[33] обратился к странам Антанты с просьбой направить на польскую территорию английские и французские части для «создания будущей базы военных действий союзников в России»[34].
В Верховном военном совете Антанты доминировала точка зрения главнокомандующего союзными вооруженными силами маршала Ф. Фоша о необходимости эвакуировать германские войска с территории Польши в границах до первого ее раздела (1772 г.)[35]. Англия и США заняли осторожную позицию в этом вопросе, поэтому какое-либо политическое решение ими не было принято.
Ноябрьская революция в Германии изменила политическую ситуацию в регионе. 11 ноября в Компьене Германия подписала акт о капитуляции, вслед за этим 13 ноября Советская Россия аннулировала Брест-Литовский мирный договор. Руководство Советской России было уверено в союзнических намерениях Германии и в том, что присутствие Красной армии в Прибалтике предотвратит высадку на балтийском побережье частей Антанты. На польских землях 14 ноября вся полнота государственной власти была передана «временному начальнику государства», военному и политическому лидеру Ю. Пилсудскому.
«Белая» оппозиция в Прибалтике рассчитывала на поддержку англичан в антибольшевистской борьбе, но обращение командира формируемых в Латвии русских антисоветских частей А. П. Родзянко к английскому командованию с просьбой о материальной помощи осталось без ответа[36]. Правительство Великобритании не строило планов по созданию значительной антибольшевистской силы в регионе Прибалтики и Польши. Власть большевиков в измотанной войной России была для него более удобна, чем реализация «белой» идеи восстановления «единой и неделимой России». Русская смута и «большевистская анархия» были сильным фактором, препятствующим восстановлению экономического потенциала и территориальной целостности России в прежних пределах[37]. Поэтому основные вложения английские политики предполагали сделать не в антибольшевистские армии и отряды, а в экономическое и военное укрепление молодых республик, отделившихся от России на основе права наций на самоопределение.
Военное руководство независимой Польской республики стремилось воплотить в жизнь собственные глобальные территориальные планы на Востоке, нацеленные на создание цепи буферных государств вокруг России в форме федерации[38]. Роль координатора в ней польская «военная партия»[39] во главе с начальником государства Пилсудским оставляла за собой. В качестве опоры на Европейском континенте лидер молодой республики Пилсудский видел в первую очередь Францию. Французским политикам, в свою очередь, была жизненно необходима сильная и боеспособная Польша как политический противовес Германии. Французские военные лидеры были готовы поддержать молодую Польскую республику оружием, боеприпасами, снаряжением, военными советниками для создания одной из самых сильных армий в Европе.
Это направление внешней политики Франции усилилось и стало приоритетным в контексте идеи Ж. Клемансо о «санитарном кордоне» из пограничных с Советской Россией государств-лимитрофов, с помощью которого можно было оградить Европу от «большевизма – заразительной болезни»[40]. Ключевым звеном в цепи антисоветских государств стала Польша. Именно в ней Клемансо видел ту силу, которая могла бы стать основой «санитарного кордона» между «дикими азиатами» и «цивилизованными европейцами» либо основой забора из «колючей проволоки» вокруг России[41].
Американский взгляд со стороны на такую перспективу был более трезвым. Американский представитель при миссии Антанты в Польше генерал-майор Д. Карнап сообщал президенту США В. Вильсону в апреле 1919 г.: «Империалистические идеи – вид безумия, завладели психикой французов, они пытаются создать цепь сильных милитаристских государств, зависимых, насколько возможно, от Франции»[42].
Начальник Польского государства Пилсудский, принимая к сведению решения союзников, стремился к реализации собственной внешнеполитической концепции по расширению государства «от моря до моря». Ее реализация могла произойти только в ходе наступления польской армии на Восток – на литовские, украинские, белорусские и русские территории. В практическом воплощении федеративной концепции могли участвовать русские, украинские и белорусские вооруженные отряды, которые предполагалось создавать на средства из польского бюджета на территории Польши[43]. К реализации своего плана Пилсудский приступил в начале 1919 г., когда началось польское наступление на Вильно.
