различать динамику номинальной зарплаты и динамику ее реального содержания. Скажем, номинальная заработная плата может время от времени повышаться, а реальное содержание ее при этом сокращается, если индекс инфляции выше, чем темп роста номинальной зарплаты.
Людям говорят: «Идите, сдавайте деньги в Сбербанк, получите 7 %». Целых 7 %, если на целый год положите. А инфляция больше 7 процентов. Вам на ваш вклад прибавят 7 %, а инфляция 9 %, например. И какой результат? Вам прибавили или с вас сняли? Что больше: 9 или 7?
Правительство, вроде бы, сокрушается: не можем, дескать, обуздать инфляцию. Однако сложилась определенная процедура организации инфляции. Делается это так. В начале года выступают представители так называемых естественных монополий (как будто естественно монополизировать народные богатства), хозяева нефтяных и газовых компаний и говорят: «О, тяжелые условия, идем все дальше, глубже зарываемся в землю. Затраты выросли несказанно. Нужно на 30 % повысить цены на энергоносители — продукцию естественных монополий» Идут с этим куда? В Думу.
Думцы говорят: «Да вы что, очумели. Народ нас всех разгонит.
Никто не выберет. Наша партия «Единая Россия» в Думе думает о народе и не позволит вам повысить цены на 30 %. Нет, только на 25 %». Затем идут к Путину, он лидер «Единой России», хотя и не член партии, он просто быстро идет впереди, а они за ним не успевают, поэтому он и лидер, а заодно и автор новой политической конструкции, поскольку в случае чего не несет ответственности за ошибки пошедшей за ним партии, потому что он не член партии. В данном случае он как лидер партии говорит:
«Да вы что — на 25 %. Да ни за что! Только на 15 %.». Но у нас еще и президент есть, тоже народный заступник: «Как же это так, скоро президентские выборы, а вы хотите повысить на 15 %. Нельзя на 15 %». И ну давай сразу с народом совещаться, как по закону о полиции. «Мы приняли во внимание ваши мнения и в экономический прогноз запишем 8,5 %», в конце концов, это же прогноз, это же не план. Прогноз можно и не выполнять. Дескать, думали, как лучше, а получилось, как всегда. Как с погодой.
Думали, что будет у нас тепло, а у нас холодно. Ну, что делать.
Прогноз есть прогноз. Думали, что инфляция будет 8,5 %, а получается 9 %, а, может, будет 10 %. Дело понижения реального содержания зарплаты сделано, и вроде никто не виноват.
Чтобы разбираться в формах общества, основанных на типах производственных отношений, надо понимать, что такое собственность. Это тоже секрет из секретов. Но не так уж сложно рассекретить это дело. Что можно услышать или прочитать в плохих книжках? Собственность это, якобы, отношение по поводу вещей. Вроде бы как мы из-за какой-то вещи подрались, так вот эта драка и есть собственность. Дополняют, что собственность проявляется в пользовании, распоряжении и потреблении.
Понятно, что если это моя собственность, то я ею пользуюсь. Что такое пользоваться? Потреблять объект собственности, извлекать из него пользу. Распоряжаться объектами собственности значит принимать решения, как их использовать. Владение — это фактическое господство над вещью. Если уже имеется фактическое господство над вещью, как превратить владение в собственность? Для собственности нужно не просто владение, а общественное опосредствование этого владения, общественное закрепление. Будет это — будет и собственность, а нет, то останется просто владение. На луне собственность есть? Нет. В Антарктиде пока тоже нет собственности на сплошь покрытую льдом антарктическую сушу.
А владение имеет место. Есть у вас корабль? Снаряжайте корабль, высаживайтесь на лед, бурите лед, может, там чего и найдете. Если у вас бур хороший, то вы добуритесь до грунта антарктического, можете там землянку сделать и владеть ей. Короче говоря, приезжают исследователи, ставят свои приборы, делают станции, и, естественно, оборудование станций есть объект чей-то собственности, но не территория Антарктиды. Людей там пока мало и вопрос, ваш это лед или не ваш, пока не стоит. Но в перспективе может встать, тогда придется выяснять, кто первый каким участком завладел, чтобы добиться общественного признания и общественного опосредствования этого владения.
Когда пришли колонизаторы в США, так собственность на землю была у этих колонизаторов? Она у индейцев была. Говорят, самая демократическая страна.
Что первое сделали будущие демократические демократы — пользуясь достижениями техники, отстреляли местное население. Второе, что сделали, — привезли негров из Африки. Причем полтора миллиона погибло при перевозке, задохнулись в трюмах. Вот говорят: «У нас демократические основы есть, глубокие». Я всегда с этим соглашаюсь, у нас такого нет. У нас к моменту, когда там отменялось рабовладение, уже крепостное право было отменено.
