дённую водой красную гуашь на волосы новобъявленной сестрички. Вот визгу было! Отец меня тогда впервые сурово наказал.
Неужели Марселия думает, что я до сих пор — та самая мятежная девочка?
— Нет. А вот умирающего Томашека возьму, — строптиво возразила ей. — Буду любоваться его смертью. Если Ролдао захочет, сможет полюбоваться со мной вместе.
— Ролдао?
Марселия удивлённо обернулась ко мне, зависла на минуту, словно пыталась понять, что я говорю, а потом снова расхохоталась:
— Дон Эстэбан не соблаговолил назвать тебе имя жениха? Нет, милая, наследные принцы не женятся на дочерях инженеров. Твой жених — младший принц, Криштиан.
Что⁈
Чёрт!
Нет!
Да и ладно.
Может и хорошо? Быть замужем за ледяным красавцем, надменным и чванливым — что может быть гаже?
А… кстати, кто этот Криштиан?
Я не следила за новостями двора. Мои уши впитывали сплетни окружающих, лишь когда те касались Ролдао, запавшего мне в душу. Младший принц никогда не интересовал меня. Он, конечно, тоже приезжал в тот день, десять лет назад. Я запомнила что-то толстенькое, угрюмое, бледнокожее и с волосами цвета соломы.
— Ты расстроена? — проницательно заметила Марселия, заглядывая мне в лицо.
— Нет. Я в бешенстве. Корона ускользает из моих рук, матушка! Придётся грохнуть старшего, чтобы второй стал наследником. Только тс-с-с, никому не сообщай о моих коварных замыслах.
Мачеха хрюкнула от неожиданности. Я тоже засмеялась.
— А, кстати, он вообще второй, или, может десятый? Мне интересно, скольких придётся устранять на пути к трону.
— Второй-второй, — успокоила Марселия. — Кровожадная ты моя девочка. Я правильно понимаю, что ты далека от политики и ничегошеньки не помнишь о своём женихе? Тогда быстро введу тебя в курс дела: его высочество Криштиан — второй сын короля, ему двадцать три года. Женат не был, но, поговаривают, не делила с ним постель только ленивая. Любит красивых женщин. Женщин, балы, театр, одним словом всё, что связано с развлечениями.
Я выразительно приподняла бровь. Надо же, родные братья, а такие разные!
— Да-да, Ирэна. Умом принц не блещет, за поведение ему можно было бы уверенно поставить нижний балл. Удивительно даже, как ты не слышала ничего о нём. Каждый второй скандал в Лузитании связан с принцем Криштианом. То дуэль, то какой-нибудь праведный муж застает жену в объятьях жизнерадостного мерзавца. А то вдруг газеты взрываются сенсацией, как принц с друзьями устраивает такой кутёж, о котором девицам нельзя даже рассказывать. Или о том, что Криштиан пропал из дворца неизвестно куда. А потом он оказывается где-то на дирижабле над Ингварией. Одним словом, я думаю, его величество решил остепенить сыночка и как-то приспособить к государственным делам. «Пусть хоть детей рожает, — наверное, подумал король, — всё лучше, чем ничего».
Да уж. Нечего сказать. Точный антипод моего героя. Ролдао, кажется, с детства был серьёзным и ответственным. В свои пятнадцать возглавил поход против диких андурийцев, причём самостоятельно разработал оригинальную стратегию ведения войны в горах. В семнадцать получил высшую воинскую награду — алмазную пуговицу. В восемнадцать стал золотым клинком королевства. Сейчас возглавляет королевскую армию и проводит какие-то сверхсекретные реформы. Поговаривают, внедряет в войска подводные лодки, но я плохо себе представляю лодку, которая может ходить под водой. Одним словом, человек, сразу рождённый взрослым. Настоящий наследник.
По-видимому, природа отняла все достоинства у Криштиана и с избытком наградила ими Ролдао. Страшно подумать, что было бы с Лузитанией, если бы братья родились в ином порядке.
Весёленькое замужество мне предстоит. Но есть и плюс: вряд ли безалаберный принц станет запрещать мне писать портреты. А ещё… Возможно, что в постели он меня порадует, а не разочарует? Ну, раз он настолько опытен? Хотя… Пухляш. Вряд ли. Наверное, дамы спят с ним только из-за его титула.
В целом всё складывалось как нельзя лучше. Мне действительно больше подходил королевский балбес, чем ледяной и суровый полководец. Вот только сердце ныло о серых глазах королевича. О моей детской влюблённости.
Ну не глупое ли?
Мне девятнадцать. Я хочу любви, поцелуев, объятий и приключений. Хочу, чтобы мной восхищались и лгали, как я прекрасна. В конце концов, всё в нашей жизни, так или иначе — ложь.
Вечером Томашек залез ко мне в окно. Сделать это было несложно: увитая виноградом лоджия вела в садик мраморными узкими ступеньками — мечта любого вора. Правда, садик был внутренним, это бы гипотетического преступника, думаю, расстроило. Но Томашек, как сын садовника, конечно, мог пройти везде.
Честно признаться, я забыла про наш план, погружённая в думы о предстоящем. Моя рука выводила на листе ватмана языки пламени. Очнулась я только, когда жадные руки парня накрыли мои груди, а горячие губы коснулись шеи. Дёрнулась.
— Как ты не вовремя! Разве не видишь, что я занята?
— То есть, я уже лишний, Ваше высочество? — угрюмо процедил тот, отстраняясь.
