Как я понял, контрабанда колдовских сувениров приносила удачливым друзьям Манана баснословные прибыли. На его же долю пришлись крупные неприятности.
– Этот подлец мне сразу не понравился, – стонал Турчи. – Было в нем что-то скользкое, но я не догадался. Мы… ик… в Брянске встретились. Он меня в кабак водил, братом называл, а потом…
По правилам контрабандистов продавать можно было исключительно волшебную энергию, которую контрагенты самостоятельно использовали в своих целях. Полагалось, разумеется, внимательно следить за клиентурой, но Манан, ослепленный обходительностью новоявленного «брата», стал продавать ему и артефакты.
– Ну, магические устройства. Штучки такие… ик… в которых заложено уже готовое заклинание. Активизировать артефакт может любой чел.
– Из-за простых заклинаний ты бы не трясся, – блеснул логикой Энди. – Какую заразу ты закладывал в эти хреновы штучки?
Теперь мы выпили втроем. По сто пятьдесят.
– Вот именно – заразу, – всхлипнул Турчи, с трудом приходя в себя после взрослой дозы. – Я ему… ик… боевые артефакты продал.
– И он убивал людей?
– Да. – Манан размазал сопли по щекам, всеми силами стараясь показать, как ему стыдно.
– А ты жадный, – задумчиво произнес я.
Наш новый друг все еще вызывал в моей католической душе жалость, но теперь к ней примешивалось чувство легкой брезгливости.
– Да, жадный, – признался Манан. – Но ведь трое детей, жена-мотовка, брат-мерзавец разбогател давно… Надо мной все смеются! Даже челы… ик… торгуют лучше меня! А потом, я же не знал, что он окажется таким гадом!
Из дальнейшего повествования выяснилось, что хитрый колдун сформировал небольшую бандитскую группировку, с помощью которой сколотил в Брянске стартовый капиталец. Теперь он переехал в Питер, логично решив, что в большом городе можно вести более прибыльные дела, и потребовал от нашего нового друга не только новых артефактов, но и магической поддержки. Турчи попытался возражать, встать в позу, но колдун пригрозил сообщить в эту самую Гильдию о том, что Турчи осознанно продавал ему колдовское оружие.
– А они меня за это с пылью смешают, – горько заключил Манан. – До конца дней буду бумагу в общественных туалетах продавать.
– И правильно, – строго сказал Энди.
– Но ведь я не знал!
– Ты жадный, а это плохо.
– Но ведь я в этом не виноват! – Манан всхлипнул. – Я такой несчастный.
Он излучал такое искреннее раскаяние, что на моей душе немного потеплело. В конце концов, святые отцы не раз говорили, что человек имеет право на ошибку. Главное – раскаяться и больше так не делать.
– В Питер ты зачем приехал?
Турчи без спроса налил себе еще сто, бабахнул и продолжил горестное повествование:
– Я еще не знал, что все так плохо. Я разбираться… ик… приехал. Припугнуть хотел. Договорились встретиться, там-то он мне все и выдал.
– И побил? – живо поинтересовался Энди.
Как и любого варвара, в первую очередь его волновали именно такие подробности.
– Нет, побили меня матросы… знакомые.
Энди бабахнул еще пятьдесят и выразил удивление:
– Не понял.
– Наша встреча с колдуном закончилась… э-э… не очень хорошо. И я решил спрятаться в порту, да случайно наткнулся на старых… э-э… друзей.
Манан отчего-то замолчал.
– Которым ты в свое время что-то продал, – догадался Самара.
– Ну… – замялся Турчи. – Это чистой воды недоразумение. Я и не говорил… ик… что те пластиковые карточки настоящие. И никто не виноват, что им пришлось просидеть две недели в датской кутузке.
Я задумчиво посмотрел на Манана. Может, Энди прав и надо было действительно оставить его среди мусорных баков? И еще помочиться на него?
– А почему ты их не… – чуточку прямолинейно спросил Самара.
– Колдовским способом? – уточнил Манан.
– Именно.
– Я на нуле, – честно и грустно ответил наш новый друг. – Мне отказывается ссужать… ик… даже брат-мерзавец. А энергия стоит денег. А этот гад последний платеж зажал. Это только в сказках вытащит Иван-царевич меч-кладенец… ик… помашет им направо-налево… Я тебе как на духу скажу: не вытаскивает он его, а просто ворует. Заурядно. Или платит с папиной кредитки… ик… потому что у каждого меча каталожный номер…
– Подожди! – Энди покачал головой. – Ты хочешь сказать, что приехал на разборку один, без магии, да еще и почти без денег?
– В том-то и дело, что не один! – воскликнул Манан.
И агрессивно выпил еще сто. Во взгляде Самары промелькнуло нечто похожее на уважение.
– Были со мной помощники. Но мы… э-э… потерялись.
– Что за помощники?
– Ну… – Турчи повертел в руке опустевшую бутылку и уронил ее под стол. – Я не предполагал… ик… что все так плохо, поэтому нанял, может, не самых лучших… Просто припугнуть…
– Кого ты нанял?
– Наемников. Красных Шапок.
– Кого? – не понял я.
– Красная Шапочка, – пояснил Самара. – Истребительница оборотней. Кошмарное создание. Баффи.
– Нет, Красные Шапки не истребители, они воины. Правда… ик… немного с приветом.
– Берсерки?
– К сожалению. Не всегда понимают, что творят. Особенно когда трезвые.
– И где они? Почему не спасли?
