вом привлечении трудящихся к управлению государством. В 20-х годах эта подготовка получает научную основу. В 1923 году в Оренбурге открыты постоянные краевые курсы судебных работников, преимущественно из казахов. Как результат мудрой национальной политики Советской власти на местах, можно отметить характерный факт — на 1 октября 1925 года свыше половины прокурорских работников республики составляли казахи. По направлению партийных и комсомольских органов на работу в прокуратуру приходили лучшие представители рабочего класса и крестьянства, коммунисты и комсомольцы.
Значительную помощь в подготовке национальных кадров сыграл введенный в то время в советских учреждениях республики институт практикантов-казахов. Сотни казахов — рабочих, бедняков, батраков с помощью русских товарищей приобретали знания, опыт, навыки в работе.
В 30-х годах в Казахстане уже функционировала национально-правовая школа, а в 1938 году открылся первый в республике юридический институт, готовивший высококвалифицированных юристов.
Специфика и сложность прокурорской и следственной работы в Казахстане в начальный период была обусловлена особенностями быта коренного населения, обостренностью классовой борьбы баев и кулаков против Советской власти, их заметным остаточным влиянием на местное население. В крупнейших губерниях республики действовали подпольные группы эсеров, недобитые алаш-ордынцы и остатки белогвардейского воинства. Например, в 1923 году следователь Усть-Каменогорского городского прокурорского участка привлек к уголовной ответственности группу лиц, подстрекаемых баем Датеяровым, которые пытались дезорганизовать работу волостного съезда. Датеяров был строго осужден.
Для молодых и начинающих работников органов прокуратуры в тот период многое еще оставалось неясным в тонких хитросплетениях невидимой классовой борьбы, им не хватало опыта и знаний, но у них было главное — вера в Советскую власть, в торжество социалистических идеалов. Работники советской прокуратуры не щадили ни жизни, ни здоровья для упрочения социалистической законности на местах.
И потому положительная оценка деятельности прокуратуры правительством Казахстана в 1922—1923 годах была вполне заслуженной. Прокуроры и их помощники только в 1923 году участвовали более чем в 1300 заседаниях исполкомов и других государственных органов, за полгода внесли в губернские и уездные исполкомы 69 представлений об отмене или изменении постановлений. Они рассмотрели за год около четырех тысяч жалоб и заявлений. Лишь за первое полугодие 1923 года ими принесено 268 протестов и представлений на приговоры судов. Это была колоссальная по тем временам работа, которая способствовала дальнейшему укреплению законности и правопорядка в республике. Прокуратура остро реагировала на факты проявления местничества, на разнообразные нарушения законов: необоснованное административное выселение, неправильное проведение муниципализации строений, злоупотребления при взимании сельхозналога, кабальные условия частных договоров в период неурожая и голода.
Наркомат юстиции и прокуратура республики активно участвуют в разработке и принятии новых декретов и инструкций по их применению. Так, в январе 1921 года КирЦИК и Совет Народных Комиссаров республики единодушно одобряют инструкцию Народного комиссариата юстиции по применению декрета об отмене калыма у казахов. За этот вид преступления декретом предусматривалось два наказания: конфискация скота и прочего калымного имущества, лишение свободы для всех признанных виновными в уплате и принятии калыма.
Начальный период становления советской прокуратуры в Казахстане характеризовался еще значительным наличием пережитков родового быта. В январе того же 1921 года Совнарком Казахской АССР принимает декреты об отмене куна[4], о наказуемости многоженства, а в ноябре — декрет об ответственности за принуждение женщины к супружеству. Многоженство каралось лишением свободы сроком до пяти лет.
Об усилении борьбы с остатками феодально-байских нравов свидетельствует и такой, например, документ, как специальный циркуляр Народного комиссариата юстиции и прокурора республики от 1 января 1925 года, где, в частности, говорилось:
«Преступления... о куне, калыме, барымте[5], принуждение женщин к выходу замуж, двоеженство и многоженство предусматриваются 228, 229, 230, 231 и 232 ст. ст. УК, глава IX.
Придавая проведению борьбы с бытовыми преступлениями большое общественно-политическое значение, следует дела этого рода решать в самом срочном порядке, без всякого промедления, чтобы оттенить быстроту репрессии за содеянное, оказывая тем самым усиленное воздействие на психику масс»[6].
В настоящее время такие преступления практически изжиты, поэтому и нет в новом кодексе статей, предусматривающих ответственность за преступления, связанные с пережитками родового быта. Безусловно, в первую очередь этому способствовали быстрый подъем экономики и культуры республики, политико-массовая работа Коммунистической партии, общий рост сознательности трудящихся.
