Услышав эти слова, Цзинь-гуй заколотила ногами по краю кана и громко зарыдала:
– Где уж мне равняться с Цю-лин? Я не стою даже той земли, по которой она ступает ногами! Ведь она живет здесь давно, знает все твои тайны и вдобавок умеет льстить. А я приехала недавно, угождать не умею! Да что говорить об этом! Много ли в Поднебесной девушек, которым судьба даровала счастье стать Гуй-фэй? Я дам тебе хороший совет. Не выходи замуж за дурака, чтобы при живом муже не остаться вдовой! Посмотри, я этому пример!
Тут уж тетушка Сюэ не могла больше сдержать своего гнева.
– Я не защищаю свою дочь, – произнесла она, гордо выпрямляясь. – Она старалась тебя успокоить, а ты каждой фразой пыталась ее уколоть. Если ты чем-нибудь недовольна, незачем обижать ее, лучше задуши меня! Может, тебе легче от этого станет!
– Мама, – стала успокаивать ее Бао-чай, – вам нельзя волноваться! Мы пришли успокоить сестру, а рассердили ее еще больше и сами расстроились. Лучше уйдем, а когда гнев сестры уляжется, еще раз с нею поговорим. – И, обращаясь к Бао-чань, добавила: – А тебе тоже нечего шуметь!
С этими словами Бао-чай и тетушка Сюэ вышли из комнаты. Едва они миновали двор, как увидели девочку-служанку матушки Цзя, которая в сопровождении Цю-лин шла им навстречу.
– Ты откуда? – спросила служанку тетушка Сюэ. – Как чувствует себя старая госпожа?
– Старая госпожа здорова, – отвечала девочка. – Она справляется о вашем здоровье и благодарит за фрукты, которые вы ей позавчера прислали, и, кроме того, просит передать поздравления барышне Бао-цинь.
– Ты давно пришла? – спросила девочку Бао-чай.
– Уже порядочно, – ответила та.
Тетушка Сюэ решила, что девочка все слышала.
– У нас в доме только что был скандал, – покраснев, произнесла она, – не умеем жить как порядочные люди! Ты, наверное, все слышала, и теперь у вас все будут над нами смеяться.
– Что вы, госпожа! – сказала девочка. – В чьем же доме тарелки и чашки не ударяются друг о друга?! Вы, госпожа, придаете слишком большое значение пустякам!
Девочка прошла с тетушкой Сюэ в комнату, посидела немного и ушла.
Бао-чай позвала Цю-лин, чтобы дать ей кое-какие приказания, но тетушка Сюэ вдруг вскрикнула:
– Ой, как болит бок!
И тут же бессильно опустилась на кан. Бао-чай и Цю-лин растерялись от страха.
Если вас интересует, что произошло дальше, прочтите следующую главу.
Глава восемьдесят четвертая, из которой читатель узнает о том, как после проверки знаний Бао-юя впервые зашла речь о его женитьбе и как, навестив больную Цяо-цзе, Цзя Хуань снова вызвал к себе ненависть
Цзинь-гуй так рассердила тетушку Сюэ, что у нее начались колики в боку. Бао-чай прекрасно понимала причину этих болей и, не дожидаясь врача, велела купить несколько цяней лекарственной травы гоутэн, сварила из нее крепкий настой и дала больной выпить. После этого они вместе с Цю-лин принялись растирать ей ноги и грудь. Через некоторое время тетушка Сюэ почувствовала себя лучше.
Надо сказать, что тетушка Сюэ была очень рассержена и опечалена. Сердило ее то, что Цзинь-гуй безобразничает, а печалило то, что Бао-чай от нее тоже незаслуженно пришлось терпеть оскорбления.
Бао-чай снова принялась утешать ее, и тетушка Сюэ незаметно для себя уснула. Колики в боку совершенно прекратились.
Когда она проснулась, Бао-чай сказала ей:
– Мама, не принимайте близко к сердцу всякие пустяки! Лучше, когда поправитесь, поезжайте к старой госпоже во дворец Жунго и развлекитесь! За домом мы с Цю-лин как-нибудь присмотрим. Надеюсь, жена моего брата больше не посмеет так поступать.
Тетушка Сюэ кивнула:
– Хорошо, дня через два, может быть, и съезжу.
Между тем стало известно, что Юань-чунь выздоровела, и в доме наступила радость. Несколько придворных евнухов по повелению государыни привезли деньги и подарки. Поскольку все в доме беспокоились о здоровье Юань-чунь и ездили навещать ее, подарки были присланы для всех родственников с указанием, что кому предназначается.
Когда Цзя Шэ и Цзя Чжэн доложили об этом матушке Цзя, все поблагодарили евнухов за оказанную милость, затем угостили их чаем, и те уехали.
Проводив посланцев государыни, все возвратились в дом к матушке Цзя, с которой немного пошутили и посмеялись. В это время в комнату вошла старуха со словами:
– Мальчики-слуги докладывают, что старшего господина Цзя Шэ приглашают во дворец Нинго по важному делу.
– Можешь идти, – сказала матушка Цзя, обращаясь к Цзя Шэ.
Цзя Шэ почтительно поклонился ей и вышел. А матушка Цзя вдруг сказала Цзя Чжэну:
– Только сейчас вспомнила!.. Наша государыня очень беспокоится о Бао-юе, недавно даже специально о нем справлялась.
– А вот Бао-юй не хочет учиться и не оправдывает прекрасных надежд нашей повелительницы! – улыбнулся Цзя Чжэн.
– Я ответила, что Бао-юй сделал большие успехи в учебе и даже начал писать сочинения, – возразила матушка Цзя.
