Сопротивление и покорность — страница 1 из 46

ББК 87 Б 81

Перевод А. Б. Григорьева

Редактор И. И. Блауберг

Художник В. К. Кузнецов

В оформлении обложки использована гравюра С. Красаускаса

BonhoefTer D. Widerstand und Ergebung. Hamburg, 1974

Бонхёффер Д.

Б 81 Сопротивление и покорность: Пер. с нем.— М.: Издательская группа «Про­гресс», 1994 — 344 с.

Б 0301000000-018 без объявл. ББК 87

006(01)—94

ISBN 5-01-004204-5

Перевод, примечания. А. Б. Григорьев Предисловие. Е. В. Барабанов Издательская группа «Прогресс», 1994

О ПИСЬМАХ ИЗ ТЮРЬМЫ ДИТРИХА БОНХЁФФЕРА

В одной из заметок, посвященной теме «евро­пейского нигилизма», Фридрих Ницше предрек гибель христианства от его морали: «Эта мораль обращается против христианского Бога (чувство правдивости, высоко развитое христианством, на­чинает испытывать отвращение к фальши и изо- лганности всех христианских толкований мира и истории)» ¹.

Прав ли Ницше? Николай Бердяев, христиан­ский апологет и одновременно страстный борец за интеллектуальную честность в религиозной философии, с горечью цитировал Константина Леонтьева: христианин может быть святым, но не может быть честным.

Дитрих Бонхёффер — один из наиболее извест­ных протестантских теологов XX в., человек не­обычайного личного мужества, активный антифа­шист, казненный в немецком концлагере за неско­лько недель до капитуляции Германии,— не толь­ко принял допущение Ницше, но, повинуясь ин­теллектуальной честности, пошел значительно дальше в своих вопрошаниях и выводах:

«Меня постоянно волнует вопрос о том, чем является для нас сегодня христианство и кем — Христос? Давно миновало время, когда людям все можно было рассказать словами (будь то тео­логические рассуждения или благочестивые речи); прошло также время интереса к внутреннему ми­ру человека и совести, а значит, и к религии вооб­ще. Мы приближаемся к абсолютно безрелигио­зному периоду: люди просто уже не могут остава­ться религиозными. Даже те, кто честно назы­вают себя «религиозными», на деле вовсе не тако­вы: видимо, под «религиозностью» они понимают нечто иное. Наши общие христианские возвеще­ние и теология, насчитывающие 1900 лет, опи­раются на «априорную религиозность» людей. «Христианство» всегда было одной из форм (быть может, истинной формой) «религии». Если же в один прекрасный день окажется, что этой «априорности» вообще не существует, что это бы­ла временная, исторически обусловленная форма самовыражения человека, если люди и в самом де­ле станут радикально безрелигиозными — а я ду­маю, что в большей или меньшей степени это уже произошло (по какой, например, причине эта вой­на, в отличие от всех предшествующих, не вызы­вает «религиозной» реакции?),— то что же все это будет значить для «христианства»? У всего наше­го теперешнего «христианства» будет выбита поч­ва из-под ног, и нам останется довольствоваться в «религии» лишь несколькими «последними ры­царями» да еще кучкой интеллектуально нечест­ных людей. Неужели они и есть немногие «из­бранные»? Должны ли мы со всем пылом, раздра­жением или возмущением обрушиться именно на эту сомнительную группу людей, пытаясь сбыть им наш залежалый товар? Неужели мы набро­симся на нескольких несчастных в минуту их сла­бости, чтобы, так сказать, «религиозно» изнаси­ловать их? Если же мы не хотим этого, если нам в конце концов даже западную форму христиан­ства приходится рассматривать лишь как предва­рительную стадию полной безрелигиозности, что же за ситуация складывается тогда для нас, для Церкви? Как может Христос стать Господом и для нерелигиозных людей? Существуют ли без­религиозные христиане? Если религия представ­ляет собой лишь внешнюю оболочку христиан­ства (да и эта оболочка в разные времена выгляде­ла совершенно по-разному), что же это такое — безрелигиозное христианство?»²

Существенно: все эти бескомпромиссные во­просы, как и следующие за ними тезисы Бонхёф- фера о безрелигиозном христианстве в совершен­нолетнем мире, не нуждающемся более ни в «ги­потезе Бога», ни в его опеке, наконец, неиссякае­мая оптимистическая вера в здоровье и разум че­ловека— все это вовсе не досужие фантазии при­кованного к письменному столу прекраснодушно­го прожектера, не гностические игры для посвя­щенных, не апологетические сети и не любовь к эпатирующим парадоксам. Приведенные выше слова писались в фашистской Германии 1944 г., перед лицом смерти, в тюрьме, под вой сирен и грохот непрекращающихся бомбежек. Писались с ответственностью, в твердой и трезвой решимо­сти продумать все до конца. Писались человеком, прочно стоящим на земле, знающим и любящим жизнь столь же глубоко, сколь и литературу, поэзию, музыку, Библию, науку.

Что же давало Бонхёфферу силы исповедовать христианство и наряду с занятиями теологией и пасторскими заботами верить в будущее взро­слого свободного от религии человека? В эпоху апокалиптического саморазрушения всех основ культуры, этики, гуманистических ценностей, межличностных связей, наконец, самой человеч­ности человека — на что он опирался, чем руко­водствовался, когда говорил, что нельзя «охаи­вать» человека за его мирскую сущность, что ну­жно отказаться от всех «поповских уловок» и не усматривать предтеч Бога в психотерапевтах или философах-экзистенциалистах (ибо Иисус призы­вал не к культивированию болезней, а к здоро­вью, не к новой религии, а к новой жизни), что со­вершеннолетний мир безбожнее несовершен­нолетнего и именно потому ближе к Богу?

