– Хотя?
– Вааль – очень крупный приток Оранжевой, местами легко можно эти две реки спутать. Но вряд ли мы рядом с ней.
Мы ещё немного поглазели на бурлящий широкий поток, грязный, полный мусора – от травы до стволов деревьев, выкрашенный в коричнево-жёлтый от смытой глины цвет, и развернулись к ней спиной.
Двинулись мы к далёкой возвышенности, украшенной редкой рощей акаций.
Жаль, что спрятаться под тенью там не получится, так как африканские акации совершено не защищали своими листьями от солнца. Кроме припекавшего небесного светила нас ещё доставала одуряющая духота. Весь окружающий мир был скрыт дымкой, а солнце светило сверху, словно сквозь плотную тюль на окне или мутное стекло. Воздух был настолько насыщен влагой, что каждый вдох, казалось, приносил две трети воды, которая покрывала лёгкие. На холме нашлись жители – семейство львов. Огромный гривастый самец попытался отстоять местообитание прайда, но был сражён несколькими очередями из автомата Эльзы. После того, как глава погиб, семь прочих животных рванули прочь из рощи акаций.
Надежда перекусить свежим мясом не оправдались – запах и вкус у добычи, был гаже некуда, а мы не настолько оголодали, чтобы бросаться на всё, что хоть немного напоминает пишу.
Рощу мы выбили почти наполовину, срубив и поломав десятки тонких стволиков, из которых соорудили навесы от солнца и лежаки. Утолив немного жажду, и выставив караульных, мы растянулись на ветках акаций и забылись сном.
Разбудила меня одна из часовых по команде Эльзы. Наёмница стояла в стороне от нашего лагеря и рассматривала что-то вдалеке через крошечный монокуляр.
– Что случилось? – негромко произнёс я, встав рядом с ней.
– Впереди машина, грузовик.
– Люди? – оживился я. – Сколько?
– Никого рядом нет, машина стоит неподвижно. Её заметила одна из часовых, когда солнце сдвинулось и попало на боковое зеркало, с которого блик стал виден с нашего холма.
– Дай взгляну – попросил я.
Эльза вручила мне монокуляр, не став тянуть резину. К сожалению, толком ничего рассмотреть не удалось. Только то, что вдалеке стоит трёхосный тупомордый грузовик, выкрашенный в жёлто-зелёный камуфляж, с огромным тактическим (или как там подобная конструкция называется) багажником, и с крупнокалиберным пулемётом ближе к кабине на крыше. Рядом не было видно ни единой живой души. Словно машина была брошена всеми. Впрочем, монокуляр не мог похвастаться особым приближением, так что подробности с такого расстояния, было не рассмотреть.
– Что об этом думаешь? – поинтересовалась наёмница, когда я вернул ей прибор.
– Без понятия, Эльза. Я совершенно мирный человек, в армии служил музыкантом, в военных играх, в гражданской жизни, не участвовал, оружие держал лишь два раза е жизни. А уж про тактику, стратегию и прочие военные понятия, читал только в книгах и слышал по телевизору в боевиках, – развёл я руками. – Могу предположить, что машина сломалась из-за дождя и её бросили.
Или экипаж сидит внутри под кондиционером и ждёт темноты, чтобы поехать дальше.
– Здесь передвигаются днём, чтобы жара спасала от тепловых сенсоров механоидов, – пояснила мне та. – Ночью, даже с инфракрасными фарами опасно, а уж с обычными – верная смерть, если поблизости окажется патруль железок или специальный охотник-механоид.
– Что смог придумать, то и сказал. Тут только разведка поможет узнать, что же там произошло.
– Разведка, – задумчиво повторила та. – Да, идти придётся. Ты…
– Я с тобой, Эльза, – перебил я собеседницу, догадавшись, что она сейчас предложит остаться в лагере. Чёртово перевёрнутое с ног на голову джентльменство, ну или благородство, что несколько ближе по понятию. Даже прожжённые наёмницы, порой идут на поводу у внезапно пробудившихся правил, которые им вдалбливались на протяжении многих лет.
– Уверен?
– Угу.
Пошли втроём – я, наёмница и Мня – девчонка, которая могла на короткое время прикрыть невидимостью от чужих взглядов себя и пару человек, причём, от всех взглядов, во всех диапазонах.
За сотню метров Мня сказала, чтобы подошли к ней как можно ближе и прикоснулись, после чего активировала свои способности, предупредив, что хватит её сил меньше, чем на десять минут.
Стараясь не хрустеть травой и ветками, которые набросала недавняя буря, мы подкрались к грузовику.
«Фью-ють, – мысленно присвистнул я при виде машины, – досталось им по полной».
Борта были испещрены крошечными пулевыми отметинами и энергетическими лучами. Бронированное лобовое стекло, разделённое стойкой пополам, получило семь попаданий, из которых два были пробоинами. Два колеса с правого борта оказались полностью спущенными, под кабиной натекло масло, которое впиталось в землю давно, но чёрный след и ядрёный запах остался. Причём пахло оно, горелой химией, видать, последние километры двигатель буквально убивал сам себя, а водитель не жалел машину, заставляя работать мотор за чертой критических возможностей. Следов боя рядом не нашлось, как и каких-либо следов человеческого или механоидного присутствия. Двери в грузовик были заблокированы, но Эльза шёпотом сообщила, что эту армейскую модель она сможет открыть легко, главное дать ей пару минут спокойно повозиться в замке.
