, «Врата Анубиса» Тима Пауэрса); альтернативная история («Три сердца и три льва» и «Буря в летнюю ночь» Андерсона, «Эдемская» трилогияГаррисона). Как видим, наибольшее распространение получили вторая и третья разновидности исторической фантастики. Причем зачастую они тесно переплетаются друг с другом.
Так, «Фантастическая сага» (1967) Гаррисона (оригинальное название «The Technicolor Time Machine» — «Машина времени марки Техниколор»), описывающая путешествия во времени, постепенно перерастает в «альтернативную историю». На грани «альтернативной истории» балансируют герои «Патрульного Времени», «Врат Анубиса» и «Времени для мятежника». Однако в отличие от персонажей «Фантастической саги» они стремятся предотвратить временные парадоксы, или хроноклазмы.
«Представьте себе, например, — объясняет понятие „хроноклазма“ Ю. И. Кагарлицкий, — что человек попал в прошлое и сумел там изменить какие-то факты, повлиявшие потом на его судьбу, а то и просто, скажем, расстроит брак своих предков, — что тогда будет? Или, наоборот, человек попал в будущее и принес оттуда изобретение, которое, как известно из истории, появилось намного позже. Или человек проник в будущее, узнал там в подробностях всю свою дальнейшую жизнь и прожил ее потом очень удачно, избежав всех ловушек, поставленных ему судьбой. В каждом из этих случаев мы сталкиваемся с парадоксами, хоть и разного порядка.»
Иногда писатели пренебрегают хроноклазмом, порой же вынуждены обходить временные парадоксы при помощи всевозможных «научных» теорий.
Роман «Фантастическая сага» принадлежит к разряду иронической фантастики. Его герои прямо вмешиваются в историю, творя ее и изменяя. Кинематографисты из Голливуда с помощью машины времени пытаются снять боевик об освоении Америки викингами. В качестве исполнителей главных ролей и статистов нанимаются настоящие древние скандинавы. Постановщики фильма, вооружившись многочисленными томами по древней истории Северной Америки, разбивают лагерь для съемок на том месте, где в XX в. найдут остатки поселения викингов. Однако парадокс в том, что археологам достанутся остатки строений, сооруженных темпонавтами. И древнескандинавские саги зафиксируют не действительное происшествие, а хроноклазм.
«Протяженность времени в прошлом, — пишет Е. П. Брандис, — позволяет вернуться в настоящее уже через несколько минут после отправления. Можно не спеша изготовить сценарий и отснять на натуре полнометражный фильм с участием настоящих викингов. Как бы долго ни отсутствовала экспедиция, широкоформатная цветная лента к установленному сроку будет вручена продюсеру и спасет фирму от банкротства! Правда, частые поездки туда и обратно создают некоторые помехи, связанные с потерей „объективного“ времени в настоящем. Тем не менее задача выполнена, и все передряги, осложняющие действие, естественно вытекают из той же самой условной предпосылки, которая подчиняется если не законам жизненной правды, то законам формальной логики.»
В романе «Время для мятежника» (1983) Гаррисон моделирует иную ситуацию. Главный герой отправляется в 1859 г., чтобы предотвратить попытку маньяка Мак-Каллоха переписать историю Гражданской войны. История едва не превращается в альтернативную. К счастью, Трою Хармону удается успешно завершить операцию. И все же в итоге романист приходит к тому же выводу, что и Р. Брэдбери в знаменитом рассказе «И грянул гром». Нельзя безнаказанно перемещаться во Времени, изменяя прошлое. Правда, Гаррисон не столь пессимистичен. Хармон не изменил историю своего собственного мира, что подтвердила его коллега, появившаяся из 2015 г. Он просто создал параллельный мир, очень похожий на тот, из которого он прибыл.
«Мы из разных миров, — заявляет темпонавт Роксане Делькур. — Я пришел из того мира, в котором негритянские батальоны появились только через год после начала войны. А здесь не так. В моем мире нападение на Харперз-Ферри оказалось безрезультатным. А значит, мой доклад не написан. Когда копали под скалой, ничего не нашли. А в твоем мире был взорван винтовочный завод. И доклад найден. И значит, я пришел в этот мир из параллельного мира, а не из твоего, мы вообще даже и не знакомы.»
Идея о недопустимости вмешательства в ход истории легла в основу цикла Пола Андерсона о Патруле Времени.
«В обязанности „патрульных“ входит бдительное наблюдение за человеческой историей и в отдельных случаях — корректировка ее (как только она, по их мнению, начинает опасно приближаться к очередной критической развилке).»
