Посидев еще около получаса возле моей кровати, отец засобирался на службу и едва не забыл про передачку. Но в пакете из ближайшего супермаркета лежали не апельсины или сок, а два школьных альбома, цветные карандаши и фломастеры.
От увиденной передачки у меня свело зубы. Цветные карандаши и двенадцатистраничный дешманский альбом с супергероями? Серьёзно? Мне что, пять лет? Но вместо того чтобы предъявить претензии, я поблагодарил отца. Конечно, он всегда знал, что я люблю рисовать, но не более. А потому, когда по телефону попросил у него принадлежности для рисования, он приобрёл то, что посчитал правильным. Ну хоть комплект простых карандашей есть. Жить можно.
Стоило отцу уйти, как у кровати тут же материализовалась любопытная Алиса, и посыпались вопросы. Кто он такой, чем занимается, и вообще… Отвечал я размыто, больше вдаваясь в процесс рисования, а не детали. Нет, ну серьёзно, не признаваться же мне, что мой отец возит Шарапова в школу! Не знаю почему, но мне было как-то стыдно рассказывать подобное девчонке, у которой есть собственный водитель.
Сразу после ужина пришла Вольга и, орудуя двусмысленными эпитетами, выгнала любопытную Алису. Алхимик-целитель скептически посмотрела на обложившегося фломастерами и карандашами меня и неодобрительно цокнула.
— Как дети малые, — закатила на глаза. — Короче, герой, Черноозерский раскошелится на медицинскую капсулу глубокого восстановления. Мне сказали подготовить тебя к пресс-конференции, так что сегодня ты ночуешь в ней.
Мда… В который раз за день у меня от удивления вновь отвалилась челюсть.
— Как-кой ещё пресс-конференции?
— Не знаю, Вадик придёт и всё расскажет, — отмахнулась женщина
Вадик? Это так по панибратски она отозвалась о директоре школы? Я конечно понимаю, что у Насти бабушка совсем непростая, но называть врождённого вампира просто «Вадик»?!.
Однако Вольге, кажется, было плевать на мои дилеммы о субординации. Бесцеремонно задрав мою распашонку, она принялась разглядывать шов сквозь прозрачный пластырь.
— Не чешется?
— Очень, — честно признался я.
— Это хорошо. Значит заживает. Если всё будет хорошо, то завтра попробуешь ходить с тросточкой.
Закончив с осмотром, который не занял и пары минут, Вольга удалилась, но только я вновь взялся за карандаш, как появился директор.
— Ты как? — участливо улыбнулся он.
Впрочем, как урождённый вампир не пытался проявить эмоции, на его мертвом лице они всё равно выглядели маской.
— Да нормально. Вольга сказала, что завтра можно будет попробовать встать.
— Это хорошо, — произнёс он и тактично перешёл к сути визита. — То, что произошло с вами — это нонсенс. Журналисты хотят крови, поэтому завтра будет дана официальная пресс-конференция.
Я закатил глаза. Почему-то журналисты любят называть себя акулами пера, хотя на самом деле являются помойными крысами, что питаются грязным бельем и людским горем. И моя семья в этом убедилась сполна.
— Я прекрасно понимаю, в каком ты состоянии, — деловито произнес Чересов. — Но академии нужно защитить репутацию, и надеюсь, ты нам в этом поможешь.
— Как именно? — прямо спросил я, давая ему понять, что не очень горю желанием.
Он положил на край кровати тонкую папку, на обложке которой красовалось «Магнус Ермолов. Спичрайт для пресс-конференции».
— Тебе нужно будет просто зачитать текст, — произнес он, указав тощим пальцем на папку. — Это официальная позиция академии и хотелось бы, чтобы она прозвучала от тебя, как от непосредственного участника. Здесь есть всё, в том числе ответы на вопросы, которые, скорее всего, прозвучат.
Я раскрыл папку и пробежался по тексту по диагонали.
— Вадим Евгеньевич, вы серьёзно? Здесь ведь нет и половины правды!
— И, тем не менее, это официальная позиция академии, которая позволит нам выйти из сложившейся ситуации с минимальными репутационными потерями, — а затем директор перешел к банальному подкупу. — Кстати, как я слышал, ты хотел бы вступить в команду академии по ганту? Думаю, когда закончатся игры, это можно будет устроить.
— Не нужно, — покачал головой я. — Я сказал это, только чтобы позлить Шарапова.
— Кстати, об этом… — ухватился за мои слова директор.
— Вадим Евгеньевич, я всё прекрасно понимаю. И тогда, когда мы вместе сражались против… — я замялся, поймав себя на мысли, что чуть не проговорился о том, что знаю что это была за тварь, — … этого монстра, мы действительно работали в команде. Кстати, вам удалось выяснить, что это за чудовище?
— Нет, — покачал головой директор. — Описание настолько размытое, что мы до сих пор не можем определиться была ли это химероидная тварь или разумный вид мобов из неизвестного нам мира.
— Так может быть, я её нарисую? — предложил директору.
— Было бы неплохо, — приветливо улыбнулся вампир, но по его голосу понял, что он не питает особых надежд по поводу моего таланта. Зря это он.
Через некоторое время в руках учителя уже лежал набросок. Достаточно точный, чтобы сходу определить в этой твари Джараксуса, но слишком грубый, чтобы Система предложила его воплотить.