Учитесь у демократов!!! Нас многие учат. Вот немцы приезжают:
«У нас демократия». Конечно, у вас демократия, у вас традиции демократии. Вот только мы никогда не делали абажуры из человеческой кожи, у нас традиций таких нет. Сразу перестают учить. Нас все учат, русских якобы дураков, приезжают и учат. Вас не учили, что у нас плохая демократия? Сейчас говорят: «Честные выборы». А бывают честные выборы? Ну, абсолютно честные, бывают такие выборы, чтобы было все честно? Хоть одни где-нибудь были? Вот в Америке, говорят, честные. Тот кандидат в президенты, кто в свой избирательный фонд больше денег собрал, того и выбрали. Очень все честно: кто больше сдал денег, тот президентом и управляет. Это проливает свет на то, как вопросы, лежащие на поверхности, соотносятся с глубинными процессами, связанными с бытием, социальным бытием. Социальное же бытие — это производство.
Чтобы разбираться в формах производства, надо твердо знать определение собственности, к которому мы подошли. Субъектом собственности может быть кто угодно — отдельное лицо, группа людей, общество в целом, государство и т.д. Собственность есть отношение субъекта к объективным условиям производства как к своим. К объективным условиям производства отношение как к своим не может быть естественным, как к своей руке или ноге, только общественным. Вот и получается, что собственность — это общественно опосредствованное владение. А как вы думаете, после того, как отстреляли индейцев, как создавали собственность на землю в США? Как? Сначала ставили столбики. Не заходи за столбик мой, иначе застрелю!!! И тот, кто первый выстрелил и попал, тот и становился собственником. Так осуществлялось общественное опосредствование изначально, теперь же чаще через куплю-продажу. Постепенно все уже привыкают за мои столбики или забор не заходить — и так закрепляется собственность на ранчо.
Таким образом, глубокое и точное определение собственности следующее. Собственность — это отношение субъекта к объективным условиям производства как к своим.
Такое определение собственности дал Маркс. Пользуясь таким определением, легко определить, какая собственность общественная, а какая — частная . Если общество — субъект собственности, то, соответственно, собственность общественная. Если часть общества является субъектом, то это частная собственность. Часть общества. Даже если это собственность 99 процентов членов общества, то это частная собственность, а когда всего общества — это общественная. А государственная собственность в условиях капитализма? Это частная собственность класса капиталистов.
Что такое государственные налоги? А куда эти налоги попадут? В общую казну класса капиталистов. И кто заказы получит из этой общей казны? Ну, те, кто туда и складывал, но прежде всего те, у кого капитал больше, те капиталисты, которые крупнее.
А если государство является государством рабочего класса, то интересы государственные как интересы наиболее передового рабочего класса являются общественными. Тогда подчинение производства этим интересам это и есть господство общества, общественно опосредствованное владение общества. Получается, что собственность государства рабочего класса есть форма общественной собственности. Отсюда вывод, что, начиная с XXII съезда КПСС, состоявшегося в 1961 году и объявившего, что государство в СССР больше не является государством рабочего класса, государственная собственность в СССР перестала быть формой общественной.
А какой она стала? Частной. Собственностью тех, кто непосредственно распоряжается этой собственностью, то есть партийно-государственной номенклатуры, которая и стала субъектом этой собственности. Ей удалось у общества собственность отнять и осталось только поделить.
Большевики после Великой Октябрьской социалистической революции отняли крупную частную собственность и с помощью государства рабочего класса соединили в общественную. А в 1961 году под лозунгом перехода от государства диктатуры пролетариата к доселе нигде не виданному и науке не известному общенародному государству у общества была отнята собственность, которую затем в начале 90-х годов поделили под лозунгом приватизации. Хотя попытки превратить общественную собственность в частную были и раньше. Вот если государственный чиновник едет на черной «волге» в общественных интересах, это какая собственность? Это общественная. А если он на черной «волге» едет на рынок в своих частных интересах? Неважно, что там написано на борту «волги», что государством выделен водитель, что есть мигалка. Это все внешние факторы. А суть дела в том, что чиновник использует общественную собственность как свою частную, употребляя марксово выражение, — как свое удлиненное тело, как свое продолжение в объективности, относясь к объектам общественной собственности как к объектам своей частной. Разъясняя определение собственности, Маркс указывал на то, что применительно к объективным условиям производства вы не можете относиться к ним как к своим естественным, природным образом, подобно тому, как мы относимся к своей руке или голове.
Объективные условия производства могут стать своими для какого-либо субъекта только общественным путем. Даже мои ручка, пальто или чемодан не могут быть моими естественным, природным образом. Тем более завод не может естественным, а не общественным образом, стать моим удлиненным телом, моим продолжением в объективности. А вот собственности на голову у нас нет, потому что голова — моя собственная природным, естественным образом, без всякой категории собственности. Не является она и объективным условием производства, поэтому собственности на нее так же не может быть, как и на руку. Рука моя и так моя без всякой собственности. Ведь собственность, вдумаемся в определ