За столом собралась семья: Антон с красным от алкоголя лицом, уже клюющий носом над своей тарелкой, его мясистая благоверная в грязном халате, половина пуговиц на котором была выдрана с мясом, и Антонова теща, постаревшая версия жены, толстая и пьяная. Родился ли ребенок, и если да, то где он находился в тот момент, Геля так и не узнала.
Трясущимися от бешенства руками она достала из сумки бутылку с коктейлем, подожгла пропитанный огнеопасной смесью фитиль, дождалась, пока он разгорится, и со всей силы запустила бутыль в окно. Она пробила стекло и разбилась на столе. Горючее (Геля понятия не имела, что именно заливал внутрь Лис) выплеснулось на Антона, его жену и тещу, весело заполыхало, заставив всех троих вскочить, заорать и бестолково заметаться по кухне.
Скрываемая мраком ночи, Геля рассмеялась. Антон, видимо желая вызвать помощь, выскочил во двор. Увидев его, мстительница достала опасную бритву, обнажила лезвие и выступила из темноты.
— Гадина! — сказала она, полоснув бритвой по его лицу.
Сначала метила попасть по шее, но в последний момент передумала и решила резать по глазам. Однако промахнулась и попала только по подбородку.
Антон закричал, схватился руками за лицо, а она, сочтя миссию выполненной, ретировалась в темноту, оставив за собой вопли, беспорядок и вообще — все неудачи прежних лет.
Дома с наслаждением приняла душ, а потом информировала Лиса о сделанном. Тот усмехнулся:
— «Природа жестока; ну так и я садист».
Неожиданно Геля вспомнила, чьи слова цитирует Лис.
— Это же Алистер Кроули, так? Я читала его, еще когда в институте училась.
Он кивнул.
Двадцать первого Геля проснулась в отличном настроении. День улыбался ей, жизнь улыбалась ей, Лис улыбался ей. Сегодня она станет полноправным членом сообщества, в которое входит Лис. Сегодня начнется новая жизнь, увертюра к которой показалась ей изумительным праздником, карнавалом наоборот, когда ей удалось оторвать от своего лица прилепленную другими маску и стать собой, такой, какой она должна быть.
Впервые ей захотелось поговорить с кем-нибудь, кто знал ее прежнюю. Но для начала следовало исполнить обещанное Лису: предупредить мать о скором отбытии.
Набирая мамин номер, она еще не знала, что сказать, но, начав разговор с родительницей, сообразила. Извинилась, покаялась, признала свои грехи, а потом, когда мамин голос слегка расплавился под влиянием материнского инстинкта, сообщила, что нашла работу за границей, в Германии. Там есть русская школа для русских эмигрантов, нужны молодые учителя. Геле повезло, что ее заявку приняли… Пусть мама передаст привет папе, а Геля будет звонить. Правда, раньше чем через пару месяцев звонков ждать не надо. Зайти до отъезда тоже не получится — некогда уже.
Сделав дело, Геля решила расслабиться. Для этого набрала номер Светы Фирсовой.
— Светка, привет! Узнаешь?
— О! — сказала Светка так, будто они не расставались на добрых полгода. — Ты? Как дела?
— Нормально, как у тебя? Маринка пишет?
— Да, но только через Интернет. А я такой хреновый спец по компьютерам, что каждый раз получаю сюрпризы: то фото открыть не могу, то вложение не читается, то вообще пароль свой забуду!
— Старые мы, — согласилась Геля. — Не в то время выросли, теперь нас учить — только время терять!
— Ага, точно. Знаешь, последний раз такая хренота пришла — закачаешься. Я Маринку пыталась потрясти, зачем она это прислала, а она говорит, что ни при чем. Тогда кто?
— Какая хренота?
— Ой, ну ужас! Какая-то цитата, не цитата… Что-то про тиски из маленьких палочек из дерева и что палач одним движением ломал пальцы… Ужас просто! Еще и вложение пришло, видеофайл. Но я не смогла открыть. Наверное, так лучше.
— А Ваня что, не может помочь?
— Ваня-то? — иронично переспросила Света. — Ваня может! Да недосуг ему! Государственный человек!
— А-а! Ну-ну! Привет передавай!
— Конечно передам, вот только передавалку починю и передам.
Голос Светки мало изменился за десять лет, промелькнувших после института, только яду в нем стало больше, да хрипотцы прибавилось от беспрерывного курения. В последнюю встречу Геля заметила, что Светка не выпускала сигарету изо рта и даже прикуривала от собственного окурка, будто и дышать без дыма не могла. Вот и сейчас она услышала, как Света затягивается и выдыхает сигаретный дым.
— Светка, ты курить бросай! По телевизору сказали — вредно!
— А я смотрю телевизор, а не слушаю! А ты бросила?
— Да.
— Умница! Может, с Иркой в церковь ходить начала? Кстати, ты Ирку давно видела?
— Давно… Года полтора прошло, не меньше! В последний раз с Новым годом поздравляла, только она со мной таким тоном говорила, будто я сожгла ее дом и украла ее Библию.
— А мне она позвонила в конце марта. Мне показалось, что она хотела мне что-то рассказать, но так и не решилась. А ты в курсе, что церковь, в которую она все время ходит, сгорела?
— Да, в газетах читала…
— Я хотела Ирке посочувствовать, но не дозвонилась.
— Может, она в монастырь ушла?
— Зря ты зубы скалишь! — Света сделала паузу, чтобы затянуться. — Я бы в это поверила.
