никакого. В отличие от Матери-Фиоль они не греют землю, воду и воздух, превращая их в пригодную для жизни среду. Они даже не наблюдаются явно различимыми в высоте глыбами, подобно натерпевшейся от космоса луне Мятой. И с позиции мифологии они тоже никак не сказываются на судьбах миллиардов никогда не заглядывающих в телескоп и в «Божественную астрономию» людей. Так в чем же тогда их предназначение? Хотя бы с точки зрения самозарождения мира как порожденной подсознанием иллюзии? Ведь исходя из опыта – чем дольше живешь, тем все более объемистого, – все колесики этого иллюзиона достаточно хитро взаимодействуют. Иногда вдруг выясняется, что совсем вроде бы отвлеченные фактики-детальки чудесно кладутся в давно лепящуюся мозаику; есть у них, оказывается, эдакие хитрейшие, ранее не замеченные крючочки-зацепки. И вот, следуя дальше по обобщениям и копанию сути, вдруг щелкает реле-перемычка.
Оказывается, эти самые почти никем не виденные, а если и виденные, то не лучше, чем отодвинутая на вытянутую руку фасолина, эти, судя только по малопонятным спектральным линиям, снабженные или же совсем не отягощенные атмосферами каменные шары имеют для всего существования мира принципиально вселенское значение. И, кстати, если вдруг по малоопытности сознания, кое и наличествовало в начальной стадии индивидуальной жизни, принимать Вселенную не как она есть – иллюзорной грезой, а таковой, как кажется, то бишь бесконечно сложной материальной субстанцией, раскинутой в реальности беспредельного пространства, так вот и в том, и в другом смысле эти дрожащие в телескопной распахнутости пылинки, мерцающие отраженным светом двух видимых солнц, являются основополагающими кирпичами существования мира. Точнее, его несуществования. А еще точнее, при определенной вероятности космогонических или нейронно-сознательных процессов, они могут оказаться для мира просто-напросто гробовой доской. Ибо в отличие от явно наблюдаемых и гравитационно рассчитываемых больших вселенских компонентов – звезд, эти крохи-планеты столь мелки, что рассчитать их орбиты сколько-нибудь точно наперед – недостижимая задача. И, значит, никогда не исключена возможность, что однажды в ничем визуально не отличимый от предыдущих денек некая из четырех планетарных искорок не окажется вдруг реально различима, ибо какой-то из ее очередных, несинхронных орбитальных кульбитов внезапно выведет ее на траекторию, пересекающуюся с Геей. И тогда с точки зрения материально-реального мира это будет никогда не виданный гигаудар двух тонкокорых, переполненных магмой шаров, от которого пленка жизни исчезнет быстрее, чем теряется рисунок на раскрученной, но не проявленной фотопленке. Для отодвинутого на приличное расстояние наблюдателя зрелище разлетающихся фрагментов газопылевых останков и кромсаемых в винегрет материков далеко переплюнет навязываемую пропагандой картину ответного термоядерного возмездия Брашпутиде. Понятное дело, для варианта мира, созданного собственной головой, дело обстоит ничуть не лучше. Ведь весь он логично и принципиально связан! Следовательно, навязанная подсознанием катастрофа будет иметь такое же фатальное последствие. То есть поскольку вся шестереночная выверенность мира рассыплется, то и сознание-наблюдатель перестанет существовать.
Учитывая, что в Трехсолнцевой Вселенной, окромя больших – планетарных – компонентов, выявлены еще и малые – так называемые астероидные потоки, а в этих потоках периодически засекаются недооформившиеся в планеты глыбы величиной с остров Мадогос, то кандидатов на должность палача бытия более чем достаточно.
Похоже, если бы этот мир действительно существовал, а не просто грезился, он бы должен давно неминуемо и однозначно исчезнуть. Однако…
«Я мыслю – следовательно, существую!» Нет, совсем не так! «Именно потому, что я мыслю, – я существую!»
И только так.
32Гироскопы
Тем не менее штурм-капитан снова удивлялся неистощимости подсознания. Уж после выстроенных намедни катаклизмов ему бы спать, отдыхать, плести на автопилоте обычные узоры, а оно…
Личный состав, да и сам Стат Косакри, если честно, все еще не мог успокоиться после случившегося. И значит, и по внешним, и по внутренним соображениям ему следовало находиться на боевом посту. Там он и присутствовал, когда ожили оглохшие некоторое время назад динамики.
– Главный Навигатору!
– Главный на связи!
– Отсек навигации имеет сообщение для ГБП!
– Слушаю, Каджело!
– Командир, у нас неприятности.
Это было не самое плохое. Под словом «неприятность» разумелось не предельно худшее. Вот «ЧП» или «беда» стояли в категории новостей несколько дальше красной черты. Разумеется, дрянь дело, если бы кто-то сообщил «в отсеке вода». Однако строгой градуировки между командными обозначениями не существовало; каждый вахтенный руководствовался собственными соображениями. Но что особенного можно было ожидать от навигаторов.
– Доложите! Не тяните резину.
– Командир, у нас встали все гироскопы.
На мгновение Стату Косакри показалось, что он догадался о случившемся загодя. Возможно, так и было, но в любом случае опережение составляло микросекунды. Подсознание снова расставляло свои кубики. И теперь ничего не оставалось, как подыгрывать в новом акте спектакля.
