– И как он выпал? Сам?
– Нет, папа дернул за него, и он выпал.
Что за, мать твою, самодеятельность?
Почему Чернышов вечно делает то, о чем его не просили?!
– Тебе было больно? – спрашиваю с раздражением, которое не получается задушить.
– Нет, мне было смешно. Как мне передать его Зубной Фее?
Закрыв глаза, медленно выдыхаю.
– Возьми его с собой, мы передадим ей дома. Надеюсь, папа его не выбросил?
– Нет, – смеется Миша. – Мы купили для него банку в аптеке.
Вдыхаю…
– Где вы?
– Стреляем. Из пистолетов.
– Из каких пистолетов?!
– В стрелковом клубе, у папы тут встреча.
Ясно.
Разумеется.
Это огромная база отдыха за городом, на которой я никогда не была.
– Где папа? – спрашиваю строго.
– Ну… он вот тут. Рядом. Дать ему трубку?
– Нет! – восклицаю, прикладывая ко лбу руку. – Я ему… потом сама позвоню.
– Я тогда буду мультики дальше смотреть, – сообщает сын.
– Ты ел?
– Угу. Шашлыки… и картошку фри…
Картошку фри.
Отлично. Просто отлично.
Мне хочется набрать его папу и сообщить о том, что если он тащит ребенка за город, не мешало бы меня об этом предупредить. Просто потому, что я хочу знать, чем они занимаются, когда он забирает у меня сына на двое суток.
Я не стану с ним разговаривать.
Все было отлично, пока он не объявился вчера вечером.
Впервые за полгода.
Я напишу ему сообщение. Позже.
– Ладно, – отвечаю поспешно. – Сделай мне селфи, – прошу Мишу. – И не потеряй зуб.
– Он у папы в бардачке.
– Ладно… до завтра…
– Пока, мам, – беспечно отвечает сын и кладет трубку.
Я никогда не ревновала его к отцу.
Когда тот забрал его на выходные в первый раз, я не находила себе места.
Это случилось не так давно, год назад, примерно.
Я волновалась, как чокнутая мамаша. Боялась, что Миша захочет домой, потому что с момента его рождения мы не расставались ни на один день. Я не могла отпустить его от себя даже к бабушке и дедушке, вот такая я была сумасшедшая.
Но я так хотела этого ребенка, его ребенка, что на всех наплевала…
– У-у-у-… – хлопает в ладоши Маша, когда кладу трубку. – Сколько у вас детей?
Ее вопрос встряхивает меня, как дурочку.
Вызывает приступ тоски и горечи, но я так рада ее видеть, что просто бросаю в тележку упаковку туалетной бумаги и объявляю:
– Один. У мамы завтра день рождения, давай до тортов прогуляемся?
– М-м-м-… – жмурится она. – Пошли, – берет меня под руку. – Как хорошо навестить родные пенаты.
Глава 4
10 лет назад…
Оля
– А если кто-нибудь настучит? – обращаюсь к затылку своей подруги Маши.
Быстро двигаясь по узким коридорам студенческой общаги впереди меня, она успокаивает:
– Не настучит. За такое можно в глаз получить.
Обшарпанные стены выкрашены зеленой краской, которая местами облупилась, под ногами столетний линолеум, который будто на гвозди прибили.
В студенческой общаге нашего универа я второй раз в жизни за полтора года обучения. Первый раз я приходила к Машке в гости, а сегодня я пришла, чтобы побывать на супер-пупер попойке с пятикурсниками. В отличие от нее, я живу дома, с родителями, и меня отпустили в общагу, чтобы “готовиться к коллоквиуму”.
Я нервничаю, потому что в общагу проникла нелегально и не хочу, чтобы меня вышвырнули отсюда посреди ночи. У нас тут октябрь, а не май, и мне придется до утра шататься по улицам, потому что на такси до дома у меня денег нет.
– Ну а если настучат? – не унимаюсь я. – Я не хочу из универа вылететь.
– Господи, ну какая же ты задротка, – возмущается Машка, сворачивая на лестничный пролет. – Руслан – председатель студсовета, и в профкоме тоже заседает, так что никто тебя не отчислит.
– Твой Руслан? – уточняю я, спускаясь по лестнице вслед за ней.
– Да, – хихикает она.
Она познакомилась с этим парнем, когда дежурила в своей секции. Она мыла полы в коридоре, а он проходил мимо и галантно предложил помочь, то есть, сделал это за нее. Помыл эти полы.
Машка отлично вертит парнями. Внешность позволяет, и язык у нее подвешенный.
Этот парень, Руслан, пригласил ее на сегодняшнюю тусовку, а тусовки Машка обожает больше всего остального. Я тоже не ханжа, но помню о том, что нам завтра на занятия.
На подруге короткое леопардовое платье-стрейч, а на мне ее юбка-солнце, которая должна быть по колен, но я выше Новиковой на десять сантиметров, поэтому мне она еле прикрывает середину бедра. На ногах у нас обеих домашние тапки, просто суперстайл.
– Слышишь? – ускоряется она.
Я слышу.
Когда спускаемся на один пролет, попадаем в другое измерение.
Снизу доносится музыка и хохот.
И это в девять вечера.
В нос ударяет запах сигаретного дыма, потому что на подоконнике курят две девушки, а еще ниже, на площадке перед дверью в комнату номер 440 тусуется человек пять парней.
