(1898–1973)
Молодая гвардия
Вперед, заре навстречу,
Товарищи в борьбе!
Штыками и картечью
Проложим путь себе.
Смелей вперед, и тверже шаг,
И выше юношеский стяг!
Мы — молодая гвардия
Рабочих и крестьян.
Ведь сами испытали
Мы подневольный труд.
Мы юности не знали
В тенетах рабских пут.
На душах цепь носили мы —
Наследье непроглядной тьмы,
Мы — молодая гвардия
Рабочих и крестьян.
И, обливаясь потом,
У горнов став своих,
Творили мы работой
Богатство для других.
Но этот труд в конце концов
Из нас же выковал борцов,
Нас — молодую гвардию
Рабочих и крестьян.
Мы поднимаем знамя!
Товарищи, сюда!
Идите строить с нами
Республику Труда.
Чтоб труд владыкой мира стал
И всех в одну семью спаял, —
В бой, молодая гвардия
Рабочих и крестьян!
1922
Партбилет № 224332
Весь мир грабастают рабочие ручищи,
Всю землю щупают, — в руках чего-то нет…
— Скажи мне, Партия, скажи мне, что ты ищешь
И голос скорбный мне ответил: — Партбилет…
Один лишь маленький… а сердце задрожало.
Такой беды большой еще никто не знал!
Вчера, вчера лишь я в руках его держала,
Но смерть ударила — и партбилет упал…
Эй, пролетарии! Во все стучите двери!
Неужли нет его и смерть уж так права?
Один лишь маленький, один билет потерян,
А в боевых рядах — зияющий провал…
Я слушал Партию и боль ее почуял.
Но сталью мускулов наполнилась рука:
— Ты слышишь, Партия? Тебе, тебе кричу я!
Тебя приветствует рабочий от станка.
Я в Партию иду. Я — сын Страны Советов.
Ты слышишь, Партия? Даю тебе обет:
Пройдут лишь месяцы — сто тысяч партбилетов
Заменят ленинский утраченный билет.
24 января 1924 г.
Комсофлотский марш
Низвергнута ночь. Подымается солнце
Над морем рабочих голов.
Вперед, краснофлотцы, вперед, комсомольцы,
На вахту грядущих веков!
Вперед же по солнечным реям
На фабрики, шахты, суда!
По всем океанам и странам развеем
Мы алое знамя труда.
Мы, дети заводов и моря, упорны.
Мы волею нашей — кремни.
Не страшны нам, юным, ни буря, ни штормы,
Ни трудные, страдные дни.
Вперед же по солнечным реям
На фабрики, шахты, суда!
По всем океанам и странам развеем
Мы алое знамя труда.
Сгустились на западе гнета потемки,
Рабочих сдавили кольцом.
Но грянет и там броненосец «Потемкин»,
Да только с победным концом.
Вперед же по солнечным реям
На фабрики, шахты, суда!
По всем океанам и странам развеем
Мы алое знамя труда.
Пусть сердится буря, пусть ветер неистов,
Растет наш рабочий прибой.
Вперед, комсомольцы, вперед, коммунисты
Вперед, краснофлотцы, на бой!
Вперед же по солнечным реям
На фабрики, шахты, суда!
По всем океанам и странам развеем
Мы алое знамя труда.
1924
Я брал Париж!
Я брал Париж! Я. Кровный сын России.
Я — Красной Армии солдат.
Поля войны —
свидетели прямые —
Перед веками это подтвердят.
Я брал Париж. И в этом нету чуда!
Его твердыни были мне сданы!
Я брал Париж издалека. Отсюда.
На всех фронтах родной моей страны.
Нигде б
никто
не вынес то, что было!
Мечом священным яростно рубя,
Весь, весь напор безумной вражьей силы
Я принимал
три года
на себя.
Спасли весь мир знамена русской славы!
На запад пяля мертвые белки,
Успели сгнить от Волги до Варшавы
Фашистских армий лучшие полки.
Ряды врагов редели на Ла-Манше.
От стен Парижа снятые войска
Пришли сюда
сменить убитых раньше,
Чтоб пасть самим от русского штыка.
Тех, кто ушел,
никем не заменили,
А тех, кто пал,
ничем не воскресишь!
Так, не пройдя по Франции ни мили,
Я проложил
дорогу на Париж.
Я отворял парижские заставы
В боях за Днепр, за Яссы, Измаил.
Я в Монпарнас
вторгался у Митавы.
Я в Пантеон
из Жешува входил.
Я шел вперед сквозь битвы грохот адов,
И мой удар во фронт фашистских орд,
Мой грозный шаг
и гул моих снарядов
Преображали Пляс-де-ля-Конкорд!
И тем я горд,
что в годы грозовые
Мы золотую Францию спасли,
Что брал Париж любой солдат России,
Как честный рыцарь счастья всей земли.
Во все века грядущей светлой жизни,
Когда об этих днях заговоришь,
Могу сказать я
миру и отчизне:
— Я брал Париж!
