Смуглого иноземца люди приметили сразу. Таких и среди купцов не часто встретишь, а этот один пришёл – без товара, без корабля, без отряда. Зато на коне, что иных кораблей вместе с товаром стоит. В сказках за подобных животных целые царства в ноги швыряют.
На посад, где купцы обитали, гость заскочил ненадолго, да сразу по городу взялся рыскать. Вид у него был потёртый – немало, видимо, испытал он в пути – но взор гордый, даже надменный. Смотрел чужак на мещёрцев, словно князь на холопов. Смотрел, не скрывая презрения.
На это презрение и наткнулась Мена, когда отправилась на торг за покупками. Смуглый мужчина стоял на возвышении, держа красавца коня в поводу, и скользил взглядом по толпе горожан, точно искушённый конюх по табуну, выискивая в пёстром мельтешении мастей по каким-то своим приметам нужную лошадь. У Мены возникло чувство, что тому, кто окажется избранным, его взгляд не предвещает радость.
Не простым Мене гость показался. Колдун не колдун, но чарам не чужд. Ёкнуло сердце. Не за Соколом ли незнакомец явился? Не тот ли ожидаемый посланец?
Забыла девушка про покупки. Встав в сторонке, наблюдать стала.
Вот Блукач, городской юродивый, заметив гостя, подошёл вплотную и пропел еле слышно:
– Ищи, Идущий по следу, ищи. Напрасны старанья твои, впустую потратишь время. Что с воза упало, то пропало для тебя навсегда…
Иноземец, глянув на старика с раздражением, вернулся к поискам.
Где-нибудь в Которово, не спустили бы чужаку наглости. Но город иное дело. Здесь за погляд денег не берут, и в репу не отмечают. Мещёрцы ёжились, спешили убраться подальше от торга, однако осадить смуглого не решались.
Лапша первым не выдержал. Да и должность обязывала. Подошёл к гостю с двумя парнями. Спросил, кто таков да чего здесь ищет, честных людей тревожит.
Тот на воеводу посмотрел, быть может чуть менее надменно, нежели на обычного горожанина. Кашлянул сухо, вместо ответа кусок кожи с ханским знаком протянул, мол, по государеву делу явился. А раз так, то во всём ему помогать следует, а вот расспрашивать, напротив, совсем некстати.
Лапша плечами пожал. Степные цари лесовикам не указ, впрочем, как и все прочие. На то князь в крепости посажен, чтобы других охотников отваживать. Однако и закона такого нет, чтобы чинить препятствия ордынским посланцам.
– Пусть ищет, – сказал парням воевода, но равнодушие его многим показалось притворным.
Мена вернулась встревоженная. Рассказала Соколу о чужаке. Поделилась сомнениями. Тот, подумав немного, покачал головой.
– С чего бы аравийцу, или там, персу в наши дела соваться? Да и ордынцам в лесных обычаях нет никакой корысти… У нас с ними боги разные.
– Не понравился он мне. Вынюхивает что-то. Если не по твою душу явился, тогда по чью?
Сокол с трудом отогнал собственные тревоги и задумался. Новое дело помогло бы отвлечься. А то пустое копание в самом себе изрядно его утомило. Если Мена не ошибалась (а чародей навскидку не припомнил ни одного подобного случая), то чужеземец несёт угрозу. Кому? Как ни крути, кому-то из местных. Стало быть, забота общая.
– Вот что, – сказал Сокол. – Пойду-ка сам на него взгляну. Как его Блукач нарёк? Идущим по следу? Посмотрим, что за след он в наших краях пытает.
Тем временем, смуглый чужеземец продолжал рыскать по городу. То там его встречали, то здесь. Возле пристани походил, у корчмы потоптался. Даже возле Бабенского оврага, куда кроме колдунов никто заходить не решался, приметили гостя. В дом мельника он не сунулся, но окрестности изучал долго. Чем-то привлекли его внимание старые развалины.
Тут чужеземца и подстерёг Сокол. Расчётливо подстерёг, зная, что поднимаясь с Бабенки, даже бывалые колдуны некоторое время пребывают в смятении. Больно уж странные силы по оврагу гуляют.