– Они немного испугались на встрече и…
– Бросили тебя.
– Да. – Турчи вцепился в мой рукав и тоскливо заглянул в глаза: – Не бросайте меня. Пожалуйста. Помогите как-нибудь, а? Дайте мне деньги, я позвоню в Гильдию и во всем сознаюсь…
У него не было сил даже на то, чтобы поднять стакан. Несчастный. Я снова испытывал сострадание.
– Мы поступим лучше, – пообещал я.
– Правда?
– Мы тебе сами ноги вырвем, – проворчал Самара.
Перепуганный Манан повалился со стула.
Признаться, у меня и в мыслях не было оставлять нашего нового друга. Интрига закручивалась, и мне не терпелось узнать, чем закончится эта идиотская история. Энди, как я понял, испытывал примерно те же чувства, но из-за русской склонности к жестокости не удержался, чтобы не поиздеваться над несчастным.
– Где живет колдун? – холодно спросил боцман.
Я поднял Турчи с пола и медленно повторил вопрос.
– На Васильевском острове.
– Ну, конечно, – пробубнил Самара. – Где еще в Питере может жить колдун? Только там.
– Надо составить план, – предложил я.
Будучи человеком цивилизованным, я не собирался идти на поводу у Энди и превращать сложную операцию в рядовую потасовку.
– План составим по дороге, – подумав, решил Самара. – Но предупреждаю сразу: сложным он не будет. Доходяга заставит колдуна открыть дверь, мы набьем ему морду и отправимся в порт – корыто через три часа отходит.
Как я мог забыть об этом! Мое цивилизованное лицо залила краска смущения, и я украдкой посмотрел на часы: все правильно, три часа до отплытия. Кэп никогда не ждет опоздавших.
– Тогда к черту план! Едем!
– Это невозможно, – простонал Манан. До него только теперь дошло, что мы собираемся сделать.
– Что ты знаешь о невозможном, придурок?
– Два чела против опытного мага! Вы даже не представляете, с кем связываетесь! Вы что думаете, я пьян? Я вам чистую правду…
– Да плевать! Едем!
Но нашего нового друга понесло.
– Варвары! Дикари! И я, разумный, образованный ша… Я вынужден якшаться с двумя авантюристами! Что вы сделаете боевому магу? Это невозможно! Невозможно! Лучше уж Красных Шапок дождаться, честное слово.
Несчастный Манан не понял, с кем его свела судьба. Раз уж мы взялись помогать, то так легко он от нас не отвяжется. Тем более что Самара увлекся и хотел не просто повеселиться, а развлечься со вкусом. Не девочек из порта, так сказать, а первоклассных путан на шелковых простынях.
– Воспользуемся эффектом неожиданности! – провозгласил Энди. – Подойдем к дому с моря.
– На такси? – простонал Турчи.
– Или на нашем корыте? Не думаю, что кэпу придется по вкусу твое предложение… – Я почесал в затылке, и мы бабахнули еще по пятьдесят. – Хотя, смотря какое у него будет настроение.
Лично мне идея Самары начала нравиться. Мы немедленно повторили и закусили дымом.
– Когда мы уходили, старик пил портвейн с начальником порта, – припомнил Энди. – Уверен, стадию водки они уже миновали, и сейчас кэп способен согласиться на любое безумство.
– Не получится, – грустно ответил я. – Почти все ребята на берег сошли. А когда соберутся, пора отчаливать.
– Н-да… неувязка.
– Сумасшедшие, – проскулил Манан. – Из чего вас делал Спящий?
– Нет, наше корыто трогать не будем, – решил наконец Энди. – Федя хвастался, что купил катер.
Федю, одного из приятелей Самары по флоту, я помнил смутно. Мы оставили его в пабе, перед тем как собрались к девочкам. И сейчас, по моим оценкам, он должен или спать непробудным сном, или легко согласится покататься на катере по ночным каналам. В глубине души я понимал, чем может закончиться это путешествие, но полицейские в этом городе показались мне людьми приличными и доброжелательными, поэтому спорить с Энди я не стал.
– Подойдем к дому на катере – и на штурм!
– Какой друг? – пролепетал Манан. – Какой катер?
– Отличный катер, – отрезал боцман. – Феде другие не нужны.
– Это невозможно, – поникшим голосом произнес Турчи. – Я не пойду.
Мы шли по каналу на катере, ели прихваченные из бара сандвичи, пили водка и молчали. Самара, сидящий рядом с Федей, не сводил глаз с проплывающих мимо домов. Он не мог наглядеться на знакомые очертания родного города, и я его прекрасно понимал. Кто знает, когда нас занесет в Питер в следующий раз? И увидит ли он своих друзей? Дивную землю благословенного Зеленого острова я не видел уже… Боже всемогущий, сколько же я ее не видел! Надо предложить кэпу как-нибудь зайти в Ирландию.
Эх… Я снова посмотрел на своего друга. Эти русские, при всей своей бесшабашности, страшно сентиментальны. Я даже испугался, что Энди разберет та самая ностальгия, о которой он иногда говорил, и… Я специально поднялся, подошел к другу ближе, посмотрел в его глаза и успокоился. Да, в них была тоска… но и море. Бескрайнее море, которое живет в каждом из нас. Энди смотрел на свой город через призму волн, бьющих о борт корабля, через призму ветра, срывающего зюйдвестку, через призму неба, на котором вальяжно парит альбатрос. Энди обожает свой город, но он выйдет с нами в море. Он не останется.