– В этих древних сказаниях все очень перепутано. Кто создал путаницу – люди ли, передавая историю из уст в уста и неумно переставляя слова, или сама правда будущего столь сложна и взаимосвязана, что охватить ее нашим невскрытым черепным коробкам невозможно, того я не ведаю. Однако в моей нераскупоренной кости наличествует видение, будто события с пришествием Сросшихся Плавниками китов есть указание, что легенда начинает осуществляться. Более того, Великий Дузек, может быть, нарушение древних законов и послужило поводом для пришествия. Мы не принесли положенную жертву, медузы не почуяли свежатину – и теперь не явятся. Огненные Рыбы узнают голод, и у них не хватит сил вынырнуть после Самого Долгого Нырка. А ведь он будет очень скоро, о вождь! Внутри жара Огненных Рыб останется обида на медуз, не принесших им мясо. И тогда обиженные зазря медузы в злости родят Ужас Глубины – медузу, щупальца коей не поддадутся моему костяному ножику.
– Постой, Ждущий Ночи, – вставил слово вождь, одновременно выдергивая заколки из волос женщины, ибо остался недоволен своим творением и решил воздвигнуть все по новой. – Постой! Но ведь покуда у нас еще имеются добытые ранее кусочки щупалец. Или я не прав? Вообще почему все запуталось? Ведь самая большая медуза Ужас Глубины еще не родилась – ты же ее не видел? – а киты с толстой шкурой уже здесь?
– Мир вокруг сложнее, чем мы можем думать, – скорбно прокомментировал Рчажеек, со странным волнением рассматривая, как опали вниз непослушные локоны молодой женщины. – Трудно сказать, что точно последует за чем, ибо все взаимодействует не самым прямым образом. Но в скользких внутренностях моей не расплющенной покуда головы видно, что недаром прибыли сюда Сросшиеся Плавниками киты в канун наступления Самого Долгого Нырка. Одно меня покуда успокаивает. Может, все ж таки это еще и не самый канун великой битвы Ужаса Глубины с Самыми Толстыми Китами, а лишь предупреждение нам. Не обижайся на меня, Нетонущий Избранник Обеих Огненных Рыб, однако может случиться, что если мы все-таки снова принесем в жертву белое мясо дитяти, то все изменится.
– Послушай, Ждущий, – сказал Дузек, отрываясь от своего волосяного конструирования, – мы не принесли жертву перед последней настоящей охотой, и тем не менее она прошла на славу. Разве ты не помнишь этого? Она прошла на славу и доказала, что все эти выдумки с жертвами есть только изобретения твоей, действительно покуда держащейся на шее головы. И самое главное. По договору с «высокими» и их колдуном мы ведь провели ритуальную битву в воде, с кормежкой служителей Растянутой Медузы – акул. Жертвы там имелись, причем более чем достаточные. Они оказались столь велики, что посмотреть на битву явились даже эти самые Сросшиеся киты. Разве не так? А потому оставим тему.
– Все в твоей власти, Великий. Но на нашей Длинной земле происходят невиданные доселе события. Неужели ты думаешь, «совет всех допущенных» будет сидеть безропотно? Тем более что многие охотники погублены?
– Послушай, друг ночи Рчажеек. Не по твоему ли совету мы предприняли очередное нападение на этих сросшихся китов? Ты хочешь уйти в сторону и свалить все на меня?
– Великий Избранник, – скорбно и совсем без вызова произнес колдун, – моей не проломленной покуда голове представляется, что если бы белое мясо все-таки было поднесено медузам, то наша охота на «ряженых», выползших из Сросшихся Плавниками китов, стала бы гораздо более удачной.
– Ладно, то дело прошлое, Ждущий, – сказал вождь Дузек, вновь разрушая возводимое из волос молодой женщины творение. – Но зачем нам волноваться сейчас? Ведь намедни ты утверждал, что Сросшиеся киты – точнее, один из них – умирает, так? Ты сравнивал «ряженых пришельцев» с улитками. Вдруг им осталось совсем недолго и очень скоро они умрут? Так зачем нам растрачивать свои силы, они ведь еще пригодятся нам в борьбе с жителями Высокой земли?
– Но «ряженые» колдуют около своих китов, вдруг они смогут оживить мертвеющего? Тогда, возвратившись в море, эти киты породят следующее поколение – теперь уже с совершенно не пробиваемой кожей. Что, если тогда действительно начнется прямое сражение между Ужасом Глубины – Длинной Медузой Бездны и Самыми Толстыми китами? И тогда волны, поднятые великой битвой, поглотят нашу славную землю, самую длинную, но все же не столь высокую, как Самая Высокая?
– Ты предлагаешь напасть на «ряженых» еще раз, старый Рчажеек?
– Да, Великий Дузек. И я помогу тебе, пусть даже ты не хочешь принести ритуальную жертву. Я снова брошу в воду бухты выжимку из щупалец. Пусть немного, но это должно помочь убить второго, более живого кита, который пока большей частью находится в родной соленой среде.
– Ну что ж, попробуй. Мало мне в это верится, но вдруг и правда поможет, – констатировал Избранник Обеих Огненных Рыб.
