МАЛКИНА: И он не выспрашивает у тебя пикантные подробности?
ЛАУРА: (Улыбаясь) Нет.
МАЛКИНА: Он трогал меня, Отче. Где, дитя мое? На заднем сидении, Отче. Но ты должна сама все рассказать, так?
ЛАУРА: Да. Чтобы причаститься.
МАЛКИНА: И как бы ты ни накосячила ты должна пообещать больше так не делать.
ЛАУРА: Да.
МАЛКИНА: (Качая головой) Мм. А если не-католик захочет исповедаться? Что ему надо сделать?
ЛАУРА: Не знаю. Зачем это тебе?
МАЛКИНА: Ну не знаю. Просто излить душу. Он выслушает?
ЛАУРА: Не знаю. Не-католику он не сможет отпустить грехи.
МАЛКИНА: Ты веришь в то что только католики попадают в Рай?
ЛАУРА: Думаю этому и учит церковь. Точно не знаю.
МАЛКИНА: Мда. Но в будку может зайти кто угодно, так?
ЛАУРА: В исповедальню? Думаю да.
МАЛКИНА: И что надо говорить?
ЛАУРА: Сознаваться в своих грехах.
МАЛКИНА: Да, но что надо сказать? Ты заходишь туда и что? Ты представляешься или как?
ЛАУРА: Нет. Ты говоришь: Благословите меня Отче ибо я согрешила. Потом ты говоришь когда последний раз исповедовалась. А затем рассказываешь что ты натворила. Когда закончишь говоришь что сожалеешь. Говоришь, сожалею от всей души. И что больше этот грех не совершишь. Или грехи. Что бы там ни было.
МАЛКИНА: Но это происходит.
ЛАУРА: Грешишь снова.
МАЛКИНА: Да.
ЛАУРА: Наверное. Обычно да.
МАЛКИНА: Ты ему платишь или что-то в этом роде?
ЛАУРА: Нет.
МАЛКИНА: (Качая головой) Мм. Странно. Скажем если ты сотворил что-то действительно грязное. Он не будет выспрашивать подробности?
ЛАУРА: Не думаю. Ты меня смущаешь.
МАЛКИНА: Вижу. Ты покраснела. Ладно. Сменим тему.
ЛАУРА: Хорошо.
МАЛКИНА: Поговорим о моей жизни половой.
ЛАУРА: (Закатывая глаза) Ты дразнишься.
МАЛКИНА: Пытаюсь тебя расшевелить. Что за мир.
ЛАУРА: Так это мир по твоему странный.
МАЛКИНА: Я имею в виду твой мир.
Бар на окраине города. Полдень. Советник входит внутрь стоит у двери пока глаза привыкают к полумраку. Человек за столиком в углу поднимает руку советник пересекает зал отодвигает стул и садится. Человек примерно одного с советником возраста. Симпатичный и хорошо одет. В баре еще несколько посетителей. В другом конце зала парень играет на пинбольном автомате.
ВЕСТРЕЙ: Советник.
СОВЕТНИК: Привет.
ВЕСТРЕЙ: Как дела?
СОВЕТНИК: Нормально. Ты тут обычно зависаешь?
ВЕСТРЕЙ: В жизни здесь не был.
СОВЕТНИК: Как ты тогда выбрал место?
ВЕСТРЕЙ: Открыл желтые страницы в разделе Бары.
Откидывается на спинку, оглядывается.
ВЕСТРЕЙ: Интересно здесь столики обслуживают?
СОВЕТНИК: Идет официантка.
Официантка подходит к столу и ставит на него подставку с салфетками.
ОФИЦИАНТ: КА: Что будете?
ВЕСТРЕЙ: Мне бокал Хайнекена.
СОВЕТНИК: Два бокала.
Официантка уходит. Вестрей сидит откинувшись на стуле и изучает советника взглядом.
ВЕСТРЕЙ: Вперед, Советник.
СОВЕТНИК: Ладно. Что ты делаешь с деньгами?
ВЕСТРЕЙ: Лично я или что обычно с ними делают?
СОВЕТНИК: Лично ты.
ВЕСТРЕЙ: Перевожу в оффшор. Можем это обсудить если хочешь. Но я не буду тебе никого рекомендовать.
СОВЕТНИК: Идет.
ВЕСТРЕЙ: Я позвоню кому надо.
СОВЕТНИК: Хорошо.
ВЕСТРЕЙ: Что-то не так? Ты какой-то смурной.
СОВЕТНИК: Я в порядке. И на сколько потянет весь товар?
ВЕСТРЕЙ: Нетто?
СОВЕТНИК: Смешно. Да. Нетто.
ВЕСТРЕЙ: Трудно точно оценить. Никогда не знаешь сколько придется заплатить пока его не доставят. Там шестьсот двадцать пять килограмм. Чистого. В Колумбии его продают примерно по пятьдесят баксов за унцию [28 грамм] а уличная цена в Далласе может доходить до двух штук.
СОВЕТНИК: Его туда везут? В Даллас?
ВЕСТРЕЙ: Нет. Его везут в Чикаго. В безвыходной ситуации цена на рынке может доходить до ста миллионов. Мы рассчитываем на двадцать. Может чуть больше. Если ты не в деле лучше скажи сейчас.
СОВЕТНИК: Все в порядке.
ВЕСТРЕЙ: Задействованы не только наши люди. Еще ребята которые переводят деньги. Нужно ввезти наличные в Мексику а они их выведут из страны через счета. Вот и все что от них требуется. Но нужно использовать американские банки. Это значит у тебя должна быть корпорация. И чтобы провернуть такое у тебя должен быть свой человек внутри. Ты бы удивился узнав какие люди крутятся в этом бизнесе.
