Стихи стоят
свинцово-тяжело, готовые и к смерти,
и к бессмертной славе.
Поэмы замерли,
к жерлу прижав жерло
нацеленных
зияющих заглавий.
Оружия
любимейшего
род,
готовая
рвануться в гике, застыла
кавалерия острот, поднявши рифм
отточенные пики.
И все
поверх зубов вооруженные войска,
что двадцать лет в победах
пролетали,
до самого
последнего листка я отдаю тебе,
планеты пролетарий.
Рабочего
громады класса враг —
он враг и мой,
отъявленный и давний.
Велели нам
идти
под красный флаг
года труда
и дни недоеданий.
Мы открывали
Маркса
каждый том,
как в доме
собственном
мы открываем ставни,
но и без чтения
мы разбирались в том,
в лаком идти,
в каком сражаться стане.
Мы
диалектику
учили не по Гегелю.
Бряцанием боев
она врывалась в стих,
когда
под пулями
от нас буржуи бегали,
как мы
когда-то
бегали от них.
Пускай
за гениями
безутешною вдовой
плетется слава
в похоронном марше —
умри, мой стих,
умри, как рядовой,
как безымянные
на штурмах мерли наши!
Мне наплевать
на бронзы многопудье,
мне наплевать
на мраморную слизь.
Сочтемся славою —
ведь мы свои же люди, —
пускай нам
общим памятником
будет построенный
в боях
социализм.
Потомки,
словарей проверьте поплавки:
из Леты
выплывут
остатки слов таких, как «проституция»,
«туберкулез»,
«блокада».
Для вас,
которые
здоровы и ловки,
поэт
вылизывал
чахоткины плевки
шершавым языком плаката.
С хвостом годов
я становлюсь подобием
чудовищ
ископаемо-хвостатых.
Товарищ жизнь,
давай быстрей протопаем,
протопаем
по пятилетке
дней остаток.
Мне
и рубля
не накопили строчки,
краснодеревщики
не слали мебель на дом.
И кроме
свежевымытой сорочки,
скажу по совести,
мне ничего не надо.
Явившись
в Це Ка Ка
идущих
светлых лет,
над бандой
поэтических
рвачей и выжиг
я подыму,
как большевистский
партбилет, все сто томов
моих
партийных книжек.
(Из поэмы «Во весь голос»)
ДЖАМБУЛ ДЖАБАЕВ(1846–1945)
С казахского
ДухиПеревод Я. Смелякова
Зря, парикмахер, ты льешь духи
Джамбулу за воротник:
В стареньком кресле твоем сидит
Не юноша, а старик.
Я черным когда-то и стройным был —
Согбенным стал и седым,
И нету в живых никого из тех,
Кто знал меня молодым.
Железо — как ты его ни точи —
Станет ли клинком?
И кляча — как ты ее ни холь —
Станет ли скакуном?
Так из Джамбула, что тут сидит,
Строки шепча стихов,
Может ли выйти лихой джигит,
Сколько ни трать духов?
Как в старых колодах бубновый король,
Я дряхлым по виду стал,
И буду таким же, какой бы огонь
В сердце моем ни пылал.
1935
БЕКМУРЗА ПАЧЕВ(1854–1936)
С кабардинского
Ленина сила — морю подобнаПеревод Н. Милованова
Врагам на страх бушевала
Морю подобная сила
И, вал вздымая за валом,
Полчища вражьи топила —
Морю подобная сила,
Правды ленинской сила!
О Ленин!
О солнце наше!
Кто с Лениным, тот бесстрашен!..
С учителем в дни грозовые
Друзья его боевые
Людей на борьбу скликали.
Горячих коней седлали,
Отвагой своей богаты,
Мужественны, как нарты{3},
За правое бились дело,
Шашкой владели умело,
Силой светлой владели,
Смерти в очи глядели…
Ленин во имя свободы
Объединил народы.
Ленина слово для горца
Было лучами солнца…
Мужи Кабарды восстали,
Своих скакунов взнуздали…
С русским могучим братом
Встал украинец рядом;
Мечи отточив, грузины
Идут на войну с князьями;
Армяне и осетины
Встают под красное знамя…
На западе и на востоке,
От северных рек до юга
Берут бедняки винтовки,
В борьбе помогая друг другу…
Врагам на страх бушевала
Морю подобная сила
И, вал вздымая за валом,
Престол царя сокрушила —
Нашего Ленина сила, —
Морю подобная сила!..