Они с любопытством на нас поглядывают, а Машка объявляет:
– Салют!
– Прошу, – открывает один из них для нас дверь.
Их слишком много и чтобы глаза не разбегались, как у дурочки, я опускаю их в пол. Это еще хуже, потому что выглядит так, будто я стесняюсь. Но я и, правда, стесняюсь, не зная, как себя вести. Эти парни слишком взрослые даже на первый, очень быстрый взгляд, а с такими я никогда не общалась.
Я чувствую на себе взгляды этих парней, когда прохожу мимо, и от этого смущаюсь еще больше.
– Привет, – бормочу под нос, переступая порог вслед за Машкой.
Глядя через ее плечо, передергиваю своими и натягиваю на похолодевшие пальцы рукава водолазки.
Ого…
Это очень большая комната. Человек на семь, не меньше. И у нее есть свой балкон, двери открыты настежь, поэтому по полу гуляет сквозняк.
Повсюду народ, на балконе тоже. Они валяются на кроватях, гогочут. В углу парень играет на гитаре, и вокруг него подпевающая кучка девиц.
Я здесь никого не знаю…
Ни единого человека, кроме Маши.
– Пошли… – тянет меня за руку.
Тащит мимо общего стола, за которым играют в карты, к кровати, поперек которой лежат два парня с пивными стаканами в руках. Один щуплый, но очень симпатичный, а второй – высокий, спортивный брюнет в футболке “Металлика”.
– Привет, Рус, – объявляет Машка, притормозив нас обеих напротив этих двоих.
Тот, что крупнее, выпрямляется, глядя снизу вверх, и я пялюсь на него осторожно.
Симпатичный.
Широкие плечи, длинные ноги, одетые в синие джинсы. Короткая стрижка и расслабленный взгляд очень голубых глаз, которые он переводит на Машку.
– Привет, – он улыбается, приподняв вверх уголки полных губ.
– Это Оля, – подруга машет в мою сторону рукой и принимается накручивать на палец прядь своих светло-русых волос. – Как дела?
– Хорошо, – встает он. – Привет, – бросает на меня мимолетный взгляд.
– Привет, – отзываюсь, переминаясь с ноги на ногу.
Он очень симпатичный.
И подкачанный.
Здесь в общаге есть спортзал, судя по всему, он оттуда не вылезает.
Правда, я вижу, что на плече его футболки разошелся шов, да и вообще, она вся застиранная. Аппликация на широкой груди солидно осыпалась, и я не думаю, что он продолжает ее носить, потому что она какая-то особенная, судя по тому, как стоптаны его кроссовки.
До меня вдруг доходит, что все это время они с Машкой разговаривают, просто этот Руслан разговаривает тихо. Чтобы его услышать, нужно все внимание концентрировать на нем.
Вместо этого я с отстойным ханжеством рассматриваю его убитые кроссовки, а когда поднимаю глаза, вижу прямой вызывающий взгляд голубых глаз на своем лице.
Мне мгновенно становится стыдно.
Ну да, не у всех обеспеченные родители, как у меня, но я не высокомерная сука.
Кажется, он другого мнения.
У меня начинает колотиться сердце.
Обняв себя руками под грудью, смотрю в потолок.
– Что будете пить? – слышу дружелюбный вопрос, от которого веет все тем же вызовом.
Кажется, этот вызов для меня…
Подняв глаза, смотрю на парня исподлобья.
Насмешливо выгибает брови, глядя на меня в ответ.
– Я буду портвейн и колу, – объявляет Маша.
– А ты? – спрашивает все с той же усмешкой.
– Я… – пытаюсь не тупить. – Вино…
– Вино… – повторяет так, будто я только что вбила гвоздь в крышку его мнения обо мне. – Вино, вино… – напевает.
Протянув руку, берет с подоконника резиновый прыгающий мяч и, отведя руку, запускает его в другой конец комнаты.
– Миллер! – кричит вдогонку. – У нас вино есть?
Метнув взгляд вслед за мячом, вижу, как тот врезается в ногу парня, который находится в страстном засосе с какой-то брюнеткой, сидящей у него на коленях.
– Какого хрен! – возмущается тот, оторвавшись от ее губ. – Чего?!
– Вино у нас есть? – повторяет этот.
– Есть, – со смехом отзывается девушка. – В морозилке.
Она красивая – это все, что успеваю зафиксировать, потому что они возобновляют свой поцелуй.
– Я сама возьму… – бормочу, отыскивая глазами холодильник.
– Правее, – слышу брошенное мне указание.
Скосив глаза правее, нахожу этот холодильник в углу между обеденным столом и шкафом.
Я чувствую на своем лице чужой взгляд и быстро разворачиваюсь на пятках, убираясь подальше от Машкиного “друга”. Но, когда открываю морозилку древнего советского агрегата, вижу, что внутри всего одна бутылка белого, и она не вскрытая.
Достав ее оттуда, осматриваю застеленный выцветшей, заляпанной чем попало клеенкой стол, пытаясь найти, где у них тут хранится штопор.
Обернувшись, осматриваю набитую людьми комнату, чтобы проконсультироваться на этот счет хоть у кого-то, но первым делом мои глаза падают на этого Руслана.
Он будто ждал.
Сложив на груди руки и ведя беседу с Машей, наблюдает за мной через всю комнату.
Отвернувшись, открываю висящий на стене ящик, но там внутри гора немытой посуды.