– Как нас перенесли в этот мир? – Его зеленые глаза так близко, что аж дух захватывает. – Я ничего не помню после того, как мы нашли первый артефакт.
Конечно, ты не помнишь. Я же больше ничего и не успела написать в своем рассказе. Ох, Хьюстон, у нас тут такие проблемы! Мысли – предатели расползаются кто куда, лишь бы не участвовать в этом ужасе. Вот как ему объяснить то, во что я и сама до конца не верю?
– Понимаешь, Энтони, тут такое дело…Вообщем, ты ненастоящий.
– Айлин, это не смешно. – Парень скрещивает руки на груди. – Я прекрасно помню свое детство, юность. Я могу рассказать все о своих предпочтениях.
– Да, ты можешь. Но только лишь потому, что я тебя выдумала. – С неким отчаянием отвечаю ему. – Я, как автор, все сочинила: и мир, и обстановку, и наши внешности, и…
– И даже это?
А дальше следует то, от чего мои внутренности сделали кульбит, а еще я наконец-то почувствовала пресловутых бабочек в своем животе. И не крохотную стайку, а полноценный ураган этих крылатых существ. Энтони мягко касается моего лица и целует.
А теперь, давайте разложим все по полочкам. Ибо я немого в шоке. Во-первых, поцелуй у меня первый в жизни. Так, там кто-то хихикнул? Ну да, в девятнадцать и еще не целованная девушка. И такое бывает, не ехидничайте. Естественно, море эмоций в виде дрожащих коленок и предобморочного состояния. Но… я прекрасно помню, что постепенно вводила любовную линию между главными героями. Между Энтони и Айлин. А здесь он и я. И это все-таки имеет разницу. Потому что оживший герой так и остается прототипом Антона. Причем лет на пять старше, сильнее, а еще у него совершенно другой характер, чем у моего одногруппника. Мне же для моего выдуманного мира надо было наделить героя дополнительными чертами, чтобы он там выжил. Да какого я обманываю? От Антона у него была лишь внешность, а все остальное моих рук дело. И получается, что… я как бы немного изменила Антоше с его видоизмененной копией. Блин, как это дико звучит! Но как же здорово было ощущать эти мягкие губы на своих губах. Энтони не позволил себе ничего лишнего и поцелуй вышел настолько целомудренным, что для нынешней аудитории, которая любит пожестче, это стало бы поводом выйти за попкорном. Все равно ничего бы не пропустили.
– Вау, – вырывается у меня по окончанию, – этого я еще не описывала.
– Видишь, значит, я все же настоящий. – Улыбается он мне. – И мои действия остаются подконтрольными только мне. Как у нормального, живого человека.
– Ага, – все еще потрясенно пялюсь на парня.– Эмм… знаешь, мне бы надо позвонить кое-кому.
– Позвонить? Я все еще не привыкну к новым словам. Что это означает?
– Ну, это подразумевает то, что мне нужно вызывать сюда своих подруг. – Пячусь задом к выходу из зала. – По типу того, как мы связываемся по сферам, а здесь такое же, только называется телефоном. Подождешь немного?
– Конечно, мне как раз надо поговорить с Проводником. – И он поворачивается к коту.
– Не слишком жирное звание для переносчика блох? – Не удерживаюсь от комментария.
– Что ты, неужели ты забыла, что коты еще с давних времен были стражами на границах миров? – Энтони поглаживает кота между ушами.
– Да она и не знала этого, – мурчит Барсик, – не всем дано быть умными.
– И это мне говорит тот, кто моет свою задницу своим же языком, – бурчу себе под нос, когда прикрываю за собой дверь.
– Я все слышу, – слышится мне в ответ недовольное фырчанье, – мой друг, ты не мог бы почесать чуть ниже…
Девочки, кстати, приезжают за рекордные десять минут и выглядят так, словно я их выдернула прямо из постели. Обе в пижамах и наспех накинутых куртках.
– Да простит меня тетя Вера, но твою мать, – Оля явно не в духе, – Давыдова, ты совсем рехнулась? Звонишь, орешь в трубку так, словно у тебя здесь конец света! И?
– Что?
– Где потоп? Де извержение вулкана? Где хоть что-то, из-за чего я тебя сейчас не придушу?
– Да, Ален, мы сорвались к тебе и хотелось бы услышать объяснения. – Аня тоже выглядит недовольной. – Нельзя же так людей пугать.
– Девочки, – складываю ладоши вместе, – пожалуйста, поверьте мне. Кое-что действительно произошло. Я не знаю, как объяснить это, но вы должны…
– Да что случилось-то? – Прерывает меня Ольга. – На тебе лица нет.
– Вообщем, – набираю воздуха в грудь как можно больше и выпаливаю, – я проснулась и обнаружила ожившего Барсика.
– Своего кота? – Ольга таращится на меня так, будто у меня на голове вырос рог. А на его верхушке ей лягушка частушки поет. – Тот самый Барсик, которого мы так дружно оплакивали?
– Да. Я знаю, что звучит бредово…
– Нет, подруга, – Аня притрагивается к моему лбу, – звучит это так, будто у тебя горячка. Тебе что-то вчера подсыпали?
– Нет. Я вообще вчера ничего не пила. – Отмахиваюсь от ее руки.
– Тогда я не понимаю, от чего так тебя накрыло?
– Да я говорю вам правду! Они настоящие!
– Так, их уже больше одного, – вздыхает Оля, – кто еще восстал из мертвых?
