– Я пошла. Будь молодцом. Скоро приду. Жди.
Он проводил её взглядом.
Еле дождавшись конца рабочего дня и наскоро заскочив в магазин купить мясной обрези для собаки, она почти бегом поднялась по лестнице и, сражаясь с заевшим, как назло, замком, всё больше и больше паниковала, предчувствуя недоброе. Открыв, наконец, дверь, она убедилась в том, что уже, почему-то, знала: собаки в квартире не было.
Вера Петровна обошла всю квартиру, заглянула за все двери: собаки не было.
«Я так и знала, так и знала!» – повторяла она про себя раз за разом.
Потом, подойдя к зеркалу, поправила волосы и, одёрнув пиджак, твёрдой поступью поднялась к Клаве.
Приложив ухо к двери, она постучала. Ни малейшего шороха или звука, абсолютная тишина. Вера Петровна постучала громче, совсем разозлившись, она забарабанила в дверь уже обоими кулаками.
– Клава, открой немедленно! – потеряв полностью самообладание, закричала она.
Никакого отклика.
Щёлкнул замок соседней двери, оттуда выглянула тщедушная старушка, которую Клава частенько встречала сидящей у подъезда в обществе таких же бабушек.
– Что вы так кричите? – прошамкала она.– Нету Клавки, уехала со своим хахалем.
– Как уехала? Куда уехала? – Вера Петровна, обернулась и, увидев её искажённое гневом лицо, старушка чуть прикрыла свою дверь.
– Откуда я знаю куда. Вечно она мотыляется с хахалями своими. А вам, зачем она нужна? – осторожно поинтересовалась она.
– Я ей ключи оставила от квартиры, чтобы она за собакой присмотрела. А теперь, ни собаки, ни Клавки, ни ключей, – Вера Петровна, совсем растерялась.
– А у вас собака есть? Вот не знала.
Старушка, видя, что Вера Петровна сама готова заплакать и вроде как угрозы для неё не представляет, приоткрыла свою дверь пошире. Она с нескрываемым любопытством смотрела на Веру Петровну, ожидая ответа.
– Да, наверное, была… – Вера Петровна лихорадочно пыталась сообразить, что же делать. Где искать собаку, Клаву?
– Как это – «наверное»? – не поняла старушка.
– Неважно, уже неважно, – поглощённая своими мыслями, Вера Петровна, слабо махнув рукой, стала спускаться по лестнице.
Сев в кресло, она постаралась успокоиться и привести в порядок мысли. Она решила сейчас не думать о причинах Клавиного поступка, сейчас было важнее понять, где может быть собака.
Первое что ей пришло в голову: это поехать на кладбище, может пёс, сбежав, опять вернулся к своему хозяину.
Вера Петровна выскочила из квартиры и поспешила на кладбище.
Дойдя до могилы Кузнецова, она убедилась, что пса там нет. Это её не удивило, она откуда-то знала, что его здесь и не будет.
На выходе с кладбища располагалась здание администрации, зайдя туда, Вера Петровна, застала там высокого могильщика, который на вопрос, видел ли он сегодня собаку ответил, что та здесь не появлялась. Вера Петровна записала ему свой телефон и слёзно попросила позвонить, если пёс появится. Высокий обещал.
Вернувшись домой около девяти часов вечера, Вера Петровна просидела в кресле до глубокой ночи. Она снова переживала своё унижение перед Клавой и горло перехватывало от обиды, когда она думала о том, как та бессердечно с ней поступила. Всплыла в памяти и гнусная ухмылка её хахаля. Вспомнила она, как глупо себя чувствовала, сидя в подъезде с верёвкой в руках и как прятали усмешку проходящие мимо соседи.
А могильщик? С какой жалостью он на неё сегодня смотрел! Да, кто он такой? Необразованный мужлан!
А старушка? Этот божий одуванчик, в её глазах сегодня тоже мелькнуло жалостное выражение.
Боже, какой стыд! Какой жалкой и уязвимой она стала и, даже хуже: она теперь всеобщее посмешище. Все эти люди, которые по уровню на порядок ниже неё, сейчас свысока посмеиваются над ней и, наверное, считают её ничтожной или даже глупой. Во всём виноват этот пёс! Зачем он ей нужен? Пропал и хорошо. Она не будет о нём больше думать.
Она должна подумать о себе.
Надо взять себя в руки.
Всё, с неё хватит!
С такими мыслями она и заснула.
Утром, услышав робкий звонок, Вера Петровна, сделав непроницаемое, строгое лицо, открыла дверь и увидела на пороге старушку, соседку Клавы.
Улыбка, которая начала было проявляться на чисто вымытом, морщинистом личике пожилой женщины, застыла уродливой, испуганной маской после того, как она взглянула в суровое лицо Веры Петровны.
– Простите, я вчера совсем забыла вам ключи отдать. Клавка же перед отъездом занесла, попросила вам передать, – протянула она несмело брякнувшую связку.
Удивившись и обрадовавшись тому, что ключи от квартиры к ней вернулись, Вера Петровна ни одним мускулом этого не показала, её лицо оставалось таким же холодным и подчёркнуто вежливым.
– Благодарю, – сухо ответила она. – До свидания.
Взяв ключи, она стала закрывать дверь, давая понять, что разговор окончен.
– Э, я хотела… – начала было говорить старушка, но дверь уже закрылась перед её носом.