40Диагноз и колдовство
Теперь можно было размышлять о том, стоило ли убивать этого несчастного туземца. В самом деле, чем он таким мешал? Ну, сидел бы где-нибудь в пустующем боксе, покуда не умер с тоски по родине. Ведь все едино бы умер, как муравей, потерявшийся из муравейника. Пусть бы на нем доктор Боборро Люмо опыты ставил, а самоучка антрополог и языковед Стиан Биничу изобретал письменность и грамматику непишущего народа. Но, наверное, снова охватило зло на затаившегося за этой мнимой реальностью творца мира. Ведь действительно, наизобретал какой-то экзотики. Антенные штыри, вставленные в лоб; еще вот-вот – и выяснилось бы, что эти туземцы радиоуправляемые роботы: те, о которых периодически заливает в кают-компании линейный помощник. Так еще и раскраска дикая, и ракушки эти в ушах – целая гроздь: как они у них не звенят ночью при похищении часовых? В общем, такое порождение не в шутку распоясавшегося подсознания хотелось как можно быстрее удалить с глаз долой. Вот это-то и есть истинная причина. А придуманная походя демонстрация смертности туземцев – эдакая профилактическая мера против все более распространяющихся слухов о неких родственниках экваториальных мерактропов – это все маскировочные мазки сознания, дымовая завеса против зарвавшегося творца.
Но вот теперь получается, что, может, и не стоило такое делать? Ведь и так, для переубеждения от всяких «мерактропических» басен, имелись целых два других трупа. И не есть ли сегодняшние события резким ответом творящего мир подсознания на неправильную реакцию по поводу его бурлящей фантазии? Ведь теперь оно зашло совершенно с другого боку. И ведь все едино требуется разбираться и искать «материальные» причины случившегося.
– Доктор Боборро, вы разобрались, что все-таки случилось?
– Честно сказать, капитан Стат, не разобрался.
– Но что с ними? Забери Мятая луна!
– Капитан, я переживаю так же серьезно, как вы. Даже, наверное, хуже. Ведь я специалист. И именно я не могу найти причину.
– Вы осмотрели их тела?
– Да самым тщательнейшим образом! И одежду тоже, разумеется. Нет ни следов ударов, ни укусов. Я ведь подозревал, что их цапнуло нечто специфически местное. Вообще, конечно, не стоило этим механикам лезть в воду босиком.
– А воду на анализ?
– Ну брал, брал, конечно. Вода как вода. Обычная, морская.
– Но ведь как-то они отравились? Может, съели чего-нибудь?
– Подобная версия тут же напрашивалась. Естественно, я послал фельдшера взять анализ со всех столовских блюд.
– Короче, мы имеем двух пораженных неизвестно чем механиков, кои уже несколько часов находятся в критическом состоянии и попросту могут умереть неизвестно от чего. И к тому же они ничего не могут рассказать, ибо постоянно бредят, да?
– Именно так, капитан Стат. И я совершенно не знаю, станет ли им лучше, или наоборот – в том плане, что им осталось недолго.
– Однако вы все же склоняетесь к тому, что это какой-то яд?
– Да, может, нечто малоизвестное – либо, и даже точнее, вообще не известное. Просто-таки микродоза. Когда буквально пара-тройка молекул вызывает реакцию.
– А такое бывает, доктор Боборро? Это ж просто-напросто колдовство какое-то?
– Ну, значит, колдовство.
– Звезда Мать Фиоль! Вы же офицер, Боборро Люмо. Мне что, насчет выхода из строя двух двигателистов советоваться со жрецом Красного бога?
– Будем надеяться, что его черед здесь не настанет, капитан Стат. Но впредь укажите нашему линейному инженеру – пусть его люди работают в спецодежде, как в условиях нормальной ядерной войны. Слишком они расслабились. И знаете еще что…
– Ну?
– Зря вы расстреляли пленного. Я же не могу проводить эксперименты на своих, так? А мыши у меня после той утечки – помните? – перемерли. Сейчас бы провести эксперимент, с водой и прочим, на ком-нибудь.
– А вы уверены, что тутошние яды, а тем более колдовство, будет для местных опасно?
– Нет, насчет ядов не уверен. А колдовать – не обучен.
– Ладно, док, занимайтесь больными, я пойду.
41Ритуалы и бунтовщик
Сказать, что Великий Дузек Нетонущий, Избранник Обеих Огненных Рыб и к тому же лично выбранный Самой Толстой Огненной Рыбой, был еще и неким великим гуманистом, опередившим свое время на пару-тройку циклолетий, будет, наверное, не очень правильно. Достаточно недавно жертвы плавающим по небу богам приносились вполне исправно. Это касалось как ритуальных жертвоприношений в период пришествия черверылов, так и спонтанных, в тиши тех этапов жизни острова, когда запас просоленного мяса слонокитов заканчивался и приходилось переходить на мясо неводоплавающего населения соседней Самой Высокой земли. Странное же нарушение привычных обычаев Самой Длинной земли имело совершенно личностные причины. Но стоит ли удивляться? Если уж у цивилизаций более развитого уровня всяческая блажь правителей может отражаться и на внутренней и даже на внешней политике, то что требовать от удаленных, никак не связанных с миром островных сообществ? Личностные причины заключались в том, что у Великого Дузека имелась дочь по имени Кодара. Родилась она от первой жены, зовущейся Гама Тугой Орех. Вообще-то к этой своей супруге Избра