Столкнулись лицом к лицу на тропе. Долго буравили друг друга взглядами. Гость понял, что повстречал ровню. Сокол убедился, что тот явился за кем-то другим.
Никто из них не решился начать разговор.
Столкновение с местным колдуном отнюдь не охладило гостя, но видимо заставило поспешить. Оставив презрение, он занялся расспросами. Говорил чужестранец по-русски плохо, мещёрского же не знал совсем. Изъяснялся на жуткой смеси дюжины языков. Впрочем, говорил немного, всё больше слушал. И вопросов прямых не задавал, чтобы по ним можно было понять, чего ему надо.
Но маленький городок от большого тем и отличается, что умеют здесь тайны хранить. При появлении чужака разговоры смолкали и в корчме, и на торге, и на пристани. Ещё не догадывались люди, что именно гость вынюхивает, но на всякий случай рты затворяли.
Лапша вовсе не успокоился, получив под нос тамгу ордынскую. Напротив, насторожился. Собрал мальчишек, каких всегда вертится множество возле княжеской дружины, и сказал:
– Дело к вам серьёзное будет. Арап этот пришлый меня беспокоит. Но мне напрямую к нему не подъехать. Так вы уж помогите выяснить. Глаз с него не спускайте! Но не задирайте и под ногами не путайтесь. Издали наблюдайте да мне доносите обо всём.
Те рады стараться. Потекли к воеводе донесения. Дело понемногу прояснилось. Лапша очевидные вещи сложил и понял – тот самый пахучий груз человек разыскивает. Вот и возле корабля разбитого задержался надолго. Изучал зачем-то обломки. Может, его это корабль? Может, у него груз умыкнул тот торговец? То-то сбыть поскорее желал.
Всем хороши мальчишки, одно плохо – язык унять не умеют. Поползли по Мещёрску слухи. Тут уж и горожане принялись за чужаком присматривать. Куда бы тот ни пошёл, а пара-другая глаз всегда за ним следовала.
Когда же гость посетил торг и долго топтался точно на том самом месте, где прежде стоял с пахучим товаром купец, тут люди зашептались, мол, не иначе колдун прибыл. Как же ещё можно давно простывший след учуять?
Затем мрачный пришелец исчез из города. Видно нашёл, что искал. Несколько дней о нём ни слуху ни духу не доходило. Только догадками люди менялись.
Глава XXI. Колдун
Москва. Два дня спустя
Рыба одним махом выдул огромную кружку пива. Рыгнул протяжно.
– Ну, вот что парни, – он бросил взгляд на Косого, затем на Крота. – Вас у меня забирают. Сам Василий Протасьевич приказал.
За столом стало тихо.
– Но… – продолжил сотник, подняв палец. – Не его это блажь. Кое-кто сверху распорядился. И имена ваши назвал.
– Вот те раз… – Косой даже пиво отставил. – И куда ж забирают?
– О! – Рыба опасливо оглядел корчму и склонился к самым их рожам. – Про Ледара слышали?
– Колдун? – сдавленно всхлипнул Крот.
– Вот-вот. Он самый, – Рыба ещё раз рыгнул. – Короче так. Собирайте барахло, прощайтесь с девками. Ночь вся ваша. А завтра на рассвете будете ждать Ледара на вымолах. И оружия всякого, само собой, прихватите.
– А зачем мы ему? – осторожно спросил Косой.
– Я почём знаю. Прогуляетесь с колдуном, куда он скажет.
Крот, быстро забыв о страхе, возгордился. Грудь выпятил, того и гляди – петухом крикнет. Шутка ли, сам тысяцкий, а то и на пару с князем, его, убогого, вниманием отметили.
Косой, напротив, помрачнел. Товарища-то бог умишком обделил при раздаче, вот он и радуется. А если подумать? Не водилось за ними с Кротом особых заслуг, чтобы объяснить этим начальственный выбор. А значит, дельце щекотливое намечалось. Значит, на убой их отправляют. В пасть зубастую или в задницу какую-нибудь. Не на прогулку уж точно.