Вадим Евгеньевич принял листок и задумался, разглядывая карандашный набросок.
Молчание длилось минуты две, прежде чем директор повернулся и, отбросив дипломатическую улыбочку, со всей серьезностью спросил у меня.
— Ты уверен, что нарисовал именно ту тварь, которая напала на вас, а не перерисовал это существо с картинки учебника?
В ответ я отодвинул ворот распашонки и показал уже покрывшийся розовой кожицей след от зубастого языка твари.
— Да, директор, уверен.
Не размениваясь на прощание, Вадим Евгеньевич встал и повернулся к выходу, не забыв прихватить с собой и набросок. Ну и пожалуйста, блин. Обращайтесь в любое время!
— Директор, — окликнул я его, вспомнив про давно мучивший меня вопрос. — У меня есть просьба.
— Излагай, — кивнул Чересов.
— Я хочу узнать, кто выставил мою кандидатуру на голосование по офицерам.
Растворившись в рисунке, вампир слушал меня вполуха, но после этих слов оторвался от наброска Джараксуса.
— То есть, ты хочешь сказать, что ты не выдвигал свою кандидатуру, а это сделал кто-то другой?
— Да. И мне очень интересно кто это был.
— Хорошо, после пресс-конференции мы разберемся в этом вопросе, — произнёс он и покинул мой закуток.
Я хотел было уже в третий раз сесть за рисунок, но принесли ужин. Настя принесла, что порадовало даже больше, нежели кружка кефира, по которому за время изоляции я успел соскучиться.
— Давай кушай и собирайся в душ. Будешь первым, кто попробует новую регенерационную капсулу! — улыбнулась Настя, сев на краешек кровати.
В нос сразу ударил чарующий аромат её духов. Лёгкий, цветочный, на грани чувств. Однако этого было достаточно, чтобы моё сердце затрепетало.
— У тебя сердцебиение подскочило, — встрепенулась девчонка, глядя на показания датчиков. — Я позову ба…
— Всё нормально, — улыбнулся я, хватая её за руку. — Сейчас пройдёт.
Девушка остановилась, непонимающе глядя на меня.
— Ты уверен? После той гадости, что попала в твою кровь любые сердечные нагрузки…
— Да это из-за тебя, блин, — не сдержался я. — Я ведь живой человек!
Однако мои пальцы уже легли поверх её ладони и начали перебирать её тонкие пальчики. Настя вдруг заметила это, покраснела, но после пары мгновений, когда наши пальцы уже сплетались, девушка вдруг вырвала руку.
— Пойду, привезу коляску, — ответила девушка и выпорхнула из комнаты, А я…
Блин, сейчас был такой отличный случай признаться Насте в том, что она небезразлична мне!
Прошло ещё где-то десять минут, прежде чем Настя вернулась обратно. Причём всем своим видом девушка показывала, что ничего такого не было, и только алые кончики ушей выдавали её волнение.
— Вот, — указала она на коляску. — Давай помогу пересесть.
Естественно, блин, отказался. И в этот момент появилась Вольга.
— Ну чего вы тут нежничаете? Магнус, я нашла в капсуле функцию очистки, так что Настя не потрет тебе спинку. А ты чего встала? — произнесла она уже внучке, и в ту же секунду бабушка отвесила хлесткий шлепок по заднице внучки. — Каримов уже пять минут ждет перевязку. А здесь я как-нибудь сама управлюсь.
Через пять минут я уже улегся в высокотехнологичный гроб с полупрозрачной крышкой, а Вольга цепляла на мои тощие рёбра медицинские датчики.
— Сейчас закрою крышку и тебе захочется спать. Не волнуйся, это оксид азота, он безвреден.
Я, немного нервничая, кивнул и плексигласовый кокон начал закрываться. До полной герметизации оставалась всего пару секунд, как Вольга серьезным голосом произнесла:
— Хороший ты парень, Магнус, но не орёл. Если Настя будет из-за тебя плакать…
Глава 2
Всё-таки медицинская капсула глубокого восстановления — странная штука. Никаких мыслей и снов. Ничего. Серьёзно, я был почти уверен, что лишь моргнул под не предвещающие ничего хорошего слова Настиной бабушки, но стоило мне открыть глаза, как сквозь матовую крышку капсулы увидел пробивающееся через окно солнце. Чудеса!
— Как спалось? — приветливо улыбнулась Настя.
Я посмотрел на девушку, и не понял, что в ней меня смущает. Что-то поменялось, но сказать что именно, не смог.
— Да никак, — кисло улыбнулся я.
Не сказать, что я не выспался, но такой сон вызывал ощущение, будто меня обманули. Это как когда разворачиваешь вкусную шоколадку, которая на деле оказывается соевой подделкой.
— Давай, поднимайся, — улыбнулась девушка. — Одежда на стуле. Чересов лично со склада принёс.
— Это ещё что? — буркнул я, увидев какой-то вычурный костюм с подбивками в цветах академии.
— Парадный мундир для официальных мероприятий… — удивилась моему незнанию девушка. — Переодевайся, давай! Скажешь, если нужна будет помощь.
С этими словами девушка тактично вышла за дверь, а я отлип задницей от капсулы и принялся перебирать шмотки.