— Слушай, я тоже пропаду на время. Только пока не могу рассказать, куда уезжаю.
— Вот так, да?! И это дружба? Все пропадают, никто ничего не говорит!
— Свет, ну прости! Ладно?
— Хоть с мужиком?
— В общем… да, с мужиком. Это не совсем то, что ты думаешь. Не могу тебе пока рассказать — не мой секрет.
— Но ты счастлива?
— Да, очень.
— Ну, если у тебя все хорошо, то я не волнуюсь… Черт, Ваня прибыл, больше говорить не могу! Удачи тебе. Пока!
— Пока!
Света положила трубку, а Геле стало грустно. Что ждет ее? О каком деле говорил Лис? Вдруг это что-то глупое, жестокое? Хотя… Все, что угодно, будет лучше того, что было в жизни Гели до этого.
Надвигался вечер.
З. А.
«Умерла вторая ведьма, ведьма Марса».
Часть третьяВенера
САТАНИСТЫ РАЗГУЛЯЛИСЬ
Третья церковь пылает в Гродинской области. На этот раз поджог совершен в селе Караторханском.
Традиционно большинство жителей этого села мусульмане, а православные составляют около пятнадцати процентов селян. Тем не менее христиане Караторханского имеют, точнее, имели возможность отправлять свои обряды в небольшом молельном доме на улице Лопатинской. Молельный дом был расположен в приспособленном к сакральным целям здании, но назывался прихожанами гордо: храм Пресвятой Троицы.
Однако случилось страшное. Вчера храм сгорел буквально дотла. Это третий поджог православной церкви за последние полгода. Каждый раз возгорание происходит одинаково — от зажигательной смеси и самодельных взрывных устройств. В одно и то же время суток — около двенадцати ночи.
Что происходит в области? Версия о совпадениях отпадает сама собой. Официальные источники отказываются комментировать ситуацию. А между тем духовенство области и православная общественность бьет в набат и требует разобраться в происходящем.
А. Маловичко Газета «Алхимик», 1 августа
ИНТЕРВЬЮ С САТАНИСТОМ
Ведущий журналист гродинского «Алхимика» узнает шокирующие факты о существующей в области секте сатанистов
Долго сомневался, следует ли вообще использовать полученную информацию? Слишком уж далеко пойдут круги по воде от брошенного в спокойную заводь провинциального городка камня. Как журналист, я должен предоставить читателям самую объективную информацию, но, опять-таки как журналист, я должен сознавать меру своей ответственности перед общественностью. Собеседник не сказал мне этого, но нетрудно догадаться, что в преддверии предвыборной кампании его отдельные заявления могут быть истолкованы как попытка повлиять на имидж некоторых первых лиц области.
И все-таки состоявшийся между нами разговор был интересен и содержателен. Я решил опубликовать его почти без купюр и предоставить читателю возможность самому сделать надлежащие выводы.
Адепт культа сатаны, а он сам называет себя таковым, позвонил мне в редакцию и предложил встретиться в его машине через полчаса. Я согласился и в назначенное время уже устроился на заднем сиденье потрепанных «жигулей». Сатанист сидел за рулем. Он предложил отъехать в спокойное место, так мы оказались за городом. Автомобиль он вел уверенно, но осторожно, видимо опасаясь нежелательной встречи с инспектором дорожного движения. Машина остановилась в ближайшей лесополосе, и собеседник предложил задавать вопросы.
Я попытался рассмотреть его, но заметил лишь, что он молод, спортивного телосложения и европейского типа внешности. На лоб он надвинул шляпу, глаза скрывали темные очки. Согласно шпионским традициям, нижнюю половину лица маскировала густая темная борода. Говорил он приглушенным голосом, записывать себя на диктофон запретил.
На руках сатаниста были черные кожаные перчатки.
Ниже приводится расшифрованный конспект беседы.
Алексей Маловичко: Вы утверждаете, что являетесь членом секты сатанистов.
Сатанист: Да.
А. М.: Вы сами предложили эту встречу. Зачем?
С.: Мне кажется, что игра заходит слишком далеко.
А. М.: Вы считаете деятельность сатанинской секты игрой?
С.: В какой-то мере. Я должен признаться вам в своих мотивах, иначе этот разговор не будет иметь смысла. Прошу вас, не пытайтесь узнать, кто я на самом деле. Ваше любопытство может стоить мне жизни!
А. М.: Обещаю не предпринимать никаких мер по выяснению вашей личности.
С. (обернувшись, внимательно смотрит на меня. Отворачивается, начинает рассказ): Я не верю в сатану. Понимаю ваше удивление. Я не верю ни в сатану, ни в Бога. Только в себя. Может, отчасти верю в Судьбу как в цепь запрограммированных событий. Я только не верю в Программиста. Понимаете? Все, чего я добился в жизни, а это немало, учитывая исходный рубеж, только моя личная заслуга. У меня нет семьи, которая поддержала бы меня. Я, в сущности, одинок. Так вот, придя к определенному жизненному уровню, я понял, что если хочешь добиться большего, то должен войти во властные структуры. Иначе твои деньги в любой момент могут превратиться в пыль. Тогда я стал выяснять, какие пути наверх короче других. Умные люди, прошедшие все до меня, советовали разное. Но их дороги казались мне нерентабельными, долгими, тяжелыми морально. Мне надо было быстрее. Я вообще люблю, чтобы все происходило быстро.