Иисус же, подозвав их, сказал: вы знаете, что князья (ἄρχων) народов господствуют над ними, и вельможи властвуют ими; но между вами да не будет так: а кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою; и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом… (Мф. 20:25–27)
Служители Церкви действительно выполняют некую лидерскую функцию.
Но для её обозначения используются другие греческие слова:
Во-первых, причастие от глагола ἡγέομαι — идущий впереди.
Тогда Апостолы и пресвитеры со всею церковью рассудили, избрав из среды себя мужей, послать их в Антиохию с Павлом и Варнавою, [именно]: Иуду, прозываемого Варсавою, и Силу, мужей, начальствующих между братиями… (Деян. 15:22)
Повинуйтесь наставникам вашим и будьте покорны, ибо они неусыпно пекутся о душах ваших, как обязанные дать отчёт; чтобы они делали это с радостью, а не воздыхая, ибо это для вас неполезно (Евр. 13:17).
Во-вторых, причастие от глагола προΐστημι — стоящий впереди.
Просим же вас, братия, уважать трудящихся у вас, и предстоятелей ваших в Господе, и вразумляющих вас… (1 Фес. 5:12)
Увещатель ли, увещевай; раздаватель ли, [раздавай] в простоте; начальник ли, [начальствуй] с усердием; благотворитель ли, [благотвори] с радушием (Рим. 12:8).
Достойно начальствующим пресвитерам должно оказывать сугубую честь, особенно тем, которые трудятся в слове и учении (1 Тим. 5:17).
Оба этих слова указывают не столько на статус человека, имеющего неограниченную власть приказывать, сколько на способность такого человека быть примером, вести народ. По такому человеку ориентируются те, кто идёт за ним, но он не господин и не повелитель. Он такой же, как и все, просто идёт в том же направлении впереди всех. Он не прокладывает путь, он не сам составил маршрут. Он, как и все, идет по дороге, указанной Христом. Поэтому он также нуждается в том, чтобы не сбиться с верного направления. Он также нуждается в том, чтобы его вразумили, если он отклонится от истинного пути.
Его труд нужно уважать. Его миссия почётна и непроста. Он принимает на себя первые удары неприятеля, он заслоняет собой тех, кто идёт позади. Поэтому нужно уважать и его самого. Если он достойно совершает этот труд, то ему нужно платить двойную зарплату (см. об этом миф от 4 июня 2009 года).
Такому лидеру нужно «повиноваться». Так перевели в синодальном тексте Евр. 13:17 греческое слово πείθω. Но этот глагол стоит в медиальном залоге и означает скорее «доверяться», нежели «повиноваться». Автор Послания к Евреям не призывает к бездумному и беспрекословному подчинению (как офицеру на войне). Он лишь сообщает, что верный служитель достоин того, чтобы ему доверяли. Хорошему служителю можно и должно доверяться.
Впрочем, Писание призывает нас и подчиняться пастору: «Также и младшие, повинуйтесь пастырям; все же, подчиняясь друг другу, облекитесь смиренномудрием, потому что Бог гордым противится, а смиренным дает благодать» (1 Пет. 5:5). Но речь здесь идёт не о статусном различии перед Богом, а о функциональном. Пресвитер — управляющий церковью. Выше сказано, что он не должен господствовать (Горе же тем пастырям, которые установили единоличную диктатуру в церквах!). То есть его слова — не закон. Закон — слова Христа. Но пресвитер вносит некую упорядоченность в жизнь церкви. Этому порядку, установленному Христом, но проведанному пресвитерами и должны подчиняться младшие члены церкви.
Однако подчинение порядку, установленному Христом, накладывает на нас серьёзные обязательства: если кто уклонится с прямого пути Господнего, такого человека надобно вернуть на путь истинный. А служитель также может ошибаться.
Уважение к пресвитеру и подчинение Христову порядку не противоречат идее об обличении служителя.
Поэтому в Писании не просто не сказано, что пресвитера нельзя критиковать или указывать ему на ошибки и грехи. В Писании это прямо заповедано:
Обвинение на пресвитера не иначе принимай, как при двух или трёх свидетелях. Согрешающих обличай перед всеми, чтобы и прочие страх имели (1 Тим. 5:19,20).
Слова «согрешающих» в стихе 20 относятся именно к пресвитерам церкви. Именно согрешающих пресвитеров нужно обличать пред всеми!
Правда, повеление это дано Тимофею, который также входил в руководство церкви. Поэтому Павел тут устанавливает порядок: если пресвитер грешит, то члены церкви обязаны вдвоём или втроём обратиться к руководству церкви (в пресвитерию) с обвинением на этого пресвитера. И тогда греховное поведение пастыря будет пресечено.