1944
Ш. Мангасаров. У речки. 1933
ВАСИЛЬ БОБИНСКИЙ(1898–1938)Переводы Б. Турганова
С украинского
Песнь крылатых кентавров
Мы все — в неистовом разгоне,
Все — в молодом, хмельном вине.
Крылатые, как птицы, кони —
Летим, взметая столб огней.
В нас каждый мускул просит песни,
В сердцах — торжественный пеан.
Нам жизнь стремит свой зов чудесный
Как пенный, пьяный океан.
Нам не страшны косые взоры
И зависти змеиный яд, —
Про нашу мощь, взрывая горы,
Копыта сталью говорят.
Как призраки безглазой ночи,
Поводья сброшены долой.
По жилам плещет и клокочет —
В природе конской — ум людской.
Мы гнули долго под ярмами
Господскими — свои хребты,
И за господскими стопами
Мы шли, покорны и просты.
Но вот однажды вспыхнул разом
В нас яростный мечты пожар, —
И мы не приняли приказа,
Удар — вернули за удар
И сбросили сатрапов цепи,
И — воля тысячи сердец —
Как гром ударило по степи:
«Господ — долой! Им всем — конец!»
В священном, творческом усилье
Мечты, не знающей границ,
Мы развернули наши крылья,
Мы овладели тайной птиц.
Косматое прияло тело
Величие и простоту,
И нежных рук, и грудей белых
Мы оценили красоту.
Как призраки безглазой ночи,
Поводья сброшены долой.
По жилам плещет и клокочет —
В природе конской — ум людской.
И кто нас приневолить сможет?
Кто скажет: вот, таков ваш путь?
Кто наши крылья уничтожит,
Заставит нас назад свернуть?
Никто! Никто! Мы на свободе!
Мы — вольный пламень, вольный люд!
Мы все — в неистовом походе,
Мы — без оков, без узд, без пут!
Крылатый легион кентавров —
Прекрасный зверь, и Дух, и Мысль —
Увенчанный венком из лавров,
Свой звездный путь свершает: ввысь!
1924
Семь лет
…приятнее и полезнее «опыт революции»
проделывать, чем о нем писать.
Дело — вот что на первом месте,
только в деле глубокий смысл.
В каждом слове, в самой беглой пометке
неразрывны — дело и мысль.
Беднякам, что от голода гнутся,
бунтарям, опаленным борьбой,
Ты дал смысл,
Ты дал цель:
творить Революцию —
высочайшую мысль
в наиславнейшей из войн.
Ты дал крылья, направил в полет
великанов, бывших рабами,
Ты из мертвых пустынь и болот
вызвал пламя вулканной лавы,
Ты, сумевший бурю взнести
за безмерные дальние дали,
Ты веленьем ума гениального
начертал ей пути.
Всюду Ты: на фронтах с партизанами,
с теми, кто с незакрытыми ранами,
с фосфорическим блеском в глазах
банды белых рассеивал в прах.
Всюду Ты: с теми, впрямь беззаветными,
что кротами борьбы неприметными
в центры гнета, в толщу, за фронт
проносили восстания взлет.
Всюду Ты: в Баварии, Пруссии, Венгрии,
там, где руки, трудом непосильным изъедены,
пулеметную сталь обнимая,
за Советскую власть умирали.
Всюду Ты: в Вашингтоне, в Чикаго, в Кантоне
и в кровавых застенках заморских колоний,
там, где гнутся хребты,
своей кровью окрасив грунт,
Ты
выращивал бунт.
Ты дал крылья, направил в полет
великанов, бывших рабами,
Ты из мертвых пустынь и болот
вызвал пламя вулканной лавы,
Ты, сумевший бурю взнести
за безмерные дальние дали,
Ты веленьем ума гениального
начертал ей пути.
Мы семь лет без Тебя растем,
растет революция с нами.
И там, где железным плечом
поддержали красное знамя,
и там, где огнистым мечом
люди бой ведут с палачами.
Нам семь лет пытались вредить
заправилы Рубля мирового,
мы ж семь лет не устанем твердить
Твое мудрое, ясное слово:
Революцию приятней творить,
чем писать о ней снова!..
Да, семь лет без Тебя… Но скорбь по Тебе
переплавлена в огненном тигле.
В повседневной, упорной, как сталь, борьбе
мы закон движенья постигли:
Революции светлая хартия —
генеральная линия партии!
Нам пытаются вновь вредить
заправилы Рубля мирового,
мы ж стремимся в дела воплотить
Твое мудрое, ясное слово:
Революцию полезней творить,
чем писать о ней снова!..
Дело — вот что на первом месте,
только в деле глубокий смысл,
в каждом слове, в мельчайшей беглой пометке
неразрывны — дело и мысль.
Беднякам, что от голода гнутся,
бунтарям, опаленным борьбой,
Ты дал смысл,
Ты дал цель:
творить Революцию —
высочайшую мысль
в наиславнейшей из войн!
Январь 1931 г.