Кстати об иронии… Я легла в постель и, закинув руки за голову, начала вспоминать, как во второй раз встретилась с тем мажором, который меня тогда спас.
…Это было где-то года полтора назад. Тогда я впервые убедила дедушку с бабушкой поехать к друзьям и отдохнуть от городской суеты. К тому времени я наловчилась без посторонней помощи варить основные зелья, начала хорошо разбираться в местных травах… В общем, почувствовала себя уверенной. Ну и, конечно, как только Аоли с Олером уехали, всё полетело в тартарары: поставщик не доставил партию трав, так что мне пришлось бегать по частным лавочкам и скупать необходимое то тут, то там; как назло заболели двое из наших постоянных клиентов, так, что мне пришлось разрываться между лабораторией и лавкой…
А когда в конце третьего безумного дня я вышла на улицу, чтобы плюхнуться на скамейку у входа в наш магазинчик и просто посмотреть на небо, которое до сих пор завораживало меня переливами нежно сиреневых оттенков, из лавочки вдруг послышались странные хрупающие звуки. Вне себя от ужаса я вбежала в лавку и застыла в дверях. Я увидела попугая.
Да-да! Самый настоящий чёртов попугай, здоровый и разноцветный, сидел на дверце открытого шкафчика и нагло пожирал наши орехи Као, безумно дорогие и редкие, которые доставляли с каких-то дальних, забытых всеми богами островов… и которые мы использовали в зельях, трясясь над каждой крошкой! А теперь какая-то мерзкая птица самым наглым образом их пожирала. Да чтоб тебя!
Сорвав со стены первый попавшийся под руку пучок трав, я, подкравшись, схватила эту гнусную тварь, слишком увлёкшуюся разорением нашего благосостояния, за хвост и от души треснула её по башке пучком… успокаивающей лавверы.
Попугай моей щедрости не оценил и вместо того, чтобы успокоиться, вдруг заорал благим матом:
– Пир-раты! Пир-раты! Абор-рдаж! Тр-равите канаты! Р-режут! Р-режут!
Я от неожиданности тряхнула дурную птицу так, что с неё полетели перья.
– Немедленно отпусти Пирата! – вдруг раздался негодующий вопль от входной двери.
Я, прищурив глаза и подбоченившись (да-да, не выпуская жалобно квакнувшую птицу из рук), повернулась на голос:
– К вашему сведению, этот ваш Пират взял мою лавку на абордаж и сожрал наш годовой запас орехов Као! А это крайне дорогое удовольствие!
И тут я наконец обнаружила, что стою нос к носу с тем самым мажором, который с полгода назад спас меня от двинутого на всю голову ухажёра бывшей владелицы моего тела.
– Всего-то? – сморщил нос мажор. – А воплей, словно он на вашу честь покусился!
– Для вас это может и «всего-то»! – задрала нос я. – А для меня это серьёзная и дорогая утрата! Что я теперь положу в свои зелья?!
– Оу! – приподнял брови мажор. – Сколько огня! Сколько страсти! И всего-то из-за пары орешков!
– Не из-за пары, а из-за мешка! – вознегодовала я. – Этот попугай жрёт с такой скоростью, словно эти орехи всасывает, а не грызёт!
Попугай тем временем освоился со своим неудобным положением и, вцепившись когтями мне в локоть, заставил отпустить его хвост. Но возвращаться к хозяину не спешил, явно поняв, откуда пахнет едой. Вместо этого быстренько перебежал на моё плечо, где начал нежно перебирать клювом волосы и заворковал:
– Ор-решек Пир-ратику! Кр-рошечный ор-решек! Кр-расотка!
– Подлиза! – буркнула я, но поведение птицы меня растрогало, и я скрепя сердце дала ему ещё орех.
– Как-как ты назвала Пирата? – заинтересовался мажор, вдруг переходя на ты. Видимо идиллический вид попугая, жрущего орех на моём плече, подействовал не хуже брудершафта.
– Мерзкая птица? – уточнила я.
– Нет, – поморщился тот. – Попа… пупу…
– Попугай?
– Да! Почему именно так? Ты знаешь, что это за птица?
Тут до меня дошло, что ещё чуть-чуть, и я выдам своё иномирное происхождение. Нужно что-то придумать. Срочно!
– Да знакомый деда рассказывал, что где-то далеко на островах живут такие разноцветные склочные птицы. И местные называют их попугаи, – небрежно отмахнулась я.
– И что же за знакомый у твоего деда, – нехорошо прищурился мажор, – что спокойно плавает за Завесу?
Я пожала плечами:
– Понятия не имею. Может пират, может маг. Может и то, и другое. Я тогда была слишком мала, и просто слушала рассказы. А больше он не появлялся.
Врать так врать, короче.
– Ясно, – кивнул мажор и протянул руку птице. – Пират, иди ко мне!
Пират руку проигнорировал, вместо этого снова нежно почесал клювом моё ухо:
– Ор-решек? Пир-рат хор-роший! Кр-расотка, ор-решек Пир-ратику!
Мажор с мученическим видом возвёл глаза к потолку.
– Предатель! Я его везде ищу, а он к девушкам подлизывается! Кстати, тебя как зовут? У меня чувство, что мы уже встречались.
Я приподняла бровь. Ну уж нет, напоминать, при каких обстоятельствах мы с ним познакомились, я не собиралась. Слишком большой дурой себя чувствовала. Поэтому довольно иронично сообщила:
– Вот даже не представляю, где мы могли встретиться. Не думаю, что вращаемся в одних кругах.
– И всё-таки… – нахмурился мажор. – Так как тебя зовут?
