Джоанна выбралась на яркий свет, льющийся с ясного неба. Кто-то убрал брезентовые стены рулевой рубки, превращая ее в продолжение палубы. Том стоял за штурвалом, поглядывая через плечо, пока сдавал баржу задом к причалу. Фрэнки дремал на носу, уютно устроившись на мягком сиденье и подставив живот под солнечный луч. Пес похрапывал и, похоже, совершенно не испытывал неудобств из-за качки и периодических толчков судна.
– О, отлично, ты проснулась, – помахал Джоанне Джейми с понтона и принялся тянуть за канат-проводник. – Мы на месте.
Она отошла в сторону, освобождая проход для Ника. Интересно, где именно они очутились?
Вокруг открывался вид на большую пристань, заполненную дюжинами судов: парусными лодками, быстроходными катерами, туристическими яхтами. Окрашенные всеми оттенками радуги, они ярко блестели в лучах солнца. Ближайшие точно принадлежали Хатауэеям: их герб, двуглавый пес, виднелся на флагах и бортах.
– Это Лаймхаус, – прокомментировал Ник. – Не так уж мы и далеко от того места, откуда отплыли.
– Хатауэи до сих пор называют его доком Риджентс-канала, – вклинился Том, – но да. Пришлось несколько часов поиграть в прятки с гвардейцами. Мы даже спустились по реке до Путни и вернулись только после окончания рейда. Вы двое проспали все веселье. И даже остановку.
Джоанна козырьком прислонила ладонь ко лбу, защищая глаза от бликов на воде, и попыталась оценить обстановку. Хатауэи расположились и на прилегающей к причалу территории, сидели на стульях посреди дорожек, пока питомцы дремали и бегали рядом, гоняя чаек. Внезапно среди крепко сбитых мускулистых фигур мелькнула стройная, до боли знакомая, с облаком темных волос, обрамлявших лицо. Джоанна замерла, почувствовав, как забилось сердце, и крикнула:
– Рут!
– Осторожнее, – предупредил Джейми, поняв ее намерение. – Я еще не привязал баржу!
Но она не могла ждать, поэтому спрыгнула на понтон и побежала к двоюродной сестре.
Та встретила Джоанну, летевшую на дрожащих, подгибавшихся после дня на лодке ногах, на полпути к пирсу. Они крепко стиснули друг друга в объятиях.
– Ты здесь! – охрипшим голосом произнесла Рут. – Я никак не могла поверить в это, когда услышала. – Она прижалась лицом к плечу кузины и неразборчиво добавила: – Что случилось? Ты просто исчезла с лица земли! А потом как гром среди ясного неба я получаю послание от Эдит Новак о твоем появлении в ее гостинице в этом периоде.
– Долго рассказывать, – выдавила полузадушенная Джоанна.
Рут отстранилась, разглядывая ее и давая возможность рассмотреть себя. Кузина надела черный блейзер и узкие брюки обтягивающего покроя этого времени, а на губы нанесла красную помаду более яркого оттенка, чем обычно. В остальном же казалась такой, к какой привыкла Джоанна.
– Что случилось? – повторила Рут. – Бабушка решила, что тебя забрали по распоряжению совета!
– Группа гвардейцев заявилась ко мне на работу. Они… Они убили мою подругу Марджи. – Голос невольно задрожал. – Думаю, теперь меня считают беглой преступницей. Мне на запястье поставили метку.
Рут снова крепко прижала Джоанну к груди.
– Как ты улизнула? И как сумела найти гостиницу «Виверна»? Я слышала, ты притащила с собой человека. – Слово «человека» кузина прошептала, точно речь шла о чем-то возмутительном. – Что ты показала ему убежище монстров.
– Ник покупал пирожные в кондитерской, когда на нас напали, – объяснила Джоанна. – Его тоже пытались убить, но мы оба сбежали. А остальное… правда, очень долгая и запутанная история. – Слишком долгая для торопливого рассказа на пирсе в окружении десятков свидетелей.
Кроме того, спутники уже приближались. Она сомкнула пальцы в не до конца сжатый кулак, после чего распрямила ладонь: сигнал Хантов, означавший «Позднее».
Кузина нахмурилась, явно не удовлетворенная объяснением, но все же ответила тем же жестом в подтверждение того, что поняла.
Джоанна повернулась к остальным и представила:
– Это моя двоюродная сестра Рут.
– Привет, – дружелюбно отозвался бывший герой. – Я Ник.
Кузина внимательно обвела взглядом его лицо кинозвезды с квадратной челюстью, накачанный торс под футболкой и выгнула брови:
– Джоанна спасла тебя от нападения?
– Это он спас меня, – поправила та.
– Он спас тебе жизнь? – Осторожный интерес сестры сменился более серьезным отношением. – Тогда наша семья у него в долгу.
– Мы спасли друг друга, – слегка покраснев, прокомментировал Ник.
Рут смерила его задумчивым взглядом, после чего повернулась к остальным.
– А вы тогда кто?
– Том и Джейми, – представился великан.
– И Фрэнки. То чудо, зажатое под мышкой, – добавил молодой Лю, а затем вскинул голову и добавил: – А ты печально известная Рут Хант. Проклятие нашей семьи. – Он сказал это с таким серьезным выражением лица, что Джоанна не смогла определить: шутил или нет.
Настала очередь кузины заливаться румянцем. Но тут Том усмехнулся и спросил ее:
– Что ты натворила? Украла что-нибудь?
