Хабе Везучий Палец метнул вперед покалеченную «девятихвостку»…
13Звездный Переход и пришельцы оттуда
Вообще-то это были не совсем киты. Настоящие киты – где-то с десяток видов – считались теперь существами мифическими. Все они были истреблены еще в период угольных пароходов. Хотя не исключено, в неких спорных акваториях они еще и встречались; какие-нибудь особо мелкие, не нуждающиеся в дальней миграции особи. Так что сюда, к Осевому Пику, прибывали на побывку все-таки не совсем киты. Нечто весьма сходное, не исключено, генетически близкое, однако, может, и совершенно не родственное, эдакое следствие адаптации другого вида к одной и той же среде. У разных народов это животное и звалось по-разному. В Южном полушарии, а значит, и здесь, в стране Ротора-Статора, его звали черверыл. Может, лучше бы их назвали червенос? Или даже слонокит? Такое стало бы даже предпочтительней. Однако слон – живность еще более редкая, чем вымершие с помощью пневмопушки киты-горбачи. На мелких островах четвероногий гигант с бивнями встречается редко, а именно всяческими островными туземцами чаще всего и наблюдается океан. В принципе не в названии дело. Все понимают, червеносый кит отличается от нормального кита не только тем, что еще существует не исключительно в виде чучел и окаменелостей, а и тем, что имеет хобот. Древние биологи доиндустриальной эры считали его поэтому продуктом кровосмешения двух видов. То есть получалось – для зачатия червеноса то ли слоновья самка должна была отплыть от берега куда подальше, то ли кит-самец обязался уподобиться мигрирующему по рекам лососю и, покинув родимое море, броситься путешествовать в верховья уходящих в глубь Эйрарбии или даже Мерактропии рек. Естественно, пол участвующих в процессе животных можно комбинировать в другой вариации.
Однако современные ученые с высоты генной теории отвергли на корню не только антинаучные бредни о смешении видов, но даже версию о том, что червеносы являются ответвлением геянских слонов. По крайней мере, никакие из современных видов не имеют к хобото-китам не только прямого отношения, но даже не стыкуются с ним в далекой развилке общего предка. И дело не только в генетике, чья премудрость все еще темна, а кое-где просто засекречена для масс. Просто все сходство хобота обычного слона и китослона эфемерно. Несмотря на то что хобот и там и там выполняет прежде всего функцию носа, устроены они очень и очень по-разному. Конечно, попутно хоботом удобно срывать с деревьев кокосы или заигрывать с соседкой слонихой. Последнее, кстати, успешно делает и та и другая разновидность; в отличие от первого, для которого требуется хотя бы находиться в этой самой пальмовой роще. Правда, среди моряков ходят россказни о том, что китослоны тоже, мол, время от времени шарят по палубе своими хоботами, нащупывая всяческие съедобные или просто плохо закрепленные предметы. И теоретически такое вполне допустимо. Ведь хоботы некоторых червеносов достигают в длину двадцати и более метров. Да, попутно эти самые хоботы породили и теперь продолжают порождать легенды о Морском Гига-Змее Прибоя, Великом Кальмаре Дна и прочей подобной всячине. Но сейчас речь не о фольклоре, а об устройстве хобота.
Так вот, хобот китослонов устроен очень и очень сложно. Конечно, тот или иной из ученой братии время от времени представляет раскрашенные на ватмане схемы с умозрительными выводами о том, каким образом этот самый хобот мог развиться из простого к сложному. Однако промежуточных видов не найдено. Хоботы простых слонов и даже микрослонов, встречающихся в Мерактропии, устроены достаточно просто. В плане всасывания воздуха, сие есть просто удлиненная ноздря, то есть гибкий шланг. Однако дышать с помощью несложного шланга длиной тридцать метров, используя обычные, пусть и достаточно громоздкие легкие, не получается. Особенно не получается, когда эта самая длина используется по назначению. Ведь хобот червеноса употребляется для дыхания под водой. Нет, он не заменяет жабры, ибо хоботные киты все же млекопитающие. Он предназначен для дыхания атмосферным воздухом, не теряя глубины. Вот тут-то и начинаются сложности. Там, внизу, каждые десять метров дают нам добавочную атмосферу по плотности. То есть, по идее, когда только край хобота высовывается на поверхность для вдоха, оттуда, снизу должно тут же высосать весь содержащийся в слоне – то бишь в ките – воздух, но никак, ни в коем случае не наоборот. Ведь не установлен же там, внутри китослона, компрессор? Или все-таки установлен?
Кстати, изобретателям подводных лодок и шноркелей к ним не следовало слишком далеко ходить, разве что съездить на архипелаги, возле которых эти самые слонокиты пасутся на дне.
Тем не менее детальное устройство хобота этого морского млекопитающего неизвестно до сей поры. В разрезанном и трепанированном – уже ничего не функционирует, в неразрезанном и живом, даже при навешивании датчиков, все едино, полная ясность не наступает. Возможно, проявляется закон невольного вмешательства наблюдателя в наблюдаемое. То есть то ли слонокит не жаждет дышать нормально под присмотром, то ли датчики и трубки-измерители действительно воздействуют на функционирование сложной физиологической системы. Понятно только, что именно там, в самом хоботе, происходит как бы деление его на взаимосвязанные отсеки, между парами коих возникает как бы изолирующая мембрана, не позволяющая большему давлению производить вытесняющий эффект.