– Эри… Эрилин, – я присела в шутливом реверансе. – Приятно познакомиться и с вами, и с вашей прожорливой птицей.
– Ор-решек? – проворковала прожорливая птица, проникновенно заглянув мне в глаза.
– Я Валли, – хмыкнул мажор. – И мне казалось, мы уже перешли на ты. Совместная ловля по-попугая сближает, ты не находишь?
– Не нахожу, – пожала я плечами. – Совместно мы его не ловили. Я персонально поймала его на горячем, когда он нагло обворовывал честных граждан в моём лице, – я, снова подбоченившись, с вызовом уставилась на Валли.
– Ну что ж, – усмехнулся он. – Раз ты взяла в плен мою птицу, придётся мне её выкупить.
Он достал из кармана увесистый на вид мешочек и бросил на стол. Мешочек сытно звякнул, соприкоснувшись со столешницей.
– Тут должно хватить на восполнение убытков, и за моральный ущерб тоже… И за несколько орешков. Которые я хотел бы получить, чтобы приманить этого паршивца обратно. Ты не поверишь, но я его с утра ищу, – доверительно сообщил мажор. – С ног сбился. А он тут красоток обворовывает! – он подмигнул.
Еле удержавшись, чтобы не закатить глаза, я высыпала на ладонь несколько орешков и протянула ему. Валли обхватил мою руку обеими руками и обворожительно улыбнулся:
– Благодарю, прекрасная госпожа, и надеюсь на продолжение знакомства.
Попугай, завидев угощение, резво перебежал на плечо к хозяину по нашим сомкнутым рукам и ущипнул его за ухо.
– Ор-решек?
– Ай! – мажор ухватился за ухо. Видно, попугай не был так нежен с хозяином, как со мной, от чего я испытала некоторое мстительное удовлетворение. – Да на, подавись!
И сунул ему в клюв орех.
– Благодарю! – мажор махнул рукой на прощание и вышел из лавки.
А я подняла со стола мешочек.
О, да! Денег там хватало, чтобы закупить новую партию орехов, пожить, ни в чём себе не отказывая, пару десятков дней и купить новое платье.
Я вздохнула, накинула шаль, и, отложив несколько монет на закупку орехов, отправилась вносить эти деньги в счёт долга. Перебьюсь без платья и мяса. Не жила богато, не стоит и пробовать.
Глава 5. Неожиданный друг
Моим мечтам о том, что мажора я больше не увижу, не суждено было осуществиться. Этот тип заявился на следующий же день, когда я зашивалась, разрываясь между лавкой и лабораторией, где у меня на маленьком огне томилось особо вредное зелье: чуть передержишь – и начинай сначала!
Войдя в лавку (на сей раз без телохранителей), он каким-то образом мгновенно оценил ситуацию и, по-хозяйски зайдя за прилавок, сообщил:
– У меня ощущение, что у тебя там что-то подгорает на кухне. Иди, я пока тебя заменю. Считать я умею, не переживай – он ехидно подмигнул.
Мне было не до того, чтобы ломаться. Я бы и от самого чёрта сейчас помощь приняла. А тут мажор! Я уверена, что на те медяки, на которые мы тут торгуем, он точно не позарится. Поэтому я благодарно кивнула и скрылась в лаборатории.
Успела буквально в последнюю минуту! С облегчением выдохнула, добавила необходимые ингредиенты, прибавила огонь… Теперь кипятить десять минут, поставить на перегонку – и я свободна!
Но когда я буквально через полчаса вернулась в лавку, то чуть не села на пол.
У нас в жизни не было столько покупателей! Они толпились, отталкивали друг друга от прилавка и огрызались. Что характерно, большинство из этих покупателей было женского рода. И довольно молодого женского рода. Нет, конечно, в толпе, грозившей смести лавку, мелькали и старческие лица… Но подавляющее большинство было молоденькими хорошенькими девицами, которые налегали на прилавок, отчаянно строя глазки новому продавцу и скупая всякую завалявшуюся ерунду: леденцы от кашля, пилюли от головной боли и прочую мелочёвку.
– Цветочек мой! – бросил через плечо этот гений маркетинга. – У нас заканчиваются леденцы от кашля!
– Сию секунду, попугайчик мой! – в тон ему ответила я, бросаясь в кладовую. Мать моя женщина, что он творит?!
На секунду осторожно выглянула в щёлку: может, я как-то пропустила чарующую красоту этого типа? Может все что-то видят, а я нет?
Но нет. Парень как парень. Ну да, симпатичный… Но не более того. И было в его внешности что-то странное. Вот смотришь: да, парень, глаза голубые, яркие, ямочка на подбородке, улыбка такая, искристая, от которой и на щеках ямочки появляются, волосы золотистые, в хвост убранные, плечи широкие, фигура ладная… А отвернулся – и всё. Описание перестаёт складываться в картину, образ плывёт в памяти, словно сон тебе приснился. Дурдом какой-то!
Я помотала головой и отправилась доставать запас леденцов.
В тот день наша лавочка сделала трёхмесячную выручку.
И поэтому, когда мы, наконец, закрылись, у меня не хватило духу выгнать столь ценного помощника.
– Зачем ты это сделал? – поинтересовалась я у него, ставя на стол нехитрое угощение в виде сыра, чая и булочек, которые испекла, пока Валли там сбывал все наши запасы залежавшихся зелий и трав. Этот поганец был на удивление хорош! И, как выяснилось, немного разбирался в травах. Он с очаровательной улыбкой рекомендовал одной зелье, чтобы подчеркнуть дивную белизну её зубов (и девица, кокетливо щер