– Тут уже дело обстоит иначе. – Тру переносицу и раздраженно добавляю. – Понимаете, я писала рассказ и главный герой ожил. И сейчас он с Барсиком находится в зале.
Возможно, позвать подруг было не очень то и хорошей идеей. Судя по их лицам, они уже просчитывают то, как вызовут мне санитаров и что потом будут рассказывать моим родителям.
– Аленка, а помнишь, у моей мамы был нервный срыв? – Вкрадчиво интересуется Оля. – Так вот у нее еще остались контакты того замечательного психиатра. Может, стоит набрать? Он тебя послушает, таблеточек выпишет и все наладится.
– Оль, я не сошла с ума. Вы можете сами в этом убедиться. – Открываю двери в зал и указываю рукой. – Они там.
Знаете, что самое паршивое в этой ситуации? Нет, не то, что подруги не встали на мою сторону с первой секунды. И не то, что они меня чуть не сбагрили в дом для умалишенных. Нет, все это оказалось ерундой по сравнению с тем, что зал оказался пустым. Кроме нас троих, там никого не было. Я даже сама начинаю сомневаться, то Энтони и Барсик были реальными.
– Не понимаю… – растеряно озираюсь по сторонам, – они же…были здесь. Вот прямо на этом месте!
– Ален, давай позвоним родителям? – Слышится голос Ани и он настолько пропитан жалостью, что мне становится тошно.
– Нет!
– Ален…
– Пожалуйста, – обращаюсь в пустоту, – покажитесь им. Иначе они не поверят, а я в одиночку не справлюсь!
– Оль, что делать будем? Она пугает меня. – Слышится шепот Ани.
– Я сейчас все улажу, – следует ответ, и затем стучат ноготки по экрану телефона, – где-то здесь был номер.
– Пожалуйста… – выдыхаю и едва сдерживаю слезы.
Секунды ожидания растягиваются и, мне кажется, что мы находимся здесь вечность. Видимо, я все же сошла с ума. Вижу, как подруги с опаской косятся на меня и оттого чувствую холод в душе. Надо же, моя фантазия сыграла со мной жестокую шутку. Слезы все же застилают глаза пеленой, и я опускаю голову. Нда, не думала, что докачусь до такого…
– Твою ж мать, – слышится возглас Ольги.
– Что такое? Психиатр не доступен? – Утираю влагу и смотрю на подругу. Точнее на ее ошарашенное выражение лица, когда Барсик устраивается у нее на коленях.
Аня в свою очередь смотрит куда-то мне за спину. И я тут же ощущаю на своих плечах тяжесть рук, которые заключают меня в свое кольцо. Тело сразу же расслабляется, когда чувствует стальные мышцы позади.
– Разве такое возможно? – шепчет Анька.
– Апчхи! – чихает Оля в ответ и с ненавистью смотрит на кота. Да, у них с Барсиком были особенные отношения. Он спал на ее вещах, когда она приходила в гости. А у нее на него была жуткая аллергия.
– Девочки, познакомьтесь, – кладу свою ладонь поверх мужской руки, – это Энтони.
Да, да, если вы только что услышали грохот, то не пугайтесь. Это Ольга с Аней дружно грохнулись в обморок.
Глава 8
– Ничего не понимаю, – Ольга держит у лба замороженное бедро курицы, которое я заботливо завернула в полотенце, – могут же быть у нас коллективные галлюцинации?
– Я бы рада ответить, что нет. – Вздыхаю. – Но ты сама все видишь.
Аня тем временем кружит вокруг Энтони и чуть ли не с увеличительным стеклом рассматривает парня. Честно говоря, внутри неприятно екает. Возможно, проскальзывает что-то похожее на ревность. Но это не точно.
– Слушай,– наконец-то оборачивается она ко мне, – хочу тебе сказать, что фантазия у тебя будь здоров. Если наш Антоха вырастет именно таким, то тебе его надо хватать уже прямо сейчас.
А, нет, не показалось и я все же ревную. Только понять бы кого из них. Антона или Энтони? Или их двоих?
– Давайте вернемся к нашему вопросу, – привлекаю внимание подруги, – что делать будем? Завтра на учебу, а в конце следующих выходных возвращаются родители. Надо что-то решать, иначе мне каюк!
– Айлин, не беспокойся, мы справимся, – подбадривает меня Энтони и девочки умилительно вздыхают.– Может, наш Проводник что-то подскажет?
– Ну, наконец-то хоть кто-то обо мне вспомнил, – кот растягивает слова на кошачью манеру.
– А я думала, что ты просто покошмарить нас явился. – Закатываю глаза.
– У тебя какие-то проблемы? – Дергает он хвостом. Злится.
– Ален, остынь, это же Барсик, – Аня тянется к нему, чтобы погладить, но тут же получает лапой по руке, – ай! За что? Я же тебя всегда так гладила.
– Видишь? Это не Барсик. Это просто его облик, но я знать не знаю, кто скрывается внутри. – Торжествующе произношу в ответ.
– Это все потому, что мне приходилось вас терпеть. А теперь я могу смело отвечать.
– Нас? – Оля откладывает полотенце от шишки на лбу. – Ты не оборзел?
– Ладно, ты мне нравилась. – Снисходительно произносит кот и мне кажется… да нет, коты ведь не улыбаются. Хотя, если он говорит, то и улыбаться тоже может. – От тебя всегда так вкусно пахнет. Просто мррмяу!
– Давайте поговорим о симпатиях в другой раз. – Скрещиваю руки на груди.– Итак, кот, нам всем не терпится узнать… что за *цензура* здесь творится?!