Ледар погрузил ладони в тёплый отвар и в блаженстве прикрыл глаза. Последнюю неделю суставы ломило так нестерпимо, будто колдун попал прямиком в ад, и за него уже взялись черти.
Кисти ныли не от болезней. С конца зимы Ледар колдовал почти без передышки, и рукам досталось много работы. Это ведь не иносказательно так говорится – «чары плести». Занятие не для доходяг худосочных.
Но боль того стоила – плёл он знатно. Осторожно, мелкими шажками, чтобы не выдать себя, не спугнуть ворога, набрасывал тут и там петельку за петелькой, пока не получил крепкую добрую петлю. Оставалась сущая малость – подождать, пока нужная голова в неё сунется.
Чары почти готовы. Пожалуй, они стали его лучшим творением за долгую службу священнику. Теперь для завершения дела требовалось покинуть Москву. Давненько не приходилось Ледару бродить по миру. Викарий держал на привязи. Но нынче священник и сам был в деле, даже людьми по первой же просьбе помог, несмотря, что на другом конце света бедует.
Итак, завтра в путь. Предвкушение похода разгоняло кровь.
Ледар пошевелил пальцами и с удовольствием ощутил, как отступает боль.
От реки тянуло утренним холодком. Назвать сие дуновение свежестью не позволяла страшная вонь. Ладейщики не утруждали себя ночной беготнёй по нужде на берег. Всё, что предназначалось отхожим ямам, плавало теперь между боками кораблей, смешиваясь с остатками пищи, всяческим хламом и трупами крыс.
Крот то и дело морщился. Косой не обращал на смрад внимания, он выискивал колдуна. Коль уж встреча назначена возле пристани, стало быть, какая-то из ладей ожидает их.
Ломаный ряд судов молча покачивался у надолбов. Купцы как обычно спали после ночной попойки, а их слуги считали излишним проявлять рвение. К отходу или хотя бы погрузке никто не готовился.
На одном из кораблей вдруг послышался разговор. Говорили тихо, но среди неразборчивого бормотания мелькнуло знакомое имя – Камчук. Косой напряг слух. На Камчука он имел зуб. Да ещё какой. В прошлом году именно через рыжего парня они с Кротом едва не влипли в крупные неприятности. От княжьего гнева их тогда спасло лишь чудо да суматоха, вызванная смертью митрополита и самого князя. Теперь, пытаясь разобрать слова, Косой подумал, а не тот ли случай и послужил нынче причиной выбора тысяцким их с товарищем в качестве провожатых колдуна. Если так, то должок Камчука несколько вырос.
Расслышать Косому больше ничего не удалось. Разговор прекратился, а на берег сошёл человек, совсем непохожий на рыжего знакомца. На нём была странная шапка с полями и куртка, в каких здесь ходили лишь иноземцы. Посмотрев с подозрением на вооружённых людей, человек втянул голову в плечи, и прихрамывая побрёл подальше от них вдоль реки.
То, что случилось потом, заняло считанные мгновения. Косой лишь по памяти смог восстановить происшедшее. Да и то весьма смутно.
Что-то белое метнулось навстречу иноземцу, словно призрачный вихрь. Блеснула сталь. Человек с корабля не успел даже вскрикнуть. Взмах сабли, ещё один. Вихрь исчез, будто его и не было, а иноземец свалился в реку. Взметнулась с шумом вода, опала, и всё затихло.
Косой стоял без движения. Крот запоздало потянулся к мечу. Но его запястье вдруг охватили цепкие пальцы. Воин сперва вздрогнул от неожиданности, затем возмутился подобной наглости. Резко повернулся, намереваясь устроить драку, но наткнулся на злобный прищур Ледара. Как за их спинами оказался колдун, оба вельяминовца прозевали. Тут, верно, не обошлось без волшебства.
– Остынь, – сказал Ледар Кроту. – Это не наше дело.
Взглядом он вернулся по цепочке следов убитого.
– Корабль Берга, – буркнул колдун. – Жаль, нет времени выяснять подробности. А вообще любопытно.
Он показал спутникам на небольшое судёнышко, что стояло в самом конце пристани.
– Нам туда.