Не в полной мере можно согласиться с В. Гаковым, отмечавшим, что серьезного читателя должна «насторожить та легкость, с которой герои Андерсона вторгаются в Историю. Есть в этом что-то чисто американское — безапелляционная уверенность в своем праве руководить и направлять ход цивилизации, решать за самих людей, каким историческим путем им идти» [69, 517–518]. Подобное утверждение не вполне соответствует действительности. Герои Андерсона совсем не с «легкостью» вмешиваются в события прошлого. Они связаны определенными запретами морально-этического свойства и порой мучительно переживают из-за невозможности предпринять какой-либо радикальный шаг. И не потому, что им не хватает технических возможностей. А оттого, что подобное вмешательство привело бы к непредсказуемым последствиям для будущего Земли.
«Врата Анубиса» (1984) — нечто среднее между «криптоисторией» и «альтернативной историей». Тим Пауэрс также эксплуатирует здесь идею путешествия во времени, когда богатый чудак решает заработать на экскурсиях в прошлое. Однако это только формальный повод для хронодесанта. На самом деле этот богач неизлечимо болен и не думает возвращаться назад, а лелеет планы по захвату мира. Таким образом, появляется угроза изменения земной истории. Параллельно с этим тривиальным сюжетом развивается «криптоисторический». Оказывается, древние маги Египта открыли так называемые Врата Анубиса, через которые в мир могут проникать потусторонние силы. Именно маги, конечная цель которых уничтожение христианства и возвращение древнеегипетских богов, стоят за многими событиями мировой истории, дестабилизируют европейский мир. С этими двумя опасностями и вынужден бороться главный герой романа Брендан Дойль, случайно (среди экскурсантов) оказавшийся в Англии начала XIX в. Помимо этого Пауэрс использует и хроноклазм, когда Дойль сам становится Уильямом Эшблесом (малоизвестным поэтом-романтиком, творчество которого изучал Брендан в XX в.). Вообще, книга имеет чрезвычайно усложненный сюжет, приближающий произведение скорее к жанру готического романа, чем к НФ.
Интересным экспериментом в области создания «альтернативной истории» является трилогия Г. Гаррисона «Запад Эдема» (1984), «Зима в Эдеме» (1986) и «Возвращение в Эдем» (1988). По своему содержанию она близка к «Ученому путешествию на Медвежий остров» О. И. Сенковского. Писатель предлагает свой вариант развития истории Земли не в какую-то конкретную эпоху, а вообще, в целом. В основу трилогии Гаррисон кладет идею, согласно которой 65 млн. лет назад наша планета не столкнулась с гигантским метеоритом, и динозавры не погибли, а эволюционировали в разумную расу, противостоящую «диким» людям. Цивилизация мыслящих динозавров гармонично вписалась в окружающий мир. Динозавры занимаются генной инженерией. Свои города и жилища они не сооружают в привычном смысле этого слова, а выращивают. И все же иилане остаются животными. Их мир холоден и бессердечен. Динозавры не могут любить, радоваться, сострадать как люди. И не удивительно, что будущее не за ними. Человек постепенно овладевает премудростями ящеров, выходя из состояния дикости. Возможно, что через миллионы лет история Земли все же повернет в обычное русло.
Таким образом, мы видим, что американская фантастика последней трети XX в. в значительной мере расширила диапазон использования исторических сюжетов в НФ. История, Время становится предметом не только серьезного исследования и размышлений, но и объектом для шуток и компиляций. Опыт и наработки зарубежных коллег в немалой степени были использованы русскими писателями 90-х годов XX века для создания оригинальных и подражательных сочинений.
Обзор становления и развития исторической темы в русской фантастике показал, что такие популярные в 90-х годах XX века ее типы, как «альтернативная история» и «криптоистория», возникли не на голом месте. Элементы этих типов историко-фантастического романа можно найти в ряде произведений, созданных в период с 1830-х до 1980-х годов.
Так, уже в 30-х годах XIX в., когда происходило становление фантастики в русской литературе, некоторыми писателями были предложены модификации жанра. Среди них особенно выделяются сочинения О. И. Сенковского «Фантастические путешествия Барона Брамбеуса», М. Н. Загоскина «Искуситель» и А. Ф. Вельтмана «Светославич, вражий питомец». В первом случае мы сталкиваемся с оригинальной для русской фантастики попыткой нарисовать картину мира, история которого диаметрально отличается от той, которая зафиксирована в общеизвестных источниках по истории Земли («Ученое путешествие на Медвежий остров»). Правда, на поверку все повествование об альтернативном мире оказывается мистификацией, шуткой. В романах Загоскина и Вельтмана ход истории остается неизменным. Однако причины тех или иных ее событий авторы объясняют не с позиций историка, а вмешательством различных таинственных, зачастую потусторонних, сил. Именно на таком подходе основано большинство из современных фантастических романов, относящихся к типу «криптоистория».