СОВЕТСКАЯ МОРСКАЯ НОВЕЛЛА Том первый
Сборник разных авторов
СОВЕТСКАЯ МОРСКАЯ НОВЕЛЛА, том первый
Одесса, «Маяк», 1976 г.
Серия: «Морская библиотека», кн. 10
Тираж: 100 000 экз.
Обложка: твердая
Формат: 84х108/32 (130х200мм)
Страниц: 248
Составители:
Н.И. Верховец, Ж.И. Зинченко
Редакционная коллегия:
Г.А. Вязовский, И.П. Гайдаенко,
М.А. Левченко, И.И. Рядченко
В боях, походах, мирных рейсах
У советской маринистики есть свои предшественники, есть уходящие в далекое прошлое прекрасные традиции.
Морская тематика в русской литературе начинает развиваться в XVIII веке, когда Россия становится морской державой. Экспедиции на Дальний Восток, Север, плавания в дальние страны по неизведанным просторам Мирового океана рождают морской путевой очерк, который можно с полным правом назвать предшественником всех других жанров русской маринистики.
Труды первых русских путешественников — В. И. Беринга, казака Семена Дежнева, путевые очерки участника Северо-восточной экспедиции на Аляску, Колыму, Камчатку, Чукотку писателя и научного деятеля Г. А. Сарычева, ученых и писателей Ю. Ф. Лисянского, И. Ф. Крузенштерна и многих других неутомимых мореплавателей, исследователей и просветителей являются своеобразным сочетанием путевого очерка, научной и художественной прозы. Морские мотивы начинают прочно овладевать как художественной прозой, так и поэзией.
Рассказы лейтенанта Марлинского, за которыми стоял мятежный декабрист А. Бестужев... «Фрегат «Паллада»» И. Гончарова... Большая морская проза К. Станюковича, проникнутая уважением к русскому матросу и его мужеству... Тысячи читателей, познакомившись с этими произведениями, навсегда решали свою судьбу — становились моряками...
«В годы революционного подъема маринистические образы использовались для выражения надежды на лучшее будущее, его нетерпеливым ожиданием были охвачены в то время значительные слои русской интеллигенции»,— отмечает исследователь русской маринистики В.П. Вильчинский (Русские писатели-маринисты. М.—Л., «Наука», 1966, стр. 200).
Советская маринистика рождена Великим Октябрем, в победе которого на море и на суше такую огромную роль сыграли матросские краснофлотские отряды. Где, на каких только путях не оказывались красные бронепоезда, укомплектованные из вчерашних матросов! Где, на каких только фронтах от Крайнего Севера до Черноморья и Каспия не встречали перепоясанных крест-накрест пулеметными лентами матросов Революции! Они оказывались всюду, на самых опасных участках, где нужно было отстоять и утвердить ее завоевания.
У истоков советской морской новеллы можно с полным правом поставить «Выстрел с Невы» Бориса Лавренева, хотя написан он уже к десятой годовщине Октября. Исторический выстрел, прозвучавший с борта «Авроры», знаменовал рождение нового мира, а вместе с ним и нового революционного флота.
Гражданская война с ее необычайным многообразием конфликтов и ситуаций наполнила богатейшим содержанием новеллы, посвященные морякам этой неповторимо героической эпохи.
Матросские отряды вносили в борьбу с контрреволюцией всю свою моряцкую, пролетарскую классовую страстность и ненависть. Так происходит одна из первых поправок, которые вносят в маринистику — советскую маринистику — жизнь: вовсе не обязательно, чтобы события происходили на воде, на море, на корабле. Главное, чтобы в произведении действовали моряки, выступал морской характер, тот особый характер, который вырабатывается у человека под влиянием постоянно угрожающей опасности.
Когда Валентин Катаев пишет свою лаконичную новеллу «Флаг» или же Владимир Рудный создает большое полотно о гангутцах, эти произведения мы по праву причисляем к маринистике, хотя действие в них происходит на береговых батареях, на береговых укреплениях. То же самое можно сказать о произведениях, посвященных морской пехоте, которая покрыла себя неувядаемой славой и под Одессой, и под Севастополем, и на других участках фронта — всюду, куда ни посылала их Родина.
Замечательный эстонский писатель Юхан Смуул, отдавший в своем творчестве значительную дань маринистике, писал:
Интерес к морякам стал на долгие годы
Самым главным моим интересом!
Мне в огромном лесу человечьем они
Представляются мачтовым лесом.
Вот это необычайно высокое качество человеческого материала, его революционная монолитность и определяли повышенный интерес к образам моряков, выдвигали их на ведущие места буквально во всех родах и видах литературы и искусства.
Морская тема нашла яркое отражение и в поэзии, и в романах, и в повестях, и в драмах. И все же новелла благодаря присущей ей большой конденсированности действия дает особые возможности для разработки этой темы. На море отсчет времени порой идет даже секундами, в которые может разыграться либо быть предотвращена большая человеческая трагедия. В одном эпизоде, как в фокусе, может полнее, ярче, чем где-либо, раскрыться вся сущность человека, его характер.
