Мы несколько опередили ход событий. Выступление из Акесина на восток означало новые сражения, поскольку многочисленные народности восточного Пенджаба, как правило, не слишком охотно отказывались от своей независимости. Цветущий и многолюдный город Сангала заплатил за свое особенно упорное сопротивление полным уничтожением, поскольку Александр с крайней суровостью относился к любому колебанию местных племен в признании его верховного владычества, как если бы речь шла о мятеже против их законного правителя.
Гифасис, граничная восточная река Пенджаба, был достигнут поздней осенью 326 года до н. э. Солдаты, крайне измученные боями, а еще больше — тропическими ливнями последних месяцев, надеялись, что теперь, наконец, пройдя большую часть известного тогда мира и достигнув восточного конечного пункта своего похода, они смогут остановиться. Александра, как мы помним, незадолго до подхода к Гифасису узнавшего из наведенных справок, что по ту сторону реки простирается богатая страна, охватило страстное желание перейти теперь и Гифасис и покорить страну, о существовании которой он только что узнал. Мы не знаем, отказался ли Александр от проекта плыть вниз по Инду, и македоняне в войске скорее всего тоже этого не знали, но эти люди, конечно, поняли, что им вновь предстоят бои и опасные походы по неизвестным странам, и никто не мог сказать, когда и где они закончатся. Однако теперь старые воины сказали своему царю и военачальнику решительное «нет»; походам и боям когда-то должен быть положен конец. Помимо отказа переходить через Гифасис, войско предъявило Александру категорическое требование: отправиться в обратный путь и отказаться от новых завоеваний в этом восточном мире.
Царю было несказанно тяжело покориться воле солдат. Увидев, что сопротивление сильнее, чем жажда новых великих деяний и новых завоеваний, он предоставил решение богам. Прорицатели позаботились о неблагоприятном предсказании. Под громовые рукоплескания армии Александр объявил о своем решении начать обратный поход на запад. Он повелел воздвигнуть двенадцать огромных башнеподобных алтарей на том месте, где высшие силы так внезапно заставили его прервать победоносное шествие по дальним землям.
Когда войско возвратилось в Гидаспу, строительство флота уже подходило к концу. Александр решил с основной частью македонских отрядов погрузиться на суда, в то время как Креатер и Гефестион с оставшимся войском, поделенным на две колонны, должны были двигаться по обе стороны реки на юг. Новыми грандиозными жертвоприношениями, которыми Александр почтил речных богов Гидаспа и Акесина, а также Геракла и ливийского Амона, он дал согласие к отплытию к океану и тем самым — к последнему этапу индийского похода. Это было поздней осенью 326 года до н. э.
По Гидаспу они вначале доплыли до Акесина, а затем до Инда. Жители областей Инда, правители которых покорились Александру, толпами сбегались и с удивлением наблюдали за гигантской флотилией, насчитывавшей много сотен судов, которая на их глазах двигалась вниз по течению. Два очень многочисленных и воинственных племени в устье Гиарота, маллеры и оксидраки, взялись за оружие, чтобы воспрепятствовать Александру продвигаться по их землям. Однако заранее извещенный об этом, он молниеносно появился на земле маллеров и сломил их сопротивление, прежде чем те успели соединиться запланированным образом с оксидраками. Тем не менее некоторые укрепленные маллерские города упорно оборонялись, и при завоевании одного их них Александр из-за своей безумной храбрости попал в такую отчаянную ситуацию, что товарищам удалось освободить его с величайшим трудом. Разумеется, эти сообщения в какой-то степени приукрашены, но точно доказано, что Александр первым по штурмовой лестнице взобрался на крепостную стену, а когда лестница рухнула под тяжестью последовавших за ним солдат, он практически в одиночку спрыгнул со стены на территорию города и там, стоя спиной к стене, подобно гомеровскому герою, отражал натиск превосходящих сил противника и при этом многих из них поразил. Однако одно копье попало ему в грудь, и, когда он упал без сознания, его тоже тяжелораненые спутники Леоннат и Пекест вряд ли смогли бы его защитить, если бы в последний момент их не спас македонский отряд, который с мужеством отчаяния проложил себе дорогу через стену и разрушенные городские ворота.
На протяжении дальнейшего похода вниз, к устью Инда, Александр часто наталкивался на правителей и народности, которые ничего не хотели знать о добровольном подчинении или после мнимого покорения восставали за его спиной. Многие уклонялись от требования признать владычество чужого правителя либо уходили от наказания, которому последний в своем самовластье подвергал всех, кто вовремя не изъявил покорности, путем бегства в пустыню, расположенную восточнее нижнего течения Инда. Жители Патталы, крупного города, расположенного в месте разделения Инда на два больших устьевых рукава, предпочли без боя оставить свое местожительство наступающим македонянам. Александр занял покинутый город и, оценив его благоприятное положение, сразу же отдал приказ оборудовать гавань и верфь, а также построить укрепления. В сопровождении нескольких кораблей он продолжил плавание по западному рукаву дельты Инда вниз до устья реки, чтобы здесь принести богам две торжественные жертвы — таково, по его словам, было повеление Амона. Затем он заплыл далеко в океан, где принес богу Посейдону третью, особенно роскошную жертву — были заколоты и брошены в пучину два быка, а также золотые сосуды и чаши как драгоценные дары для властителя моря. Это жертвоприношение в Индийском океане, явно свидетельствующее о сильной, но в то же время стихийной и примитивной религиозности Александра, явилось торжественным завершением индийского похода.