Д. Карнап сообщал в этот период времени из Варшавы в Вашингтон: «В стране, где такая нужда, где все усилия правительства и все источники дохода должны были бы быть направлены на улучшение материального положения населения и государственного управления, всем овладел военный дух». «Этот военный дух, – предостерегал американский представитель при миссии Антанты, – является для будущей Польши большей опасностью, чем большевизм»[44].
К 15 февраля 1919 г. в русских формированиях на территории Польши было всего 1050 человек, в их числе несколько десятков офицеров. С января 1919 г. общее командование антибольшевистскими силами на оккупированной Германией территории[45] стал осуществлять германский генерал граф Р. фон дер Гольц. С начала 1919 г. заметную активность в регионе Прибалтики стали проявлять США. Американская военная миссия во главе с подполковником У. Грином в Ревеле отслеживала ситуацию во всем Прибалтийском регионе. В качестве одного из возможных вариантов развития ситуации в Прибалтике США рассматривали, наряду с формированием местных национальных армий, создание добровольческих русских антибольшевистских отрядов. В условиях фактического отсутствия национальных армий в Прибалтийских республиках и в Польше в качестве реальной военной силы союзники могли рассматривать пока только русские добровольческие формирования в Эстонии.
В мае 1919 г. по распоряжению А.В. Колчака, одобрившего план Н. Н. Юденича по созданию Северо-Западного фронта, командованием Русской добровольческой армии были приняты меры к пополнению белых отрядов эвакуируемыми из германских и австрийских лагерей русскими военнопленными. При содействии американской военной миссии в Берлине велась успешная вербовка в лагерях русских военнопленных Первой мировой войны. Так, к началу июня 1919 г. численность отряда светлейшего князя А.П. Ливена в Латвии с 250 человек возросла до 3500[46].
С 1 апреля 1919 г. в Варшаве приступила к работе французская военная миссия под командованием генерала П. Анри, который возглавлял ее до 30 сентября 1920 г.[47] К этому моменту в Германии и Польше была организована система вербовки и отправки бывших военнослужащих императорской армии в Латвию. В Польше делом отправки русских офицеров и рядового состава в Митаву руководил штаб-ротмистр князь К. А. Ширинский-Шихматов. Светлейший князь А. П. Ливен вспоминал, что «благодаря содействию союзнических миссий в Варшаве и предупредительности германских пограничных властей дело это великолепно наладилось» – в Митаву еженедельно прибывало до 2 эшелонов добровольцев. Только в Польше число записавшихся в Ливенский отряд составило около 15 тысяч человек[48]. Военное ведомство Польши проводило политику наибольшего благоприятствования организации русских добровольческих формирований. Специальное распоряжение (регламент) военного министерства предписывало освобождать пленных красноармейцев, добровольно сдавшихся в польский плен, для того чтобы они вступали в Русский добровольческий легион или отправлялись в «небольшевистскую Россию»[49].
8 июля начальник Генерального штаба Польши полковник Ст. Галлер предложил военному министру создать польские военно-дипломатические миссии при армиях А. В. Колчака и А. И. Деникина, поскольку ожидалось признание правительства Колчака правительствами стран Антанты. Для создания антибольшевистского фронта требовалась координация действий белых армий с военными действиями поляков[50]. Параллельно развивалось сотрудничество польского военного командования и Министерства внутренних дел (МВД) с другими лидерами белогвардейских формирований.
Со второй половины июля 1919 г. добровольцы из Польши стали приезжать в Латвию ежедневно, А. П. Ливен откомандировал в Варшаву на помощь в вербовке нескольких надежных офицеров. Благодаря их усилиям к нему прибыл целый эшелон бывших красноармейцев, сдавшихся полякам на советско-польском фронте, под командованием капитана М. А. Стрекопытова (Тульский отряд). С советского Западного фронта отряд был выведен Стрекопытовым на польскую территорию. На обмундирование отряда из казначейства Латвии было выдано 800 тысяч рублей. Распределять прибывших в Латвию добровольцев, как вспоминал позже А. П. Ливен, приходилось «возможно справедливее между отрядами Бермондта[51], Вырголича[52]» и собственным[53]. С 19 августа 1919 г. офицеры армии Н. Н. Юденича полковник Субботин и поручик Данилевский на основании официального распоряжения польского МВД начали открытую вербовку добровольцев в Краковском военном округе