– Я бы никогда… – начала было Рут.
– И не один раз, – перебил Джейми. – К твоему сведению, тебе по факту запрещено появляться в поместьях семьи Лю. Не уверен, что мы можем отвести тебя в убежище.
– Серьезно? – возмутилась двоюродная сестра.
Джоанна по-прежнему не понимала, шутил Джейми или нет.
– Меня тоже когда-то изгнали с их территорий, – с ностальгическими нотками в голосе сообщил Том. – Не переживай, Лю тебя простят. Они сентиментальные добряки. – Он посмотрел на Джейми, и суровый фасад того наконец дал трещину: в глазах промелькнул намек на улыбку.
Фрэнки завозился под мышкой хозяина. Том нагнулся и опустил питомца на землю. Пес тут же помчался вдоль пирса к расставленным складным столикам Хатауэев. Черная кошка подбежала поприветствовать бульдога.
– Идем, – пригласил Джейми и зашагал по тротуару.
– Куда ты нас ведешь? – уточнила Джоанна. – Что это за убежище?
– Совместная территория Лю и Хатауэев, – объяснил Том.
Она с недоумением посмотрела на Джейми.
– Я думала, что вашей семье подконтролен участок в районе Ковент-Гардена.
– Так и есть, – подтвердил тот и нарисовал в воздухе кривую фигуру, видимо, изображавшую контуры родовой территории. – Раньше главное поместье Лю располагалось неподалеку, на Нэрроу-стрит. Именно здесь изначально был лондонский Чайна-таун.
– В те времена тут царила кипучая деятельность, – ностальгически прокомментировал Том. – Везде сновали большие корабли с грузами и пассажирами. Создавалось ощущение центра мира.
Сейчас это место тоже выглядело достаточно многолюдно и оживленно. Джейми вел спутников вдоль причала, минуя с полдюжины знаков «Проход не загораживать», которые Хатауэи откровенно игнорировали. Они заставили весь тротуар раскладными стульями и столиками, жарили на переносных жаровнях свежую рыбу с овощами и хлебом. Седовласый мужчина нарезал петрушку на разделочной доске. Повсюду бродили животные. Радостные собаки перепрыгивали с лодку на лодку, обнюхивая дремлющих котов. В кармане одного из прохожих спала упитанная крыса, на флаге с гербом Хатауэев сидела птица с ярким оперением и заливисто чирикала. А на барже чуть подальше вокруг трубы обвилась большая змея.
Джоанна поравнялась с Рут и зашагала рядом. Впереди шли Том, Джейми и Ник. Фрэнки прыгал под ногами последнего, и тот наклонился потрепать пса по голове.
– Мой питомец – не щенок, – сообщил хозяин, повысив голос, чтобы перекричать шумные разговоры Хатауэев – видимо, отвечал на вопрос спутника. – Это такая порода – карликовый бульдог. Выведена в девятнадцатом веке. Больше их не существует.
Ник выглядел заинтригованным.
Они миновали прогулочную яхту, на которой женщина подметала палубу, обходя место вокруг дремлющего кота с пестрым оранжево-черным мехом. Она коротко свистнула – достаточно пронзительно, чтобы пробиться через какофонию голосов и шума на пирсе. Последовательность из семи нот звучала до странного немелодично и резала слух.
На палубе одной из соседних лодок сидел громила с большой каштановой бородой. Он выглядел бы угрожающе, если бы не гладил с любовью питомца – веселого черного пса, который только что выбежал из трюма и подставил мохнатую голову. Не отрываясь от занятия, незнакомец повторил тот же неблагозвучный свист.
Затем мотив переместился на тротуар и донесся уже от группы собеседников под зонтом. Они прервали разговор ровно настолько, чтобы эхом издать все ту же диссонансную трель на разные голоса.
– Это язык, – сообразила Рут. – Но не слишком сложный. Наверняка они просто сообщают, что с Томом и Джейми идут чужаки.
– Такая же система сигналов, как жесты Хантов? – уточнила Джоанна, гадая, все ли семьи выработали собственный тайный язык.
– Да, но наш способ гораздо лучше, – так серьезно заявила кузина, что пришлось бороться с желанием улыбнуться: очевидно, соперничество между семьями распространялось на все аспекты жизни.
Шагавшие впереди длинноногие парни успели оторваться от спутниц за пределы слышимости. Фрэнки обшаривал по пути пространства под столами в поисках оброненной еды и сейчас как раз выскочил с куском помятого хлеба в зубах.
– Эй… – нерешительно начала Джоанна, отчасти боясь спросить, отчасти отчаянно желая узнать правду. – А как там папа?
– Он в порядке. – Взгляд Рут смягчился. – Бабушка рассказала ему, что случилось.
– Она рассказала ему о монстрах? – пораженно ахнула Джоанна.
– Не все, но достаточно, чтобы твой отец понял произошедшее с тобой. – Кузина взяла ее за руку и ободряюще сжала. – Он прикладывал массу усилий, чтобы найти тебя, и даже собирался запустить кампанию в прессе. Пришлось сообщить ему кое-что, чтобы уберечь вас обоих.
Джоанна прерывисто вдохнула, чувствуя, как подступают слезы.
– Я могу передать ему, что ты жива, – добавила Рут, – но тебе самой нельзя встречаться с ним, иначе рискуешь как подвергнуть опасности его, так и обнаружить собственное местонахождение.