– У военных машин есть возможность открывать замки снаружи на тот случай, если весь экипаж погиб или выведен из строя и сам не может покинуть заблокированный транспорт, – сказала она.
Откуда-то она вытащила хитро изогнутую толстую проволоку, которую вставила в лючок рядом с задней дверью. Что-то внутри щёлкнуло, дверь дрогнула и отошла на пару сантиметров.
– Вперёд меня не лезть, – прошипела она со злостью, остановив меня, когда я взялся за дверь, собравшись полностью открыть. – С ума сошёл, Санлис?!
Осмотром салона занялись её двойники – две полностью обнажённых точных копии Эльзы, которые взяли пистолеты у меня и Мни.
Прошло секунд десять с момента проникновения клонов внутрь грузовика, как наёмница произнесла:
– Внутри только мёртвая негритянка, живых нет.
После этого действовали уже спокойнее и быстрее: распахнули все двери, вытащили наружу окровавленное тело в рваном «африканском» камуфляже, освободили то от оружия и стали тщательно обыскивать грузовик. Нашлись несколько старых комплектов униформы, которые использовались бывшими владельцами машины в качестве рабочих роб, если судить по масляным пятнам. Эту непрезентабельную одежду надели клоны Эльзы, которым (и самой наёмнице) было сильно некомфортно щеголять обнажёнными. Стыд тут играл последнюю роль, к нему Эльза уже давно привыкла, когда обвыклась со своими талантами, а вот жаркое солнце сильно мешало, как и острые углы в тесном салоне грузовика.
– Ой, она, кажется, живая, – внезапно вскрикнула Мня.
Одна из клонов тут же направила на мёртвое (?) тело автоматическую винтовку с подствольным гранатомётом. А из грузовика змеёй выскользнула Эльза.
– Точно, живая и она эхора, – подтвердил я, с пары метров проведя диагностику организма негритянки. – Досталось ей сильно, до вечера точно не доживёт.
Ранения, которые носило темнокожее тело, обычного человека, убили бы ещё на стадии их получения. У женщины была оторвана левая кисть и кое-как перемотана рукавом камуфляжной куртки, перебинтована толстым слоем бинтов и ваты шея и на этом обработанные раны закончились. Грудь была прострелена в трёх местах, ещё две дырки имелись в животе, причём сквозь одну вылез кончик грязно-сизой кишки. Лицо больше было похоже на кровавую маску из пластилина, которую изрезали канцелярским ножом и потом постреляли из степлера – из распухшего мяса торчали кусочки блестящего металла, нижняя челюсть была расколота пополам и страшно распалась на две части. Часть скальпа на затылке сползла с черепа на спину. Левая нога в паху выгнулась под немыслимым углом, словно там не было и в помине соединения суставов. К слову, в нижней части живота, слева, зияла огромная рана, из которой буквально вывернуло наружу мясо с кусочками кости. Скорее всего, пуля угодила в бедренный сустав под углом и всё там разворотила, заодно и таз раздробила. Везде уже сочился гной из ран, и ползали насекомые с червями. На грешной земле негритянку держала только сила эхоры, благодаря рудилиевой энергетике, не затухла энергетика и человеческого тела. К слову сказать, простому телу досталось больше, чем сверхсущности. Могу примерно предположить, что женщина имеет не ниже четвёртого ранга. М-да уж, везёт мне на тяжелобольных сильнейших эхор. Судьба, что ли, такая?
– Сможешь привести её в себя? – спросила Эльза.
– Зачем? Она на последнем издыхании, – мрачно ответил я. – Её нужно нормально лечить, с лекарствами желательно.
– Поговорить хочу, узнать про местность и где ей так досталось.
– Вряд ли выйдет, Эльза, – с сомнением ответил я. – Она просто не поймёт, что нужно от неё от дикой боли.
– Подлечи, – потребовала она. – Нам нужна информация. Лекарства можно найти в аптечке, она должна быть, по любому, в машине.
Аптечка нашлась, и я сделал несколько уколов обезболивающего в чуть живое тело, после чего потребовал, чтобы раненую погрузили на носилки и отнесли к нашему лагерю.
Как только это было выполнено, я занялся негритянкой. А в это время половина девушек под командованием Эльзы вновь ушла к грузовику, чтобы забрать с него всё мало-мальски полезное для нас.
– Ты её спасёшь, как меня? – тихо спросила Инесса.
– Если раньше не умрёт, то – да, – кивнул я, потом не очень вежливо попросил. – Сейчас не мешай мне, хорошо?
Ничего не ответив, молодая девушка быстро отошла, скрывшись под соседним навесом.
Восстанавливать тело полностью я не стал. Долго это и… ладно, чего уж тут скрывать, я сам не хотел убиваться над незнакомым человеком, который запросто может оказаться врагом. Здесь, как и в моём мире, европейцев не сильно привечали, да и нравы были ещё более бандитские, чем на моей Земле, за что спасибо клановому обществу в мире. Ко всему прочему, я заметил, что после лечения Инессы моя рудилиевая структура совсем немного изменилась в худшую сторону. Утончились малые каналы, насыщенность главного ослабла.