В море острее ощущается смысл каждого явления, каждого малейшего движения.
Морская тематика для новеллы необычайно благодарный материал! Новеллу ведь не зря называют сестрой драмы — в ней, как в последнем акте драмы, словно раскрывается содержание всех предшествующих картин.
Далеко не всегда можно провести четкую грань между новеллой и рассказом — они соседствуют и в литературной практике, и в настоящем сборнике. Но неотъемлемой чертой маринистического произведения малых форм — будь то рассказ или новелла — является большое драматическое напряжение.
Один из первых русских маринистов Николай Бестужев в свое время писал: «Жизнь человека исполнена сама по себе опасностей; военная служба умножает их; но опасности сухопутной службы ограничиваются одними ужасами войны; в морской же, напротив, сверх военных случаев, человек подвергается часто большей погибели от стихий, устроенных Природою на благо и в пользу его, нежели в самых жестоких сражениях».[1]
Герои морских рассказов и новелл живут, действуют, борются, находясь словно на острие лезвия. В повседневных схватках со стихией нет и не может быть места трусости, лености, нерадивости, равнодушию. Нужен строгий расчет действий, сочетаемый с быстрым принятием решений. Надо уметь ценить, использовать время. Море шутить не любит... В море порой можно ошибиться один-единственный раз...
И все же профессия моряка — из поколения в поколение — продолжает привлекать к себе молодых и отважных. И хотя каждый из них, находясь в море, скучает по родному берегу, на суше их опять неотрывно тянет в море. Море их судьба, их профессия. Поэтому главным героем всех произведений на морскую тематику является прежде всего человек, борющийся с морской стихией и побеждающий ее.
Вчера он должен был владеть искусством вождения судна под парусом. Сегодня, не забывая и этой науки, он постигает «тайны» самых сложных приборов, дает жизнь и парусам, и механизмам.
Капитан Николай Исаич — один из героев ранних морских рассказов Бориса Житкова — всего себя отдает кораблю, вливает в него свою душу. Словно неотделимы друг от друга капитан и пароход! И это касается не только Николая Исаича. Да ведь каждый капитан, приняв судно, чувствует, что в нем, этом судне, его честь и жизнь, утверждает Житков. Недаром говорят: «Николай Исаич идет», когда видят пароход, капитан которого — Николай Исаич. И в капитане это крепко завинчено, и всякий моряк это знает, как только вступает на судно: капитан и судно — одно.
Такая осознанность своей органической связи с кораблем — отличительная черта моряков советского флота, которые чувствуют себя хозяевами на своем судне. Вспомним, как неизмеримо тяжело оказывается черноморцам из драмы А. Корнейчука «Гибель эскадры» выполнять суровый приказ Революции — топить боевые корабли, чтобы не достались они германскому командованию, не усилили противника на море. Топить, когда они только вчера стали, наконец, судами своего, революционного, народного флота.
Большая советская проза уже в двадцатые-тридцатые годы засвидетельствовала свой интерес к морской теме такими произведениями, как «Цусима» А. Новикова-Прибоя, «Капитальный ремонт» Л. Соболева, «Севастопольская страда» С. Сергеева-Ценского, рассказами Б. Лавренева. Много писал о море Б. Житков. Морской тематике посвящают свои произведения К. Паустовский, В. Катаев. В увлекательный мир морских странствий уводил А. Грин.
Недоверие к действительности, как отмечал К. Паустовский в статье «Жизнь Александра Грина», обусловило характер творчества А. Грина. Он начал писать морские новеллы, стремясь уйти от опостылевшей дореволюционной действительности и «создал в своих книгах мир веселых и смелых людей, прекрасную землю, полную душистых зарослей и солнца — землю, не нанесенную на крту, и удивительные события, кружащие голову, как глоток вина».
Советская действительность расширила литературные горизонты писателя, дала новые темы. Возьмем, к примеру, тридцатые годы, наполненные пафосом освоения Арктики, Северного морского пути. Челюскинская эпопея, папанинская четверка... Эти события раскрыли новые черты советского человека — хозяина своей судьбы. В рассказах и очерках о нашей действительности маринистика выходила на новые высоты, где не было места не только вымыслу, но даже — домыслу! Жизнь оказывалась богаче того и другого.
Отражая бурные события гражданской войны, пафос всенародного строительства новой жизни, советские писатели-маринисты взяли на себя большой, глубоко гуманистический по своему характеру труд разоблачения безжалостных «порядков», существовавших на судах капиталистический стран, где царила жесточайшая эксплуатация матросов и кочегаров, где каждый стоящий ступенькой выше на судовом трапе субординации всячески притеснял стоящего ниже.