– Не торопитесь, бабушка, – прервала ее Фын-цзе, – давайте сначала подведем счет, а потом видно будет. У вас и так уже два пая, а еще собираетесь за невестку вносить двенадцать лян. Сейчас вы обещаете охотно, а потом подумаете и будете сожалеть; станете говорить, что вот, мол, израсходовали свои деньги ради Фын-цзе, которая воспользовалась моментом и хитростью заставила вас внести в три-четыре раза больше, чем других. А мне это никогда и во сне не снилось!
Замечание Фын-цзе вызвало смех.
– Как же поступить? – спросила ее матушка Цзя.
– День рождения еще не наступил, а у меня уже душа болит от такого несправедливого распределения, – ответила Фын-цзе. – Ведь если я не внесу ничего, люди останутся недовольны и это доставит мне огорчение. Позвольте мне самой внести долю Ли Вань. За это во время праздника я съем немного больше и повеселюсь за двоих.
– Правильное решение, – одобрили госпожа Син и госпожа Ван.
Матушка Цзя согласилась с доводами Фын-цзе и уступила. Фын-цзе между тем продолжала:
– Я хочу еще кое-что сказать. То, что вы, бабушка, вносите двадцать лян за себя и два пая за брата Бао-юя и сестрицу Линь Дай-юй, а тетушка Сюэ вносит двадцать лян за себя и еще пай за сестру Бао-чай, – вполне справедливо! Но я недовольна тем, что госпожа Син и госпожа Ван вносят лишь по шестнадцать лян и больше не дают ни за кого. Это несправедливо. Вы, бабушка, на этом несете ущерб!
– Эта девчонка, кажется, права! – рассмеялась матушка Цзя. – Если б не она, меня бы снова обманули!
– За брата Бао-юя и за сестрицу Линь Дай-юй следовало бы внести деньги госпоже Син и госпоже Ван, – продолжала Фын-цзе. – Таким образом, на каждую из них пришлось бы еще по одному паю.
– Совершенно справедливо, – согласилась матушка Цзя, – так и сделаем!
– Это нарушение родства! – вмешалась мать Лай Да, вставая со своей скамеечки. – Я обижена за обеих госпож! Одной из них вы приходитесь невесткой, а другой – племянницей, но совершенно не заботитесь ни о свекрови, ни о своей тете, а проявляете заботу о других! Вот и выходит, что из невестки вы превращаетесь в постороннего человека и из племянницы по прямой линии – в племянницу по побочной линии!
Рассуждения старухи вызвали смех матушки Цзя и остальных присутствующих. Ничуть не смутившись, мать Лай Да продолжала:
– Поскольку младшие невестки вносят по двенадцать лян, мы должны внести по восемь, так как мы ниже их по положению.
– Это не годится, – запротестовала матушка Цзя. – Я ведь вас знаю! Положение вы занимаете ниже, чем они, но зато денег у вас больше. Придется вносить столько же, сколько они!
– Да, да, верно! – согласились другие мамки.
– Что касается барышень, то для приличия они тоже должны внести столько, сколько им выдают на месяц, – произнесла матушка Цзя, а затем, обернувшись, позвала: – Юань-ян, иди сюда! Собери служанок и договорись с ними, поскольку вы будете вносить!
Юань-ян кивнула и вышла. Через некоторое время она вернулась в сопровождении Пин-эр, Си-жэнь, Цай-ся и других служанок. Одни из них согласились внести по два ляна, другие – по одному.
– Ведь ты собираешься праздновать день рождения своей хозяйки? – удивилась матушка Цзя, обращаясь к Пин-эр. – Зачем ты присоединяешься ко всем нам?
– Личный подарок я сделаю отдельно, – ответила Пин-эр, – но хочу внести также пай!
– Какое милое дитя! – воскликнула матушка Цзя.
– Все уже объявили, кто сколько вносит, – сказала Фын-цзе. – Остались еще две наложницы, нужно у них спросить, будут ли они что-нибудь вносить. Мне кажется, их тоже следовало бы пригласить, иначе они подумают, что мы их презираем.
– Верно! – подтвердила матушка Цзя. – Как это мы о них забыли? Только у них, пожалуй, нет свободного времени, чтобы прийти сюда. Надо к ним кого-нибудь послать.
Одна из девочек-служанок, не дожидаясь приказания, побежала к наложницам и, возвратившись через некоторое время, сообщила:
– Каждая из них внесет по два ляна.
– Теперь возьмите кисть и подсчитайте, сколько всего получается, – распорядилась матушка Цзя.
Между тем госпожа Ю стала потихоньку ругать Фын-цзе:
– Вот я тебе, ненасытная дрянь! Столько людей вносят деньги, чтобы отпраздновать день твоего рождения, а тебе все мало? Еще и этих горемык втягиваешь!
– Не болтай! – тихо засмеялась Фын-цзе. – Вот погоди, как только разойдемся, я сведу с тобой счеты! Какие они горемыки? Если у них есть деньги, пусть лучше мы повеселимся на них, чем они будут отдавать их кому-то!
Пока они разговаривали, все было подсчитано – оказалось, собрано сто пятьдесят лян с мелочью.
– Денег столько, что в один день и не истратить! – воскликнула матушка Цзя.
– Если не приглашать гостей и не готовить много угощений, денег может хватить на два, а то и на три дня, – проговорила госпожа Ю. – На театральные представления расходоваться не придется, и на этом можно сэкономить.
– Но если Фын-цзе захочет пригласить какую-нибудь труппу, придется звать, – возразила матушка Цзя.