Споры вокруг этих и подобных вопросов не утихают по сей день. Одни ищут ответы в биогра­фии Бонхёффера, другие — в его учении, третьи — в общей проблематике «секуляризма», перефор­мулированной протестантской мыслью в начале XX в. Однако ни у кого не вызывают сомнений оригинальность и философская значимость идей

Бонхёффера. Его имя стоит в одном ряду с имена­ми Карла Барта, Пауля Тиллиха, Рудольфа Бу- льтманна — мыслителей, в значительной мере определивших своими идеями фундаментальные переориентации сознания внутри западноевропей­ской культуры нашего столетия.

Дитрих Бонхёффер родился 4 февраля 1906 г. в Бреслау (ныне Вроцлав). Он был шестым из во­сьми детей в семье Карла Бонхёффера, известного врача-невропатолога. После окончания гимназии Дитрих сам выбирает жизненный путь — это тео­логия, которую он изучает сначала в Тюбингене и Риме, а после 1924 г. в Берлинском университе­те, где занимается под руководством всемирно знаменитых Адольфа фон Гарнака, Рейнгольда Зееберга и Карла Холля. В 21 год он защищает ди­плом, посвященный философскому и догматиче­скому исследованию фундаментальных категорий церковной социологии (Sanctorum Communio. Berlin, 1930), а спустя два года — докторскую дис­сертацию «Акт и бытие. Трансцендентальная фи­лософия и онтология в систематической теоло­гии» (Akt und Sein. Berlin, 1931). После нескольких лет работы за границей (Барселона, Нью-Йорк, Лондон) Бонхёффер, в ноябре 1932 г. ставший па­стором, преподает систематическую теологию в Берлинском университете, деятельно участвует в экуменическом движении, печатает множество статей, пишет книги. В 30-х гг. одно за другим появились его исследования: «Творение и грехопа­дение» (Schopfung und Fall. Eine theologische Aus- legung von Genesis 1—3. Mtinchen, 1934), «Следо­вание за Христом» (Nachfolge. Miinchen, 1934), «Жизнь сообща» (Gemeinsames Leben. Miinchen, 1939), «Библейская книга молитв» (Das Gebetbuch der Bibel. Salzuflen, 1940).

После прихода Гитлера к власти Бонхёффер сразу же начинает активную борьбу с национал- социализмом и поддерживаемым нацистами цер- ковно-политическим движением «Немецких хри­стиан», которое после победы на июльских цер­ковных выборах 1933 г. провозгласило себя «Евангелической церковью германской нации», призванной явить миру «германского Христа деиудаизированной церкви». Бонхёффер высту­пает с решительными протестами как против псевдохристианской нордической мифологии, так и против «арийского параграфа» в расовом зако­нодательстве «коричневого» Генерального сино­да. Эти протесты стали частью программ Чрезвы­чайного союза пасторов — начального этапа еван­гелического движения сопротивления. После синода в Бармене (31 мая 1934 г.) это движение, утвердившее себя как «правомочную Германскую евангелическую церковь», получило имя «Ис­поведующая церковь».

Из года в год Бонхёффер неутомимо поддер­живал дух членов «Исповедующей церкви»; прене­брегая неудобствами и опасностью, он выступает с докладами, проповедями, руководит семинара­ми проповедников, рассылает многочисленные письма и заметки, в которых проясняет и форму­лирует сущность происходящего в Германии.

В 1936 г. нацистские власти лишают его права на преподавание в университете, а затем и вовсе увольняют. И в 30-х гг. и в начале 40-х Бонхёффер не раз выезжал за границы Германии, однако упорно не соглашался эмигрировать. Он выбрал движение политического сопротивления на роди­не. 5 апреля 1943 г. Дитрих Бонхёффер был аре­стован по подозрению в участии в заговоре про­тив Гитлера. В заключении под следствием Бон­хёффер пробыл два года. Незадолго до окончания войны, 9 апреля 1945 г., он был повешен в концла­гере Флоссенбюрг.

После войны стараниями друзей Дитриха Бон- хёффера, и прежде всего пастора Эберхарда Бетге, были собраны, прокомментированы и изданы не только книги Бонхёффера (в том числе его объ­емистая, написанная незадолго до ареста «Эти­ка»), но также его статьи, отдельные исследова­ния, лекции, доклады, проповеди, письма, стихи, биографические материалы. В 1958—1974 гг. вы­шло шеститомное собрание сочинений Бонхёффе­ра; десятками переизданий печатаются отдельные книги и брошюры; почти все они переведены не только на европейские языки, но и на японский, китайский, корейский и арабский; библиография трудов о Бонхёффере занимает десятки страниц.

Одной из самых известных книг Дитриха Бон­хёффера стал сборник «Сопротивление и покор­ность» (первое издание: Mtinchen, 1951), составлен­ный Э. Бетге. Книга включает материал послед­них двух с лишним лет жизни Бонхёффера. Она открывается заметкой «Спустя десять лет», напи­санной на рубеже 1942—1943 гг., и продолжена письмами из заключения.