СОВЕТНИК: У тебя есть корпорация?
ВЕСТРЕЙ: Нет конечно. Мы просто оплачиваем услуги. Теперь что касается самих денег. Это может стать проблемой похлеще. По известным причинам. И дело даже не в том что твой парень ненароком влюбится в стриптизершу и сбежит на юга с тремя миллионами твоих дукатов. Гораздо хуже если кое-кто узнает кто он и чем занимается. Наконец-то.
Подходит официантка ставит на стол бутылки и бокалы. Советник достает из переднего кармана зажим для денег кладет на поднос десятидолларовую купюру официантка тянется в карман фартука за сдачей.
СОВЕТНИК: Я угощаю.
ВЕСТРЕЙ: Благодарю.
Официантка уходит.
СОВЕТНИК: Если картельные войны прекратятся этот поток иссякнет, верно?
ВЕСТРЕЙ: Да. Для таких как мы чем хуже тем лучше. Мы имеем дело только со стартап-компаниями. [Молодые компании с короткой историей операционной деятельности] В теперешней ситуации у картелей просто нет на них времени.
СОВЕТНИК: А что с ними будет если время появится?
ВЕСТРЕЙ: Думаю ты и сам сообразишь.
СОВЕТНИК: А это не заставляет тебя призадуматься?
ВЕСТРЕЙ: А тебя?
СОВЕТНИК: Черт его знает.
ВЕСТРЕЙ: Мм. Ты знаешь сколько человек убили в Хуаресе в прошлом году? [Хуарес — муниципалитет в Мексике, штат Чиуауа, с административным центром в городе Сьюдад-Хуарес на границе с США. Известен своей криминогенной обстановкой, а также тем что на его территории располагается один из самых влиятельных наркокартелей Мексики]
СОВЕТНИК: Много.
ВЕСТРЕЙ: Да уж. Думаю три тысячи это много.
СОВЕТНИК: Да.
ВЕСТРЕЙ: Интересная история. Если вернуться на несколько лет назад, до того как начались картельные войны, кого убивали тогда?
СОВЕТНИК: В Хуаресе.
ВЕСТРЕЙ: В Хуаресе.
СОВЕТНИК: Молодых фабричных девушек. Работниц мукомолен.
ВЕСТРЕЙ: Молодых и хорошеньких.
СОВЕТНИК: Да.
ВЕСТРЕЙ: Еще и насиловали.
СОВЕТНИК: Да.
ВЕСТРЕЙ: Кто же это делал?
СОВЕТНИК: Неизвестно.
ВЕСТРЕЙ: Неизвестно? Да ладно тебе, Советник. Сотни молоденьких девушек. Скорее даже тысячи. Следи за мыслью. Если у тебя столько денег что в твоем особняке уже не продохнуть от машин тряпок пушек и твое моральное разложение давно вышло за все человеческие рамки, на что ты будешь тратить свои деньги?
СОВЕТНИК: Но зачем их убивать?
ВЕСТРЕЙ: Кто знает. Ради забавы. Для снафф-фильмов. Увидишь. Скоро они перейдут и на следующий уровень. Если еще не перешли. Короче говоря, что еще делать с шестнадцатилетней девчушкой которую ты только что изнасиловал баллонным ключом?
СОВЕТНИК: Ты думаешь наркобароны нанимают похитителей чтобы те снабжали их молоденькими девушками?
ВЕСТРЕЙ: Нет. Я думаю похитители работают у них на постоянной основе.
СОВЕТНИК: И к чему это все идет?
ВЕСТРЕЙ: Да кто ж его знает. Верно одно. Если целые нации могут чувствовать любовь и ненависть алчность и зависть — а так оно и есть — вполне возможно что сам процесс убийства может стать общественным занятием. Убийство как национальное времяпрепровождение. Улыбаешься. Я думаю у отдельно взятой личности остается только одно.
СОВЕТНИК: И что же это?
ВЕСТРЕЙ: Прощение. Группа людей может любить или ненавидеть восхищаться или злопыхать. Но нет такой вещи как коллективное прощение.
СОВЕТНИК: Надо будет поразмыслить над этим.
ВЕСТРЕЙ: Сделай милость.
СОВЕТНИК: Похоже ты пытаешься меня отговорить.
ВЕСТРЕЙ: Я только хочу удостовериться что ты точно в деле. Не знаю. А может ты и прав. Наверное я должен сказать тебе то же что Микки Рурк сказал тому парню. Это и мой тебе совет. Не делай этого.
СОВЕТНИК: (Улыбается) Потому что вот что я тебе скажу, Советник. Поджог это особо тяжкое преступление.
ВЕСТРЕЙ: Именно. Как и то чем мы занимаемся.
СОВЕТНИК: А как насчет тебя?
ВЕСТРЕЙ: Я могу испариться. В мгновение ока. С деньгами. А ты можешь?
Советник сидит и смотрит в другой конец зала.
Снаружи бара.
ВЕСТРЕЙ: Где ты припарковался?
СОВЕТНИК: (Указывает на свой Bentley) Вон моя ласточка.
ВЕСТРЕЙ: Похоже юриспруденция неплохо кормит.
СОВЕТНИК: (Пожимает плечами) Ей десять лет. Даже двенадцать.
ВЕСТРЕЙ: (Оглядывается вокруг.) Неплохой райончик я выбрал.
СОВЕТНИК: По крайней мере на улице трупы не валяются.
ВЕСТРЕЙ: Пока что. Ты знаешь что Латинская Америка начинается вон за тем мостом.
СОВЕТНИК: Знаю.
ВЕСТРЕЙ: Знаю что знаешь. Типа того. Но даже для тех кто здесь живет Мексика не реальна. Не совсем. Как бы то ни было. Береги себя. Ладно?