– Мда, бедолага, – зашамкала пожилая женщина и, покачав жалостливо головой в беленьком платочке, осторожно стала спускаться по лестнице.
Сегодня на уроке Вера Петровна никому не давала спуску. Особенно досталось Воробьёву, она сегодня совсем не была настроена прощать его выходки. Когда он начал спорить по поводу того, что доказанная им теорема верна, хотя к решению он пришёл другим путём, она влепила ему двойку и, сама, почему-то, расстроившись, быстро вышла из класса, благо прозвенел звонок.
Подходя к подъезду, она поймала себя на том, что озирается в поисках пса. Одёрнув себя, глядя только строго вперёд, она твёрдой поступью промаршировала по лестнице к своей квартире. Закрыв дверь на два оборота, первое, что она сделала – это плотно задвинула шторы, решив ни под каким видом не выглядывать в окно и в дверной глазок тоже.
Всё, один раз она допустила глупость, дала волю своим чувствам и вот что из этого получилось – один стыд и унижение. Хватит с неё, пора браться за ум.
А пса не было ни в окрестностях дома, ни в подъезде, пёс пропал.
Прошла неделя, а он не появлялся. Вера Петровна старательно боролась с любыми попытками сознания задаться вопросом: а где же всё-таки собака? Она старалась занять себя по максимуму, что бы ни оставалось ни времени, ни сил предаваться «пустым» мыслям. Записалась на семинар, от которого отбивалась уже года два и сейчас всё своё свободное время усиленно готовилась, ложась спать уже тогда, когда глаза резало от усталости. Только положив голову на подушку, она тут же проваливалась в тяжёлый сон. Утром, вскочив по звонку будильника, бежала на работу, с работы – домой, за книги, за свою статью.
Вернулась Клава, они с ней как-то столкнулись на лестнице. Увидев её, Вера Петровна почувствовала болезненный укол обиды, но тут же, обуздав свои эмоции и сделав неприступное лицо, прошла было мимо, но Клава её окликнула:
– Вера Петровна! – голос звучал неуверенно и слабо.
Вера Петровна, приостановилась было на секунду, но, вздёрнув подбородок, двинулась дальше.
– Вера Петровна, как собака? – Клавин голос догнал её уже за поворотом.
Ей показалось, что её ударили в спину.
Она остановилась как вкопанная, потом развернувшись, как солдат строго на сто восемьдесят градусов, чуть ли не чеканя шаг, спустилась на несколько ступеней ниже и, сощурив серые глаза, зашипела:
– Это ты меня спрашиваешь, как собака? Ты! – её опять обуяли эмоции, она готова была порвать Клаву на маленькие кусочки. Все её разумные доводы по поводу спокойствия и выдержанности сейчас не работали, она была просто в ярости от наглости этой распущенной, лживой мерзавки. Перед глазами сейчас насмешливый, издевательский взгляд Клавы, когда она поднимала упавшие на пол ключи.
Клава смотрела на неё снизу вверх, как испуганный цыплёнок на коршуна. Губы у неё тряслись, она напоминала испуганного ребёнка.
Вера Петровна вдруг обмякла, её злость куда-то испарилась. Поникнув плечами, она хотела развернуться, чтобы уйти, но Клава схватила её за рукав.
– Вера Петровна, простите меня, я не виновата. Петька вывел его на улицу, ну, чтобы он сделал свои дела, а он удрал от него. Он его звал, звал, а тот убёг. Ну, я подумала, ничего страшного, побегает и вернётся. Нам ехать надо было, я ключи Васильевне отдала, она ведь вернула? Я ничего у вас не трогала, правда, правда. А вы на кладбище ходили? Может он опять там прохлаждается?
Вера Петровна, выслушав её, отцепила Клавины пальцы от своего плаща и молча стала подниматься по лестнице.
Раздевшись, Вера Петровна сразу села за стол и не без усилий, но всё, же включилась в работу над корректурой своей статьи.
Только она смогла включиться и сосредоточиться, как её отвлёк короткий, резкий звонок в дверь.
«Боже, ну кто там ещё!» – с раздражением подумала она.
Заглянув в глазок, она увидела, что на площадке стоит незнакомая женщина.
Открыв дверь, она с молчаливым вопросом посмотрела той в глаза.
– Здравствуйте, вы Вера Петровна? – спросила довольно приятным голосом незнакомка. Она была среднего возраста, плотная, с короткой стрижкой и с ясными, ярко-синими глазами.
– Да, слушаю вас, – Вера Петровна была рада, что это не Клава или кто-нибудь из соседей.
– Вы позволите? Я на минутку, – женщина, улыбнувшись, показала глазами вглубь квартиры. – Неудобно на лестнице разговаривать.
– Да, извините, конечно, заходите, – Вера Петровна распахнула дверь шире, пропуская гостью в квартиру, – Проходите в комнату.
Женщина, присев на кресло, с улыбкой посмотрела на Веру Петровну. Та не могла не признать, что улыбка была очень милой.
– Я вас слушаю, – повторила она.
– Меня зовут Анна, Анна Андреева.
Вера Петровна кивнула, как бы говоря: «Очень приятно и что дальше?»
– Я к вам вот по какому вопросу. Напротив вас жил Олег Кузнецов.
Услышав фамилию соседа, Вера Петровна внутренне напряглась и сразу же эта женщина показалась ей не такой уж и симпатичной.