Мы знали голод и горе…
Но кружкой не вычерпать моря!
Кто ленинцев одолеет?
Сплотившихся — кто поборет?
Силы великой море,
Правды великой море
Вовеки не обмелеет!
1920
ЦУГ ТЕУЧЕЖ(1855–1940)
С адыгейского
Слово к парням,идущим в Красную АрмиюПеревод Н. Сидоренко
Адыгейские парни! Настал ваш черед, —
На военную службу отчизна зовет.
Вас растила она, обучила всему, —
Послужите народу теперь своему.
Честь и слава отважным и храбрым бойцам!
Будьте зорки и смелы, подобно орлам,
Крылья мужества вы распахните свои,
Бейте лютых врагов, коль начнутся бои,
И держитесь за землю родную отцов,
Как упрямые корни могучих дубов, —
И в аулах народа всего похвала
Будет лучшей наградой за ваши дела.
Если выступит красное войско в поход —
Адыгейские парни, смелее вперед!
Насмерть бейте врагов! Уцелеть не должны
Те, что подняли меч против нашей страны.
Не давайте врагу ни минуты вздохнуть,
Пусть могилы его отмечают ваш путь.
А когда, победив, возвратитесь вы к нам —
Будет вечная слава героям-орлам!
1939
ТОГОЛОК МОЛДО(1860–1942)
С киргизского
Ала-Тоо(Отрывок из поэмы)Перевод Т. Стрешневой
Перевал пройдешь напрямик —
И к истокам неба приник.
Отодвинешь камень рукой,
А под камнем — вот он! — родник.
Жизнью трепетно дорожа,
От тебя метнется кульджа.
Пестрокрылый беркут парит
Над ущельем, плавно кружа.
В восхищении оглянись,
Пик Хан-Тенгри взметнулся ввысь.
Без боязни невдалеке
Щиплет травку стадо теке —
И пугливых и быстрых коз.
Кто их тронет! Спокойно им…
Горный луг люцерной порос,
Типчаком, как сон, золотым.
Утром тает тумана пар
И в ущелье плачет улар,
А ручей смеется в ответ.
Ледяная эта вода
Несговорчива, молода
И от горного неба в дар
Получила лазурный цвет.
На озерах клики гусей,
Свист утиных крыльев косых.
И лисица, меди красней,
Притаившись смотрит на них.
Волки рыщут среди камней,
Им охота к молодняку
По-разбойничьи подползти,
Но с охотником не шути,
Он с ружьем всегда начеку.
Привязав лису в торока,
Едешь ты, бывало, домой.
По дороге встретишь дружка,
Тот похвалит мех дорогой,
А охотник: «Подарок мои
Отвези жене, дорогой!»
Скотоводу ранней весной
Много хлопотных дел всегда.
В эти месяцы прибывать
На джайлоо будут стада.
Дует резкий ветер весны,
И овец своих чабаны
В котловину загнать спешат,
Чтоб в затишье прошел окот.
Там верблюдицы, дав приплод,
И капризно и зло кричат,
Отелясь, корова мычит,
Блеют овцы…
Такой галдеж
У подножия гор стоит,
Что оглохнешь…
Даже сперва,
С непривычки уши заткнешь —
Это жизнь вступает в права!
Все свежее, ярче трава,
Роднички все звонче поют,
И тюльпаны жарко цветут,
Сочной краской радуя взгляд.
Я сравнение вдруг нашел:
Будто горы покрыл манат
Иль башаи — цветистый шелк.
До чего весной хорошо!
Так невинна еще листва,
И подснежники так робки,
А раскроются их глазки —
В них бездонная синева.
Голос жаворонка, высок,
Над землей парит, невесом.
Соловей засвищет в свой срок,
И забудешь ты обо всем.
Кукованье на все лады,
Торжествующий шум воды —
И она в весенней гульбе.
Пробужденного ветра взмах…
День пробудешь у нас в горах,
Станет весело жить тебе!
В Ала-Тоо, скажу тебе,
Любят люди нелегкий труд.
Благодарны они судьбе, —
Изобилье находят тут.
1930