– Забери меня Мятая луна, как это могло случиться…
– После подводного взрыва произошло общее обесточивание, командир. Система, понятное дело, перешла на аккумуляторы…
– Навигатор Главному! – перебил бас-штурмана Косакри.
– Навигатор на связи!
– Что с системой дублирования?
– Тоже самое, командир. Гироскопы встали. Там…
– Все, отсек навигации! Не перегружайте связь. Посылаю к вам инженера Мокра.
– Понял, ГБП! Жду инженера.
Итак, оценим ситуацию. Остановка обоих гироскопических систем ведет всего лишь к потере ориентации. И, значит, придется всплыть для установления координат по солнцам или лунам. Ничего особо страшного, если бы не…
33Сложности ориентации
Обсерваторные наблюдения неба имели на планете Гея свою особую специфику. Обитатель-навигатор какого-нибудь другого и к тому же иначе устроенного мира, если бы таковые существовали, был бы крайне раздосадован, взглянув на небо Геи. И если бы дневной небосклон, по крайней мере, удивил разноцветностью и кратностью солнц, то ночной разочаровал напрочь. Явившийся из этих непредставимых и не имеющих даже ниши для возникновения миров пришелец-мореход оказался бы до крайности удивлен отсутствием в вечерней лазури хоть каких-то объектов, пригодных для надежной ориентации. А абсолютная чернота по случаю очищенной от туч полуночной бездны повергла бы его в шок. Ну а если бы он, кроме того, узнал, что в небе данной планеты звезд не присутствовало изначально, то есть не только во времена цивилизации, а вообще человека, то был бы просто-таки морально убит. Все навыки астронавигации, принятые где-то в этих плохо воображаемых мирах, в коих счастливчики-постояльцы могут, задрав голову, лицезреть сотворенные природой стационарные ориентировочные огни, здесь, на Гее, начисто отменялись. Сферы «неподвижных звезд» тут просто-напросто не было. Видите ли, эта даже теоретически не представимая сфера состоит из гравитационно не связных с искомой планетой солнц, удаленных на расстояния не более ста парсеков. В случае больших дистанций они просто перестают наблюдаться. Хитромудрый пришелец мог бы предположить, будто хороший бинокль может спасти положение? Однако в варианте дистанций в тысячу парсеков – такая хитрость исключена. При длине линейки межзвездных расстояний в миллион парсеков – не спасают многометровые телескопы-рефлекторы. Тем не менее в случае Геи вариация еще более тяжела. Ну а то, что не прощупывается и не проявляется, то, по сути, не существует. Иных звезд, кроме заключенных в систему, попросту нет. Можно пялить глаза во мрак хоть до бурного цветного рассвета. Возможно, от неутомимого бдения у неугомонного пришельца-фантома в конце концов действительно начнет мельтешить перед зрачками. Но уж это его собственная проблема, весьма вероятно, имеющая отношение к вождению летающих тарелок, но уж никак не к морской навигации в океане Бесконечности. В котором, как известно, можно плыть десять и более тысяч километров, так и не встретив ни клочка суши.
Наивный «зеленый человечек» из иномиров может смело выбрасывать обычные, принятые в его невиданных морях секстанты. В отчаянии он может попробовать использовать для дела сдающие кроссовый забег луны. При тщательном, десяти-, а лучше, стоцикловом наблюдении из этого может что-то эдакое получиться. Естественно, из-за прецессий, либрации, кавитаций и прочего вероятное отклонение в определении местоположения будет таково, что вполне получится, не сходя с места, вывести теорию о блуждающих по глобусу материках, и тем не менее… Гораздо большие достижения удастся выхлопотать, отслеживая дневное полыхание желтого и красного солнц. Здесь будут свои сложности из-за разницы диаметров, к тому же меняющихся со временем из-за приближения и удаления к наблюдателю. А также из-за взаимовлияния не только двух видимых, но еще и третьего, невидимого звездного компонента. В общем, сразу станет понятно, почему на Гее магия и астрономия всегда идут, взявшись за руки, словно детишки в «униш». И потому смело берите в одну ладонь буссоль, а в другую – многогранный магический кубик. Теперь наводите буссоль на Звезду-Мать Фиоль и… Вот именно – бросайте кубик.
У вас получилось? Да, разумеется, разлет при каждой прикидке координат будет приличный. Похоже, на Гее гарцуют по геоиду не только материки, но еще и океаны. И, значит, снова. Берем секстант…
Ну да, разумеется, в век атомных хронометров широта и долгота определяются несколько иным методом…
34Дистанция безопасности
Вот еще что! Шторм-капитан Стат Косакри имел ярко выраженное отрицательное отношение к нахождению женщин на борту боевого судна. И для объяснения своего поступка тем, кто интересовался, у него наличествовала пара стандартных причин. Основной значилось – четкое следование параграфам устава. Действительно, «Божественный устав военно-морской службы», и в старом и в новом исполнении, ясно указывал на недопустимость подобных отклонений. Правда, за некоторыми исключениями, узаконенными в мелкокалиберных примечаниях под жирно выделенными по центру листа у