Но мне также представляется справедливым, что прежде чем сообщить в пресвитерию о грехах служителя, нужно пройти путь, указанный Христом для всех верующих:
Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего; если же не послушает, возьми с собою ещё одного или двух, дабы устами двух или трёх свидетелей подтвердилось всякое слово; если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь (Мф. 18:15–17).
То есть пресвитера нужно вначале обличить наедине, если не покается, тогда с двумя или тремя свидетелями, а уже потом жаловаться собранию пресвитеров.
И при этом, разумеется, никто не отменял духовных принципов обличения: «Братия! если и впадёт человек в какое согрешение, вы, духовные, исправляйте такового в духе кротости, наблюдая каждый за собою, чтобы не быть искушенным» (Гал. 6:1).
Если мы признаём, что пресвитер — человек, то к нему вполне применим этот стих.
Давайте подведём итог:
• Пресвитер — не Христос (помазанник). Горе тому пресвитеру, который уверует в собственную непогрешимость и станет диктатором в церкви.
• Пресвитер может и должен быть обличаем, если он действительно грешит.
• Обличение должно начаться с личной беседы или личного письма
• Обличение может затем принять некие публичные формы в зависимости от подвижек или «неподвижек» пресвитера к покаянию.
• Обличать пресвитера (равно как и любого другого христианина) нужно в духе кротости, не сплетничая и не поливая грязью, но уважительно и с любовью, имея целью исправить брата и церковное служение. Важно искренне хотеть сделать лучше, а не просто удовлетворить жажду крови или личной мести.
Христиане — братья и сёстры друг другу. Мы любим друг друга, и именно любовь должна побуждать нас к тому, чтобы не допускать существования такого уродливого явления, как «страшные пресвитеры». Пресвитер не имеет права стать идолом для церкви. Любой служитель должен увидеть в обличающем брате или сестре человека, желающего помочь делу Божьему.
Лучше открытое обличение, нежели скрытая любовь. Искренни укоризны от любящего, и лживы поцелуи ненавидящего (Прит. 27:5,6).
Да поможет нам в этом Бог!
39. Миф о том, что христиане должны исполнять Десять заповедей Ветхого Завета и вообще весь Закон Моисея
В городе Лионе во время ссоры муж отрезал своей жене косы. Судья, вероятно, был родственником женщины. И решил во что бы то ни стало осудить мужа. Но в законе не было статьи, осуждающей за семейную ссору с отрезанием волос. Суд признал, что в ссоре супруги виноваты одинаково, но осудил мужа по статье закона, запрещающей заниматься парикмахерской деятельностью без патента…
Закон на то и создан, чтобы осуждать. Был бы человек, а статью подберём!
Когда я был молодым христианином, нашедшим духовное пристанище в баптистской церкви, меня смущали некоторые странности моей новой веры. Например, меня учили, что христианин должен исполнять 10 заповедей. Все. Кроме четвертой. Или, к примеру, когда я спрашивал, а где в Библии написано, что грех женщинам носить брюки, мне говорили:
— Ветхий Завет надо исполнять также ревностно, как и Новый. Поэтому смотри Втор. 22:5.
Но когда я спрашивал, надо ли нам сделать кисточки на концах покрывала, или тщательно следить, чтобы на нас не было одежды из шерсти и льна одновременно (Втор. 22:11,12), на меня смотрели как на сумасшедшего. И тут же находились знакомые адвентисты, которые были готовы объяснить мне пагубность такой богословской непоследовательности.
Со временем я понял, что Ветхий Завет я исполнять не в силах. Я просто не услежу за всеми шестьюстами тринадцатью заповедями, некоторые из которых исполнить мне было легко (я никогда не пахал на осле и воле вместе и не варил козлёнка в молоке матери его). А другие исполнить было просто невозможно (не желай… ничего, что у ближнего твоего, я уж не говорю о том, что храма нет и жертву приносить некуда, а хлебов предложения не сыскать). Иные заповеди исполнить было бы можно, но я не знал как, ибо ни разу в проповеди не слышал о христианском ритуальном очищении в случае падения мёртвого насекомого в чашку чая или в случае ночного юношеского семяизвержения.
Так продолжалось, пока в результате тщательного изучения Писания я не осознал одну важную мысль: Ветхий Завет — это Слово Божье для христиан, живущих во времена Нового Завета, но более не заповедь Божья для нас!
Кстати, один из авторитетных толкователей Писания Гордон Фи примерно таким же образом и выразил эту нехитрую мысль:
Ветхий Завет — это не наш Завет. Завет — синоним соглашению. Ветхий Завет представляет собой старое соглашение, то, которое мы не обязаны более соблюдать. Следовательно, едва ли мы можем начать с признания того, что Ветхий Завет автоматически связывает нас. Мы должны признать, что если заповеди не обновлены в Новом Соглашении, то есть если закон Ветхого Завета не возобновляется и не обновляется в Новом Завете, он прямо не обязывает Божий народ… (ср. Рим. 6,14–15)