Для чего плавучему млекопитающему столь сложное устройство, если можно просто-напросто нырять, как и делают все подобные-прочие, начиная от тюленя? И кстати, ведь черверылы прекрасным образом ныряют, не хуже иных, не родственных им китов. А может, даже и лучше, ибо вот тех, других, так или иначе давным-давно отстреляли-переловили, а эти уникумы как плавали по морям, так и дальше рассекают. Между прочим, рассекают весьма ловко. У края хобота они имеют специальную костяную пластину. Трудно сказать, для чего она нужна. Возможно, просто для плавучести, ибо кость пориста внутри, а потому успешно держит кончик сего сверхдлинного носа на поверхности. А возможно…
Вот здесь мы уходим в сферу досужих, хоть и наукообразных вымыслов. А наука великой Империи, как известно, не занимается ерундой. Разве что на успешном отдыхе невероятно далекой пенсии какой-то из не утративших детского любопытства в сорокапятицикловом возрасте академик примется думать-гадать о природе этих самых хоботов и их счастливых носителей. Кто помнит настоящие достижения тех бодрых старичков? Тем паче все их подвиги ограничены военно-прикладной тематикой и до жути секретны? Но все же, кто знает, может, они додумались до чего-то, высказанного уже давным-давно, да только подписки и бдительные цензоры Министерства Науки не давали простора для публикаций?
Так вот, существует мнение, что черверылы отрастили свои хоботы с костлявыми набалдашниками не просто забавы ради, а для настоящего дела. Вряд ли допустимо, будто они за тысячи стоциклиев загодя предусмотрели появление оснащенных гарпунными пневмопушками колесных пароходов, хотя, стоит отметить, пользование природным шноркелем помогло им успешно пережить названных братьев – китов. Однако упомянутые академики-старожилы прикидывают, будто наличие хоботов и полезнейшее свойство совершенно не всплывать на поверхность, при случае, дало возможность червеносам пережить гораздо большую опасность, чем шастающие по открытому морю колесно-лопастные углееды. Что, если предки этих самых слонокитов пережили последний Звездный Переход? Это когда какой-то из звездных компонентов Трехсолнцевой переходит в новую фазу, то есть превращается из гигазвезды в карлика или же, в соответствии с какими-то астрономическими прихотями, наоборот. Вот тогда…
Ну, такое трудно представимо, однако предположим. Над сушей, в течение циклолетия, а то и десятка, температура выше кипения воды. Над морем – чуть ниже, именно из-за этого самого кипения с испарением. И тут? Тому же тюленю нужно хоть иногда высовывать наружу нос. Однако, как уже было замечено, на глубине двадцати-тридцати метров жить гораздо комфортней. Можно даже и глубже, вполне допустимо, за прошедшие времена морские хоботоносы расслабились, укоротили органы. Кстати, костяной пояс вполне удачное решение против ожогов. Хотя…
Да, некоторые ученые мужи предполагают, будто костяной набалдашник предназначен не для борьбы с жарой, а как раз наоборот, для сражения с тысячецикловыми холодами. То есть им вроде бы очень удобно пробивать маленькие полыньи в насмерть замерзшем океане и сосать сверху свежий морозный воздух, не загрязненный выдыханием прочих успешно перемерзших на суше видов. Тем не менее учтем, высказывающие сие ученые все же в слишком преклонном возрасте, а потому не особо сильно отвечают за свои гипотезы. Иногда они просто не успевают дотянуть до их опровержения. К тому же первое предположение о жарких временах и спекшейся суше очень хорошо объясняет, почему в настоящее время у слонокитов не имеется на поверхности Геи генетически сходных родственников. Все, понимаете, сплавились в базальты. А вот в случае превращения континентов в подобие холодца как раз наоборот. То есть получается, все тамошние, доледниковые виды успешно сохраняются, по крайней мере, до фазы таяния.
Итак, китослоны, то есть черверылы, есть пришельцы из прошлого периода расцвета жизни. Даже хуже, хотя это совсем уж фантастика, они могут быть пришельцами не из ближнего дофазового периода, а даже из еще более предыдущего. Тут, понятное дело, вполне возникает эдакая дурная бесконечность, ибо, кто пережил две фазы Звездного Перехода, вполне способен выдержать три и более, так как уже самой своей природой предназначен для передачи наследственного фонда из седой древности сюда, к нам. Получается даже насочинять истории о том, что именно благодаря слонорылам млекопитающие сумели перейти оттуда сюда, то есть будто бы именно от китослонов и произошло все на свете, окромя паукообразных и прочих гадов. Однако сие есть ясные сказки. Ведь, как уже указывалось, никакой из изученных видов живности не является достаточно близкой родней червеносам, и значит, хоть они и