ОБРАТНЫЙ ПУТЬ В ВАВИЛОН
Для возвращения в центральные области империи Александр разработал двойной план: под командованием его адмирала и друга Неарха флот должен был отплыть по неизвестному, очевидно, и в более ранние времена неизведанному маршруту вдоль южноиранского побережья в направлении устья Евфрата. Сам же Александр собирался взять на себя командование основной частью войска и направиться с ним по суше на запад, причем маршрутом, который пролегал через пользующуюся дурной славой пустыню Гедрозию. Об обстоятельствах, побудивших Александра разработать этот план для армии и флота, нам поведал не кто иной, как выбранный им для командования флотом адмирал Неарх во фрагментах своих мемуаров, сохраненных для нас Аррианом.
Как мы узнаем из одного фрагмента, царя охватило страстное желание, чтобы его флот прошел по морю от Индии до Персидского залива; однако его мучило опасение, что флот не сможет в целости и сохранности выдержать длительное плавание вдоль пустынных и лишенных гаваней берегов, а возможная гибель станет позорным пятном на прочих его деяниях и разрушит его счастье. Все же «потребность постоянно совершать нечто новое и неслыханное» оказалась сильнее, и он-таки принял решение осуществить предприятие, поставив во главе Неарха по его же собственной просьбе. Эти сведения несколько удивляют как в отношении причин первоначального колебания Александра, так и в отношении причин, в конце концов заставивших его осуществить этот проект. И можно было бы сомневаться в них, если бы они не исходили от человека, который, как никто другой, будучи интимным другом царя и руководителем экспедиции, имеет право высказываться. Не менее удивительным кажется нам сегодня, что сообщает тот же Неарх о решении своего царственного господина самому вести войско через пустыню Гедрозию: Александр якобы слышал, что никто не смог еще с войском невредимым пересечь эту пустыню, кроме Семирамиды и Кира, да и они сумели спасти лишь незначительную часть своих войск. Этот рассказ побудил Александра к состязанию с Семирамидой и Киром — он решился проложить путь через безводную пустыню.
Будучи людьми двадцатого столетия, мы склонны скорее придерживаться сведений Неарха о том, что Александр соединил этот запланированный поход с намерением устроить вдоль побережья склады провианта для флота. Однако тем меньше оснований, в противовес нашему доверенному лицу, видеть именно в этом побудительную причину для похода через пустыню, поскольку, с одной стороны, для устройства подобных складов вполне хватило бы отряда в несколько тысяч человек, а с другой — на первый план, как обычно, выступала тенденция Александра ради славы и блеска своего имени идти на крайности и все ставить на карту. Следует еще раз вспомнить о его решении штурмовать скалу Аорн и тем самым затмить прародителя Геракла и о той непреодолимой потребности (несмотря на увещевания озабоченных друзей и без учета последствий, которые имела бы его гибель для армии и всей империи) в боях всегда быть там, где опасность особенно велика. Всякий военачальник, по трезвому размышлению еще и еще раз проверив реальные условия, зная о том, что практически все предшествующие попытки пройти с войском по пустыне терпели неудачу, принял бы решение отказаться от этого маршрута и обойти пустыню севернее, без излишних потерь времени. Александра же эти сведения, наоборот, подстегнули к тому, чтобы пройти именно через пустыню и со своей переходящей все мыслимые границы потребностью в славе и почестях подвергнуть войско опасности большей, чем все те опасности, которым солдаты подвергались в битвах и походах по неизвестным странам.
В августе 325 года до н. э. Александр вышел из Патталы. Вскоре он перешел через горы, отделявшие местность нижнего течения Инда от Гедрозии, и достиг области ореитов и арабитов, двух народностей в нижнем течении реки Арабий. Там, где возникало сопротивление, оно, как и в Индии, подавлялось с большой суровостью. Затем начался переход по пустыне, который через короткое время превратился в катастрофу, что можно было предвидеть с самого начала. Хотя Александр приказал гедрозийским сатрапам подготовить к походу склады провианта, меры наместника оказались недостаточными; сам же выбрал время, когда можно было ожидать дождя, а дождь так и не пошел: жестокий жребий постиг большую часть войска в аду песчаного моря. По весьма приблизительным современным оценкам, около девяноста тысяч человек во время шестидесятидневного марша через пустыню нашли там свою погибель.