– Что вы! – снова улыбнулся Цзя Чжэн. – Разве он может добиться таких успехов?!
– Неужели он не справлялся, когда вы брали его с собой и заставляли в своей компании писать стихи? – сказала матушка Цзя. – Он ведь еще дитя, и учить его надо постепенно. Не зря говорят, что «от одного обеда, даже самого сытного, не располнеешь».
– Вы совершенно правы, – согласился с ней Цзя Чжэн.
– Кстати, раз уж вспомнили о Бао-юе, мне хотелось бы поговорить еще об одном деле, – сказала матушка Цзя. – Он уже совсем взрослый, и нам следует подумать о подборе для него невесты и о сватовстве. Здесь нужно проявить большую осторожность, ибо дело касается всей его жизни. Не важно, будет девушка из близких или дальних родственников, из бедной или богатой семьи, – главное, чтобы у нее был хороший характер и приятная внешность.
– Да, матушка, вы правы, – еще раз согласился Цзя Чжэн. – Но нужно учесть вот что: если мы хотим, чтобы у Бао-юя была хорошая жена, он прежде всего сам должен быть хорошим, иначе, подобно сорной траве, которая заглушает цветы, он загубит жизнь девушки. Разве это не будет достойно сожаления?!
Слова Цзя Чжэна пришлись не по вкусу матушке Цзя.
– Говоря по справедливости, это дело родителей, зачем мне о нем беспокоиться? – недовольным тоном произнесла она. – Но он вырос у меня на глазах, люблю я его больше других детей, и, возможно, я избаловала его. И все же я считаю, что внешность у него приличная, характер хороший; вряд ли он так безнадежен, как ты говоришь, и может погубить жизнь той, которая станет его женой. Может быть, я рассуждаю пристрастно, но мне кажется, что Бао-юй далеко превосходит Цзя Хуаня. Или вы с женой смотрите на это иначе?
Слова матушки Цзя обеспокоили Цзя Чжэна, он смущенно улыбнулся и промолвил:
– Вы, матушка, за свою жизнь научились разбираться в людях, и если вы говорите, что он хороший и его ждет счастье, значит так и будет. Но я, как отец, очевидно, слишком тороплюсь, желая поскорее видеть сына настоящим человеком, а возможно, ко мне применимо древнее изречение: «не знает достоинств своего сына».
Матушка Цзя только усмехнулась. Все остальные заулыбались.
– Ты уже не молод, – заметила матушка Цзя, – давно занимаешь высокую должность, пора бы тебе приобрести жизненный опыт.
Отвернувшись от Цзя Чжэна, матушка Цзя пристально поглядела на госпожу Син и на госпожу Ван и сказала:
– Мой сын обладал в детстве еще более странным характером, чем Бао-юй, и стал понимать кое-что в жизни лишь после женитьбы. А еще недоволен Бао-юем! Бао-юй более обходителен с людьми и лучше их понимает, чем его отец!
Госпожа Син и госпожа Ван не могли удержаться от улыбки.
– Опять вы, госпожа, вздумали шутить, – заметили они.
Пока происходил этот разговор, вошли девочки-служанки и потихоньку сообщили Юань-ян:
– Ужин готов, спросите старую госпожу, подавать ли?
– О чем вы шепчетесь? – поинтересовалась матушка Цзя.
Юань-ян сказала ей, что ужин готов.
– В таком случае пусть все идут ужинать, – распорядилась матушка Цзя, – со мной останутся только Фын-цзе и жена Цзя Чжэня.
Цзя Чжэн, госпожа Син и госпожа Ван стали помогать накрывать на стол. Матушка Цзя еще раз поторопила их поскорее уходить, и только после этого они удалились.
Выйдя от матушки Цзя, госпожа Син отправилась в свои комнаты, а госпожа Ван с Цзя Чжэном ушли к себе. Думая о словах матери, Цзя Чжэн говорил жене:
– Матушка моя так любит Бао-юя, что нам во что бы то ни стало необходимо сделать его ученым, помочь ему приобрести славу и положение, чтобы он оправдал возлагаемые на него надежды и не погубил девушку, которая станет его женой.
– Конечно, так и должно быть, – согласилась госпожа Ван.
Тогда Цзя Чжэн послал девочку-служанку передать Ли Гую:
– Как только Бао-юй вернется из школы и поест, пусть немедленно идет ко мне. Я хочу с ним поговорить.
– Все будет исполнено, – ответил Ли Гуй.
Как только Бао-юй пришел из школы и собирался пойти справиться о здоровье бабушки и родителей, Ли Гуй сказал ему:
– Пока не ходите туда, второй господин! Ваш батюшка приказал прийти к нему сразу же после еды. Он собирается о чем-то с вами говорить.
Слова слуги расстроили Бао-юя, но все же он навестил матушку Цзя, а после этого вернулся в сад, чтобы поесть. Наспех покончив с едой, он отправился к Цзя Чжэну. Цзя Чжэн был как раз у себя в кабинете. Бао-юй вошел туда, справился о здоровье отца и молча встал в сторонку, готовый в любую минуту услужить.
– Последнее время я был слишком занят и забыл кое о чем спросить у тебя, – начал Цзя Чжэн. – Как-то ты мне рассказывал, что учитель велел тебе один месяц заниматься толкованием канонов, а после этого приступить к сочинениям. С тех пор прошло два месяца – ну как, ты начал писать сочинения?
– Уже три раза писал, – ответил Бао-юй. – Учитель предупредил меня, чтобы я вам пока не докладывал об этом. «Когда научишься писать сочинения лучше, тогда и доложишь отцу», – сказал он. Поэтому я молчал.