— А на самом деле?
— К сожалению, получилось все наоборот. Она заявила, что это я ее подбил на покупку дома и на беременность, что все это — результат моих уговоров, моего упорства, а ей ни к чему ни ребенок, ни дом. Ей важна только ее работа, бизнес. Она сказала, что я никогда не смогу ее изменить, переделать на свой лад. И когда появился Энди, она поспешила избавиться от всего, что считала непосильной для себя ношей. От дома, от брака — и от сына. Она юрист в области уголовного права и живет в уверенности, что ничего существеннее этой науки на свете нет. Она оставила нас, чтобы целиком посвятить себя карьере. А Энди в ту пору исполнилось всего два месяца.
Слезы выступили на глазах у Сюзанны. Она оплакивала горькую участь Дэна и Энди.
— И где теперь эта несчастная? — спросила девушка дрожащим голосом.
— Переехала в Чикаго и открыла частную практику. С тех пор я ничего о ней не слышал.
Судя по выражению лица Дэна, он до сих пор не вполне оправился от шока двухлетней давности, поэтому Сюзанна сразу поспешила извиниться за свою бестактную настойчивость. Но ее спутник лишь улыбнулся:
— Все в порядке. Все-таки у меня теперь есть Энди. Ради него стоило пройти через эти проблемы.
«А чего я, собственно, сопли развожу? — подумала Сюзанна. — Разве я не такая же, как эта Аманда?»
— Так, так… — пробормотала она. — Энди у тебя. И вот этот дом. У тебя, как говорится, все в порядке.
— Точно! — бодро ответил Дэн. — С Энди у меня полный порядок, и с домом тоже. Ага, решил я в отношении Аманды, хочешь развестись? Пожалуйста. А у меня и без тебя все будет в полном порядке. Со мной Энди останется, и дом у меня. Я дождался, когда решение о разводе окончательно вступит в силу, и начал реконструкцию и ремонт дома. Дела, не скрою, пошли отлично. А с малышом мы это время прожили у одного из моих братьев в предместье города. Но потом я подумал, что не очень удобно ездить сюда из предместья… все-таки большое расстояние… вот и снял квартиру. Пока не закончится ремонт, мы будем жить рядом с вами.
— Как все сложно… — протянула Сюзанна.
— Ремонт или развод? — усмехнулся Дэн.
— И то, и другое. Но скорее — развод.
— Послушай, Сюзанна, я научил тебя, как обращаться с ребенком, но могу еще многому научить. И вот первое, что я могу тебе сказать: отношения между людьми никогда не бывают простыми. Запомни это. Или ты хочешь сказать, что опыт подсказывает тебе совсем другое? Хорошо, давай разберемся. Я долго отвечал на твои вопросы. Но раз мы решили лучше понять друг друга и вообще разобраться, теперь я буду задавать вопросы, а ты отвечай.
Сюзанна улыбнулась. Ловкий Дэн все-таки добрался до ее личной жизни. И не отгонишь его теперь. Да она и не хотела этого, напротив, ей льстил его интерес.
— Пока в моей жизни случилась только одна серьезная любовь. Этого парня звали Джеймс Митчелл, и до прошлого года мы были помолвлены. И… у него тоже был ребенок.
При этих словах Дэн громко рассмеялся, ведь Сюзанна произнесла фразу о ребенке таким замогильным голосом, словно речь шла о неизлечимой болезни.
— Наличие ребенка сыграло роковую роль в этой истории, не так ли?
— Точно. Джеймс и его бывшая жена делили право опекунства над сыном. Тим часто бывал у отца, тот в нем души не чаял и подыскивал ему хорошую мачеху. Он считал, что таковой должна стать я. Может быть, я и стала бы этой мачехой. Правда, не знаю, доброй ли. Но штука в том, что Джеймс все уши мне прожужжал разговорами о детях и материнском инстинкте, которого у меня будто бы не может не быть. Он мне ужасно надоел с этим, и я решила его бросить.
— И сколько Тиму было лет?
— Четыре.
— Значит, обошлось без пеленок? — подмигнул Дэн.
— Знаешь, Джеймс Джеймсом, но ведь и с этим Тимом у меня вышла история. Кое-что похуже пеленок…
— Ей-богу, ты меня пугаешь. Не уморила же ты его голодом? — попробовал пошутить Дэн.
— Смейся, смейся… — мрачно ответила Сюзанна и тихо добавила: — Я его потеряла.
Она вздрогнула и на минуту зажмурилась, вновь мысленно переживая тогдашний кошмар.
— Ты его потеряла? — серьезно переспросил Дэн, который не мог поверить своим ушам.
— Именно. Джеймс настаивал, что я должна больше времени проводить с Тимом, чтобы познакомиться с ним поближе. Поэтому мы договорились, что на один день он поручит мальчика мне. Я даже составила для него специальную программу: поход в детский супермаркет за игрушками, прогулка в парке, обед в «Макдоналдсе», просмотр фильма…
— Отличная программа!
— То же самое сказал Джеймс. Только мы с Тимом не выполнили даже первого пункта. Когда мы были в магазине, мне на мобильник позвонил деловой партнер. Тим стоял рядом со мной, любовался солдатиками, в общем, как мне казалось, надолго приклеился носом к витрине. Поэтому я с чистой совестью отвернулась, чтобы поговорить. Важный был разговор. А когда я его закончила — мальчика уже не было.
— Представляю, что ты почувствовала, — покачал головой Дэн.