Особое значение придавалось защите интересов трудового народа. Для наглядного сравнения можно привести такой факт: только за 1 месяц 1927 года органами прокуратуры было привлечено к уголовной ответственности 279 скотокрадов! Этот вид бытового преступления отражался прежде всего на бедноте, и именно ее органы прокуратуры и суда защищали.
Как раньше, так и теперь, органы прокуратуры всегда и во всем в своей деятельности опираются на активную поддержку населения. И в те далекие годы, когда всенародно судили скотокрадов или других злостных нарушителей советских законов, на территории республики активно действовал институт общественных обвинителей, которые обычно выдвигались на рабочих и аульных собраниях. Только в 1926 году в Казахстане насчитывалось 922 общественных обвинителя, из них 344 — представители сел и аулов. Среди активистов было 15 % казахов, 6,9 % женщин. Общественные обвинители приняли за год участие в рассмотрении 3438 дел.
Не меньшее, чем сейчас, значение имела в период 20—30-х годов правовая пропаганда среди местного населения. Широкая гласность судопроизводства, частые выезды работников прокуратуры в села и аулы, беседы по разъяснению советских законов на местах, разбор жалоб и заявлений трудящихся — все это способствовало юридическому просвещению широких масс.
Важными шагами в дальнейшем раскрепощении личности, в духовном развитии нового человека стали многочисленные мероприятия Советской власти по вовлечению в строительство социализма женщин. На протяжении всей истории прокуратуры в Казахстане неуклонно осуществлялась задача максимального приобщения казашек к судебно-прокурорской работе. Трудности здесь определялись бесправным положением женщин до революции. Борьба за раскрепощение казашек приобрела особо острый характер. Этому вопросу на первых порах становления советского государства и создания пролетарской судебной системы придавалось особое значение.
Так, в 1923 и 1924 годах Президиум ЦИК КАССР дважды выносил постановления, в которых отмечались особо важная роль и значение участия женщин-казашек в общественной жизни, устанавливалось ежегодное празднование дня освобождения казахской женщины от калыма.
На страже интересов казашки с первых дней Октября стояли советские законы, социалистическое правосудие. 24 августа 1925 года ВЦИК и СНК РСФСР приняли специальное постановление «О дополнении главы IX Уголовного кодекса РСФСР о бытовых преступлениях, наказуемых на территории Автономной Казахской Республики», что имело большое значение и явилось гарантией прав казашек.
Наиболее активные и сознательные женщины выдвигались на работу в органы юстиции.
Большие перспективы для вовлечения женщин-казашек в судебную работу открыла Конституция Казахской ССР, которая в ст. 100 закрепила равные права женщины с мужчиной во всех областях государственной и общественной жизни.
В результате уже к 1940 году 48 женщин в республике работало судьями и прокурорами.
Выдающимся событием в жизни казахского народа явилось преобразование республики из автономной в суверенную, а затем принятие в 1937 году Конституции Казахской ССР. Казахстан вошел в состав СССР наравне с другими союзными социалистическими республиками.
11 февраля 1937 года прокурор Союза ССР издал приказ: «В соответствии с новой Конституцией Союза ССР прокуроры Казахской ССР и Киргизской ССР приобретают все права и обязанности прокуроров союзных республик и подчиняются в своей работе непосредственно мне».
Огромная организационная работа проводилась прокуратурой по исполнению принятого правительством Союза ССР закона от 7 августа 1932 года «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и коопераций и укреплении общественной (социалистической) собственности».
В период проведения в стране социалистической индустриализации и коллективизации сельского хозяйства органы прокуратуры вели борьбу с незаконным убоем скота, несоблюдением Устава сельхозартели, нарушениями в области землепользования. При этом нужно учесть, что во многих областях почти не было квалифицированных юристов, большинство сотрудников были людьми, недавно пришедшими в органы прокуратуры.
Из числа следователей более половины имело стаж работы лишь до одного года, большинство было выдвинуто из секретарей прокуратур и судов. Однако трудились они самоотверженно, все свои силы отдавая укреплению законности на местах.
И трудящиеся верили им, шли к ним со своими нуждами, жалобами, просьбами и получали ответы на все волнующие вопросы. Например, только прокуроры Северо-Казахстанской области в 1935 году разрешили свыше трех тысяч жалоб. В аппарате же областной прокуратуры, где работало всего 12 человек, за полгода рассмотрели и разрешили более четырех тысяч жалоб, и не просто разрешили и дали ответы, а сделали это своевременно, в установленный законом десятидневный срок.