Эмма. Это уж ваше дело! Только я вам заявляю, что не желаю больше находиться в их обществе. Если они останутся, я уеду!
Селимар. Но...
Эмма. Они или я - выбирайте! (Уходит.)
Сел им ар. Выбирайте! Черт возьми, я, конечно, выбираю жену! Но как это сделать? Если я распрощаюсь с Вернуйе, то все его подозрения тотчас воскреснут, а он весьма широко трактует право пользоваться пистолетом... Вообще-то говоря, я едва ли могу обижаться на бедного малого... (Улыбается.) Ведь он целых пять лет был на редкость гостеприимен.
Питуа (входит). Мсье!
Селимар. Что?
Питуа. Дог перегрыз поводок, залез в клумбы и возится там...
Селима р. А мне-то что?
Питуа. Все плоды вашей пылкой молодости: вот теперь и миритесь с тем, что к вам приводят собак, которых вы даже выгнать не можете. Нет, это просто какое- то божье наказание!
Селимар. Слушай, оставишь ты меня наконец в покое с твоими проповедями!
Питуа. Ну, раз вы считаете, что собака имеет право грызть все, что ей захочется,- пусть грызет!
Сцена десятая
Селимар, Питуа, Коломбо.
Коломбо (входит из левой кулисы). Зятюшка, мне надо с вами поговорить.
Селимар (к Питуа). Оставь нас!
Питуа уходит. В чем дело, тестюшка?
Коломбо. Мсье, я только что от дочери: она мне все рассказала... Это омерзительно! Еще одна - куда ни шло! Но две! Да что это, у вас профессия была такая, что ли?
Селимар. Позвольте, тестюшка, но моя жена не имеет никакого отношения к моему прошлому...
Коломбо. Согласен. Но это прошлое не должно влезать в ваш дом! Да еще рассказывать всякие истории про попугаев и собак - весьма двусмысленные!
Селим ар. Что поделаешь!
Коломбо. Предупреждаю вас: дамы собирают вещи.
Селимар. Как, и моя жена тоже?
Коломбо (сладчайшим тоном). Вы разрешите моей дочери взять с собой драгоценности, которые лежали в ее свадебной корзинке?
Селимар. Пусть берет все, что хочет... лишь бы сама осталась!
Коломбо. Как же она может забрать их с собой, если она останется?
Селимар. То-то и оно, что я не хочу, чтобы она уезжала!
Коломбо. Вот ее ультиматум: если через десять минут вы не выставите из дома обоих...
Селимар. Говорите - кого!
Коломбо (гордо). Нет, мсье, не скажу. Так вот, если вы их не выставите, мы уедем!
Селимар. Но как, как мне их выставить? Что я им скажу?
Коломбо. Скажите, как обстоит дело.
Селимар. Правильно: преподнести такую пилюлю на сладкое! Да вы с ума сошли, папаша!
Коломбо. Меня, например, эти люди совсем не волнуют. Хотите, я сам возьмусь за них.
Селимар (поспешно). Нет!
Коломбо. Как угодно. Но моя дочь не должна страдать из-за ваших делишек, и, как только чемоданы будут уложены, мы уедем!
При последних словах входят Бокардон и Вернуйе.
Сцена одиннадцатая
Те же, Бокардон и Вернуйе.
Вернуйе. Чемоданы ?
Бокардон. Кто это уезжает?
Селимар (тихо, к Коломбо). Подождите, я, кажется, нашел способ! (Громко.) Друзья мои, я в отчаянии: нам придется расстаться...
Вернуйе. Расстаться?
Бокардон. Ни за что!
Селимар (пожимает им обоим руки). Благодарю, благодарю за эти слова! Но от меня только что ушел врач... Он нашел, что у меня что-то не в порядке с дыхательными путями.
Вернуйе и Бокардон. Чахотка?
Селимар. Не совсем... Что-то с бронхами... Он велел мне несколько месяцев пожить под дивным небом Италии... в Венеции!
Коломбо (в сторону). Очень ловко!
Вернуйе. Ах, бедный друг мой!
Бокардон. Какой удар.
Вернуйе. Послушайте... но за вами же некому ухаживать!
Селима р. А моя жена?
Вернуйе. Да она ничего в этом не смыслит... А я сейчас как раз свободен, я в отпуске - я поеду с вами!..
Коломбо. Как?
Селимар (в сторону). Вот привязался!
Бокардон (прохаживается по комнате). Какая мысль! Нинет так давно изводит меня, требуя, чтобы я показал ей Италию... А что если вместо дачи... Да! Мы едем с тобой!
Селимар (в сторону). Нет, это просто невозможно! Точно их прилепили ко мне! (Идет в глубину.)
Коломбо (решительным тоном). Пора кончать... Раз у Селимара не хватает храбрости признаться в своих ошибках, это сделаю я...
Селимар (подбегает к Коломбо, тихо и живо). Обождите, я сейчас им кое-что скажу...
Все. Что?
Селимар (в сторону). Теперь-то я с ними разделаюсь! СГромко, к Вернуйе и Бокардону.) Друзья мои, сейчас вы все узнаете... Это путешествие, о котором я вам только что говорил, на самом деле-бегство!
Все. Как?
Селимар. Я разорен, меня преследуют, травят... Биржа...
Коломбо. Как, зятюшка?!
Селимар (тихо, к Коломбо). Да замолчите вы наконец! Ничего вы не понимаете! (Остальным.) Видите ли, я должен... девятьсот семьдесят четыре тысячи франков - не считая судебных издержек!
Бокардон и Вернуйе (отступают в глубину). А, черт!
Селимар. Не беспокойтесь, пожалуйста, я ничего у вас не прошу!