— Я была в жуткой панике. Обегала весь магазин, позвонила директору, но Тим как сквозь землю провалился. Я вызвала полицию. Разумеется, сообщила о случившемся Джеймсу, а тот — своей бывшей женушке. Все мы безумно испугались и ожидали самого худшего…
Сюзанна не могла больше говорить. Как только она вспоминала о том происшествии, ее начинала бить дрожь. Дэн нежно взял ее за руку:
— Успокойся, все позади. Помнится, ты говорила, что попала в программу новостей. Из-за этого случая?
— Кто-то из журналистов подслушал переговоры полиции, и все тут же ухватились за эту историю. В итоге ее два раза подробно описали в новостях — в пять и шесть часов вечера. Мол, бестолковая мамаша потеряла в магазине своего четырехлетнего сына. А Тим появился около семи часов вечера.
— И что же? Он был в порядке?
— Да, хотя испугался не меньше, чем мы. Оказалось, что он увидел у входа в магазин собаку и решил ее погладить. Пес не был привязан и попытался убежать от него. Тим бросился за ним, а когда догнал, обнаружил, что не знает дороги назад. В результате он шел вперед, пока не попался на глаза полиции.
— Значит, ты не прошла тест на звание «идеальной матери»? — подытожил Дэн.
— Подожди, это еще не все. Когда Тим наконец-то был найден, его мамаша устроила грандиозный скандал. Она вопила так, что весь дом трясся! Звонила адвокату и требовала отобрать у Джеймса родительские права, обвиняла его в том, что он оставил ребенка на попечение такой раззяве, как я. В свою очередь, Джеймс тоже завелся и наговорил мне всяких гадостей: из-за меня, мол, его сын оказался в опасности, да и вообще мне ничего и никого нельзя доверить. Сам понимаешь, этот скандал отнюдь не укрепил меня в желании остаться с Джеймсом и его Тимом. В конце концов я и ушла от них, а с тех пор твердо знаю, что дети и я — две вещи несовместные.
Дэн посмотрел в ее глаза, полные слез, затем нежно погладил ее руки, вцепившиеся в подоконник, и сказал:
— Теперь ясно, откуда ноги растут у твоей неуверенности.
— Из этой истории я извлекла один урок: я не могу быть хорошей матерью.
— Зачем торопиться с выводами? Посуди сама, разве эта история доказывает, что ты не любишь детей? Да как раз даже наоборот. Ты до сих пор испытываешь волнение, вспоминая об этом, вот, даже плачешь, а это как нельзя лучше свидетельствует, что ты способна к очень большим переживаниям из-за малюток, из-за карапузов и бутузов. Может быть, даже именно это твоя стихия, а не торговля, магазины, дрели и тому подобное. Вон как ты испереживалась, вспоминая. Я бы и то спокойнее рассказывал, случись со мной что-то похожее. А Тим… ну что Тим?… За четырехлетками всегда очень трудно уследить. С Тимами вечно происходят всякие истории, и если мы, потеряв одного или даже двух таких Тимов, будем думать, что не способны любить детей и справляться с ними, то куда же мы придем и куда покатится наш мир?
— Тот, кто действительно умеет приглядывать за детьми, Тима ни за что не потеряет!
— Правильно! И раз ты это понимаешь, ты давно уже должна была извлечь из случившегося урок и усвоить ту простую мысль, что малышей нельзя оставлять одних ни на минуту. А ты вместо этого почему-то сразу решила, что ты — плохая мать.
— Я это не решила и не придумала, это так и есть. Вспомни Полли! — завелась Сюзанна. — Под моим надзором она плакала бы до изнеможения. Ее счастье, что ты пришел, переодел и покормил ее. А я стояла, опустив руки, и не представляла себе, что делать!
— Теперь ты знаешь, как действовать? Если грудной ребенок плачет, надо посмотреть, не пора ли поменять ему пеленки…
— Погоди, не надо этого, не начинай сначала, — перебила Сюзанна. — Это я уже знаю. И я ведь о проблемах вообще, а не о том, что удалось с твоей помощью уладить. С одной проблемой справилась, а уже следующая на носу! Вот что, мягко говоря, смущает. Нет, с детьми хлопот не оберешься. И что же, мне по каждому вопросу бежать к тебе с вытаращенными глазами? А как же личная жизнь? Разве ее можно в таких условиях устроить? — Сюзанна повысила голос, и эхо ее крика гулко отдалось по всему дому.
— Ты всему научишься, — спокойно возразил Дэн.
«Не лучший выход для Полли — мучиться и ждать, пока я всему научусь», — мрачно подумала горе-мамаша. В эту минуту она не сомневалась, что сделает все, чтобы избавиться от малышки. Но сказать об этом вслух не рискнула, опасаясь испортить Дэну настроение. Поэтому она лишь с улыбкой заметила:
— Эй, ты обещал, что сегодня мы не будем говорить о детях!
— Так всегда и получается — родители обычно не могут отвлечься от мыслей о своем ребенке, даже если его нет рядом. — Дэн тоже улыбнулся, не подозревая о созревшем у Сюзанны решении.
— Ну хватит, сменим тему, — категорично заявила она.
— Как хочешь. — Его взгляд медленно скользил вниз по ее фигуре, задержавшись на стройных длинных ногах. Потом Дэн поднял голову и внимательно посмотрел ей в глаза. — Чем больше я узнаю тебя, тем больше ты мне нравишься. Я еще не говорил тебе, насколько ты очаровательна? Знаешь, что делали европейцы, когда им не приходило в голову строить баррикады на улицах или убивать друг друга на фронтах мировой войны? Они воспевали красоту женщины, писали отличные картины, в которых фигурировали красивые дамы. Можем и мы так… Я, конечно, не художник, я могу только говорить. И если хочешь, мы сделаем твою красоту темой нашей беседы.