Уже знает. И всё равно пришёл?
Я обернулась, в упор взглянула в потемневшие от обиды глаза.
— Лишний, — кивнула. — Ты не понимаешь, что сделает с тобой и твоим отцом дон Эстэбан, если королевская проверка не подтвердит мою невинность?
Он гордо вскинул гладко выбритый волевой подбородок:
— Подтвердит. Я не буду нарушать твою девственность, Ирэн, — притянул к себе, уткнув носом в мышцы груди. — Иди ко мне, моя девочка.
Я фыркнула. Смешно. Какая я ему, к демонам, девочка? Пусть так посудомоек своих называет. Решительно отстранилась.
— Ты забываешься, Томашек, — прошипела кошкой. — Немедленно отпустил меня! Руки убери, я сказала.
Его лицо исказилось от ярости.
Гм. Почему, когда я просила его изобразить гнев отверженного андурийца, он так и не смог придать своему миловидному лицу агрессию? Моя, возможно, лучшая идея по композиции так и не состоялась тогда! А сейчас — нате, пожалуйста. Ярость, гнев, похоть, оскорблённая гордость — всё искреннее, яркое, подлинное.
— Подожди… Замри, — прошептала я в восторге, сразу обо всём забыв. — Вот так и стой… Нет, два шага налево и развернись к окну…
Парень зарычал. Я схватила карандаш и поспешно перелистнула лист на мольберте. Но тут его рука схватила мою, Томашек рывком развернул меня к себе.
— Ирэн! — прорычал, сверкая глазами. Ну надо же, даже телячьи ресницы не помешали грозному взгляду. А я-то думала, что всё дело в них. — Ты издеваешься надо мной? Кто я для тебя? Просто натурщик? Только лишь объект для твоих рисунков? Ты меня любишь или…
— Люблю, конечно, — согласилась я. — Отпусти. Мне нужно набросать момент. Ты просто не понимаешь… Это не повторится. Вот этот косой свет заката, это твоё лицо… Ты очень красив, Томас, но ты статичен, понимаешь? В тебе нет динамики, нет страсти, у тебя глаза — глаза телёнка, ласковые и невыразительные. А сейчас — огонь, страсть… Восторг! То, что нужно! Пожалуйста, отступи на два шага влево.
И закусила в нетерпении губу. Неожиданно Томашек взревел как бык и выскочил на лоджию.
— Стерва! — донеслось оттуда. — Ненавижу!
Ну не идиот ли?
Глава 2Нарядный ухажер
Я дремала почти всю дорогу.
Нас подняли ни свет, ни заря, и личный водитель отца, даже не дождавшись, пока мы позавтракаем, довёз нас на иссиня-чёрном автомобиле до вокзала. Подвода с вещами отбыла раньше, и грустная серая лошадка уже смиренно ожидала, когда чемоданы и коробки перенесут в паровоз. Мне сразу понравился этот парящий дымом и копотью металлический гигант, похожий на угольно-чёрного мифического дракона, извергающего пламя. В нём чувствовалась мощь человеческого гения.
Кондуктор проводил нас в отведённую комнату, со стенками, затянутыми вишнёвым бархатом, с мягкими сиденьями напротив друг друга. Я начала было рисовать явившийся мне образ зверя, но вскоре веки отяжели, и вскоре я уснула под мерный перестук колёс. Назло Нике, которую всю дорогу подташнивало. Сестрёнка стенала и ныла.
Мы не успели доехать до столицы, бедолагу действительно вырвало, и наша чудная семейка покинула паровоз.
— Ничего, — бодро решила матушка, — наверняка здесь ходят дилижансы.
Городок оказался маленьким и очень уютным. Разноцветные домики под черепичными крышами утопали в садах. Станционный смотритель сказал нам, что гостиница располагается в нескольких минутах ходьбы от вокзала. Там же можно нанять экипаж.
— Я не пойду по этой грязище!
Ника прижала к носу кружевной платочек. Страдалица. Бровки вздёрнуты, глазки налились слезами. Я только хмыкнула, выразительно взглянув на чистую, мощёную известняковыми плитами дорожку.
— Хорошо, дорогая, — миролюбиво согласилась Марселия. — Тогда побудь с баулами и служанками. А мы с Ирэной сходим в гостиницу и пришлём сюда экипаж.
— Главное, чтобы вас не перепутали, — съязвила я, невинно похлопав ресничками.
Доменика метнула на меня гневный взор.
— Нет, я, пожалуй, пойду с вами, маменька.
Она нарочно называла её так, в пику моему обращению «матушка». Но, на мой взгляд, «маменька» звучит как-то…. Глупо. По-детски. Впрочем, Нике с её миниатюрным ростом и кукольным личиком, такие словечки шли. Миленько.
Постоялый двор оказался просторным, отштукатуренным лазурным зданием с большими окнами. Яблони в саду низко клонили ветви, усыпанные румяными яблоками, и я почувствовала себя немножко в сказке. Хозяйка — худощавая женщина с внушительным бюстом и чёрными глазами осторожной кошки — сразу взяла донью Марселию в оборот. Она стала доказывать, что сейчас, на ночь глядя, нам необходимо переночевать тут, а уж завтра…
— В окрестностях Вила-де-ла-Роха, откуда вы можете попасть в столицу, орудует банда Чёрного Лиса, — шептала женщина, перегнувшись через стол и зловеще поблёскивая глазами. — Если у вас нет вооруженной охраны, то даже думать забудьте ехать на ночь глядя!