Вернуйе (пожимает ему руку). Ах, мой несчастный друг!
Бокардон (так же). Мой храбрый друг!
Селимар. Благодарю, благодарю за эти слова... Но я еще оправлюсь-мне предлагают войти в одно превосходное предприятие: делать цинк из глины... пока это секрет, так что я прошу никому об этом не говорить.
Бокардон. О!
Вернуйе. Можете быть спокойны.
Селимар. Вот тут-то мне и потребуется ваша дружба.
Вернуйе (берет его за руку). Можете в нас не сомневаться!
Бокардон (так же). Рассчитывай на меня - до самого гроба!
Селимар. Благодарю, благодарю за эти слова! Придется мне теперь где-то добывать сто тысяч франков.
Бокардон и Вернуйе тихонько отнимают у Селимара свои руки. (Замечает это; в сторону.) Ага, клюнуло! (Громко.) Я бы, конечно, мог призанять в разных местах, но вы бы на меня обиделись...
Бокардон и Вернуйе (слабыми голосами). Еще бы!..
Селимар (в сторону). Еще немного, и они отлепятся... (Громко.) Так вот, я решил поделить свою просьбу между вами поровну: пятьдесят тысяч франков я возьму у одного и пятьдесят тысяч - у другого, так что никому обидно не будет.
Вернуйе (смущенно). Да, конечно, мы же старые друзья...
Бокардон (так же). Когда друг в беде - это святая обязанность! (Делает несколько шагов в глубь сцены.)
Селимар. Ах, черт возьми, черт возьми!
Коломбо (тихо, Селимару). Вы что, хотите дождаться, чтобы они вам их одолжили?
Селимар (тихо). Пусть попробуют - я им ни гроша не верну! (Громко.) Я не стану вас торопить: лишь бы эта сумма была у меня к пяти часам. (Вынимает часы.) Сейчас всего три.
Вернуйе (вынимает часы). Нет, половина третьего, ваши часы спешат...
Бокардон (так же). А на моих только четверть третьего...
Коломбо (так же). А на моих десять минут четвертого!
Селимар. В конце концов, это не важно.
Вернуйе (ядовито). То есть как - не важно. Получается, что только ваши часы идут правильно!
Бокардон (так же). Да, и всегда приходится ему уступать - в конце концов это может надоесть.
Коломбо (удивленно). Что это с ними?
Селимар (в сторону). Заметьте, что я им ничего не говорю.
Вернуйе. У мсье пренеприятная привычка навязывать людям свое мнение.
Бокардон. Это просто возмутительно: я утверждаю, что сейчас четверть третьего.
Вернуйе (Селимару). Вы уж лучше скажите прямо, что мои часы - старая калоша!
Бокардон (гневно). Старая калоша?!. Это часы-то моей матери?!
Вернуйе. Он оскорбляет наших матерей!
Селимар (в сторону). Заметьте, что я ничего не говорю!
Вернуйе (горячась). Конечно, мсье, я человек необидчивый, но есть такие слова...
Бокардон (так же). Которые человек учтивый...
Вернуйе. Не может стерпеть...
Бокардон. Если он сам себя не презирает.
Вернуйе. И если вы хотите таким способом дать нам понять, что наше присутствие вам обременительно...
Бокардон (вспылив, к Вернуйе). О, да он выставляет нас за дверь!
Вернуйе (крайне возбужденно). За дверь!
Бокардон. Поехали, мсье!
Отходят вглубь сцены.
Селимар (в сторону). Заметьте...
Вернуйе (у двери). Вот уж никогда бы не поверил, что наши отношения могут так кончиться...
Бокардон (тоже у двери). Да и я, конечно, тоже! Пошли! Мне здесь слишком тяжело! Вернуйе. Вот они, друзья!
Оба выходят через дверь в глубине, в то время как Эмма и мадам Коломбо появляются слева, а Коломбо и Селимар хохочут и приплясывают.
Сцена двенадцатая
Эмма, Селимар, Коломбо, мадам Коломбо, затем Питуа.
Мадам Коломбо. Танцуют!
Эмма. Они уехали?
Селимар. И навсегда!
Мадам Коломбо. Но как вам это удалось? Ведь это же самые близкие ваши друзья?
Селимар. Я им дал успокоительного.
Эмма и мадам Коломбо. Чего, чего?
Селимар. Очень просто: я решил занять у них денег...
Коломбо. Вот от чего гаснут самые лучшие дружеские чувства!
Эмма. И этого оказалось достаточно?
Селимар. Общее правило: можно что угодно попросить у друга, все у него взять... (в сторону) даже жену! (громко) - но нельзя трогать его кошелька.
Питуа (входит). Мсье, дог утащил ваши калоши.
Мадам Коломбо. О господи, надо догнать его!
Эмма (поспешно). Нет-нет, вдруг они еще вернутся!
Селима р. И потом - пусть что-нибудь возьмет: по крайней мере так мы будем квиты!
Питуа (в сторону). Нет, он просто заставляет меня краснеть!
Селимар. Если я еще когда-нибудь стану ухаживать за замужней женщиной...
Эмма. Что же тогда будет, мсье?
Селимар (опомнившись). То есть нет, вот если у меня будет сын... (Смотрит на Эмму, которая опускает глаза.) Кстати, почему у нас нет сына?
Коломбо и мадам Коломбо. Тсс! Тсс! Тсс!
Селимар. Так вот в тот день, когда он явится на свет, я ему скажу (делает вид, будто держит на руках младенца и дает ему шлепка): молодой человек, никогда не ухаживайте за замужней женщиной. Если необузданная страсть увлечет вас когда-нибудь, я не стану вас ругать за это, но вы обязаны уважать замужнюю женщину - за исключением, может быть, вдовы!