечом забор женского общежития. Ему пришлось очень постараться, чтобы изменить первое впечатление этой рыжеволосой красавицы со светло-карими глазами.
Джеймс взял полотенце, одежду из шкафа и направился в ванную. Там он провел обычный ритуал, состоящий из душа, бритья и чистки зубов. Металлическая расческа приветливо подмигнула ему на солнце, но ее он проигнорировал. Как у большинства выходцев из Африки, он имел пушистые кудрявые черные волосы, которые стриг почти в ноль, чтобы не мешались.
До его носа донесся запах любимых оладий, и рот наполнился слюной. Он вышел из ванной и чуть не навернулся на куче игрушек, которую оставила его самая младшая лапочка-дочка. Ловким движением руки он убрал игрушки в корзину и пошел к лестнице, но остановился, прислушавшись к шуму из комнаты близнецов Альфреда и Адама.
Джеймс заглянул внутрь оценить масштаб катастрофы. Адам успел вывернуть все ящики из комода на пол в поисках толстовки и сейчас уже приступил к разгрому шкафа.
– Да куда ж она подевалась? – зло прорычал он.
Джеймс подавил тяжелый вздох. Тринадцать лет – тяжелый возраст. Хорошо, что Сэмюэль из него уже вышел, а то он думал, что все же придушит его за частые бегства из дома. К счастью или сожалению, Фред и Адам предпочитали сидеть дома. С тех пор как Фреду исполнилось десять, он решил, что обладает неким скрытым талантом, и уже три года отчаянно пытался его найти. Он уже попробовал оригами, поэзию, вязание, макраме, живопись, лепку, резьбу по дереву и чечетку. Больше всего проблем было с резьбой. Он чуть было не отрезал себе ножом палец. Адам в противовес брату не хотел заниматься ничем, кроме игр на различных электронных устройствах. В их семье он предпочитал забиваться в самый дальний угол и сливаться со стенами, как хамелеон.
Джеймс осмотрел комнату придирчивым взглядом и заметил рукав черной толстовки, торчащий из-под кровати.
– Доброе утро, Адам, – поздоровался он, заставив сына вздрогнуть и удариться головой о полку.