– Наш домашний театр мне давно надоел, – призналась Фын-цзе, – лучше потратить немного денег и нанять труппу на стороне.
– Пусть этим делом займется жена Цзя Чжэня, – распорядилась матушка Цзя. – Тебе беспокоиться нечего, ты должна хоть один день повеселиться и забыть обо всех хлопотах.
– Верно, – согласилась госпожа Ю.
Поговорили еще немного, но потом, заметив, что матушка Цзя устала, стали постепенно расходиться. Проводив госпожу Син и госпожу Ван, госпожа Ю отправилась к Фын-цзе, чтобы посоветоваться с ней, каким образом устроить празднество.
– Что ты у меня об этом спрашиваешь? – пожала плечами Фын-цзе. – Делай так, чтобы понравилось старой госпоже, и больше ни о чем не заботься!
– Ну, милая моя, и везет же тебе! – воскликнула госпожа Ю. – Я-то думала, в чем дело, зачем нас созывают, а оказывается, все ради тебя! О том, что мне пришлось отдать деньги, я уже и не поминаю, но почему все хлопоты взвалили на меня? Как ты меня за это будешь благодарить?
– Помолчи! – засмеялась Фын-цзе. – Я тебя не звала, почему же я должна тебя благодарить? А если ты боишься хлопот, пойди сейчас же и скажи об этом старой госпоже, пусть она поручит все это кому-нибудь другому!
– Вы только поглядите на нее! – воскликнула госпожа Ю. – Ведь я лишь уговариваю тебя не злоупотреблять своим счастьем, а ты сердишься! Если счастья чересчур много, оно может перелиться через край!..
Они поговорили еще немного и разошлись.
На следующее утро деньги начали приносить во дворец Нинго. В это время госпожа Ю только что встала и была занята утренним туалетом.
– Кто принес деньги? – спросила она у служанок.
– Няня Линь, – ответили ей.
Госпожа Ю распорядилась позвать ее. Служанки привели няню Линь, жену Линь Чжи-сяо. Госпожа Ю сделала ей знак сесть на скамеечку, а сама, продолжая причесываться, спросила:
– Сколько серебра в этом свертке?
– Здесь деньги, которые собраны среди слуг, – ответила жена Линь Чжи-сяо, – я принесла только их, а денег старой госпожи и госпож еще нет.
На пороге появилась девочка-служанка.
– Из дворца Жунго прислали деньги, – объявила она, – от наложниц.
– Негодницы! – выругалась госпожа Ю. – Как они хорошо помнят все, что не следует! Старая госпожа вчера в шутку сказала, что будем собирать паи, а они приняли это всерьез! Ну ладно, несите деньги!
Служанки засмеялись и поспешили принять деньги. Их оказалось два пакета, причем здесь были взносы от Бао-чай и Дай-юй.
– Кто еще не внес? – спросила госпожа Ю.
– Старая госпожа, две госпожи, барышни и девушки-служанки, – поспешно ответила жена Линь Чжи-сяо.
– А госпожа Ли Вань? – осведомилась госпожа Ю.
– Ее освободили от пая, – сказала жена Линь Чжи-сяо. – За нее должна внести вторая госпожа Фын-цзе, так что не беспокойтесь!
За это время госпожа Ю успела умыться и причесаться и приказала слугам подать коляску. Она направилась прямо к Фын-цзе и увидела, что та упаковывает деньги, чтобы отослать ей.
– Деньги уже собраны? – спросила госпожа Ю.
– Да, – ответила Фын-цзе, – забирай скорее, если потеряются, я не отвечаю.
– Я тебе не верю, – сказала госпожа Ю, – разреши мне в твоем присутствии пересчитать.
Она развернула сверток и стала пересчитывать деньги – не хватало пая Ли Вань.
– Я же говорю, что ты всегда хитришь! – воскликнула госпожа Ю. – Почему нет доли Ли Вань?
– Тебе еще мало? – спросила Фын-цзе. – Подумаешь, какая беда, если недостает одного пая!
– Вчера ты в присутствии людей прикидывалась щедрой, а сегодня только и глядишь, как бы увильнуть от уплаты! – воскликнула госпожа Ю. – Ладно, я не буду просить у тебя, а пойду к старой госпоже!
– Ох и дотошная ты! – засмеялась Фын-цзе. – Но если когда-нибудь поручат что-нибудь мне, я тоже не промахнусь! И тогда не обижайся!
– Ладно, не вноси пая Ли Вань, – проговорила госпожа Ю. – Если б я не знала, что ты меня уважаешь, я ни за что не согласилась бы на это!
Говоря так, она вытащила долю, которую должна была внести Пин-эр, и позвала:
– Пин-эр, иди сюда, забирай обратно свою долю, я сама за тебя внесу.
– Не нужно, – отозвалась Пин-эр, поняв намек, – если деньги останутся, отдайте их мне как награду за работу.
– Неужели ты думаешь, что только твоей хозяйке разрешается, пользуясь своим положением, совершать злоупотребления? – спросила госпожа Ю. – А мне разве нельзя иногда быть великодушной?
Она вернула деньги Пин-эр, и той пришлось принять их.
– Я смотрю, твоя хозяйка слишком мелочна, – продолжала между тем госпожа Ю, – собрала столько денег, но на что она их истратит? Ведь если она не сумеет их истратить, останется только одно – взять их с собой в гроб!
Затем госпожа Ю попрощалась и отправилась к матушке Цзя, справилась о ее здоровье, немного поболтала о пустяках и удалилась в комнату Юань-ян посоветоваться с нею, каким образом устроить празднество, чтобы понравилось матушке Цзя. Им удалось быстро обо всем договориться.