19 (6) августа
Божественная слава вочеловечившегося Христа была не видна не только всем «внешним» людям, но и самим апостолам. На горе Фавор Господь воочию показал свое Божественное происхождение трем самым близким своим ученикам. О событии Преображения рассказывается в трех синоптических Евангелиях: от Матфея (17:1–9), Марка (9:2–8), Луки (9:28–36).
Преображение — предвкушение будущего Царства
Преображение влечет к себе, притягивает взор. Фаворская гора, Господь, сияющий во славе, с Ним небожитель Моисей… вернее, Илия — небожитель, а Моисей — скорее узник ада, освобожденный на время, и трое апостолов — Петр, Иаков и Иоанн.
Праздник Преображения — смыслообразующий, придающий жизни качество осмысленности. Я бы даже сказал, что это целеполагающий праздник наряду с праздниками Рождества и Пасхи.
Праздник Рождества спасительный и смыслообразующий, потому что мы празднуем, что Слово стало Плотью. Бог стал Человеком, воплощение произошло. «Слово плоть бысть и вселися в ны» (Ин. 1:14).
Пасха — это Праздник из праздников, Торжество из торжеств. Христос попирает смерть Своею смертью, которая не была вынужденной и рабской смертью невольной, а смертью добровольной и жертвенной, безгрешной смертью.
То, что в Рождестве с нами Бог и смерть не страшна внутри пасхального сияния, — это, безусловно, смыслообразующие вещи.
Преображение показывает цель человеческого бытия. Преображение — это изменение, некое новое качество. То есть мы — такие, как есть сейчас, — вечно жить не можем. Мы должны будем умереть или измениться, то есть преобразиться.
И преобразиться нужно будет из образа в образ, от славы в славу. Нужно будет совершить некое чудесное изменение, но не личными силами только, а действием благодати Божией. Человек должен будет измениться в образ Христа, Который принял образ наш человеческий, образ раба. Он обнищал таким образом нас ради, для того чтобы мы через Него получили доступ к Его богатству и в Нем обогатились.
На Фаворской горе Христос показал нам Свою предвечную славу, которую Он имеет у Отца, пребывая с Отцом в Отце, потому что Слово всегда с Отцом. Слово есть Бог и Оно всегда у Бога, и Оно имеет славу от Отца равную. Христос показал ту часть славы Своей, которая вместима глазами человеческими, душой человеческой.
Он показал, что Он не просто Учитель, который принес миру новый закон — так сказать, свод новых правил, новый кодекс моральных постановлений. Он не просто Законодатель, пророчески действующий, обновляющий дух человеческий, подвизающий нас на борьбу с нравственной чистотой. Все так, но этого мало.
В празднике Преображения мы предвкушаем смысл будущего Царства. Как говорит Иоанн Богослов, бывший, кстати, тогда на горе Фаворской, мы «увидим Его, как Он есть» (1 Ин. 3:2). Вот это, собственно, и есть Царство Божие. Царство Божие не есть брашно и питие, не есть наслаждение красотами отвлеченными или телесными состояниями. Царство Божие есть радость и мир в Духе Святом и близость ко Христу. Где Христос, там Царство.
Мы видим на святых людях, что они преображаются. Мы видим их сияющими — Серафима Саровского или Сергия Радонежского, например. Мы видим Фаворский свет над головами многих святых. Мы видим людей меняющимися. На иного старичка посмотреть приятно, а на другого, столько же прожившего, глядеть не хочется. Очевидно, что под морщинами одного и другого живет разный опыт. Возможно, в одном живут доброта и теплота, а в другом раздражительность и обида на всех. Не исключено, что в одном Христос живет зачинательно, а в другом ничего, кроме злости и нераскаянных грехов, не живет. И поэтому морщины одного хочется целовать, а от второго хочется отвернуться. Этим внутренним светом светится всякая добрая душа. Святым Духом всякая душа живится и чистотою возвышается.
Преображение показывает цель человеческого бытия. Преображение — это изменение, некое новое качество. То есть мы — такие, как есть сейчас, — вечно жить не можем. Мы должны будем умереть или измениться, то есть преобразиться.
Поэтому праздник Преображения я без сомнения называю таким смыслообразующим, и целеполагающим, и жизнеутверждающим праздником, который напоминает нам слова апостола Павла, что не все мы умрем, но все изменимся. То есть нам всем подобает измениться, преобразиться для того, чтобы жить вечно.
И нужно преобразиться так, чтобы сиять силой Божией, как Господь сиял, когда одежды Его были белы как снег и лицо сияло как солнце. Так и говорится, что праведники просияют в Царстве Отца, как солнце. Можно от противного догадаться, что грешники будут темны и безобразны. Чуждые этого солнечного духовного света, они будут грешны и отвратительны. Да убережет Господь нас всех покаянием и верой от этого безобразного воскресения, которое будет воскресением в суд и в осуждение.
Поэтому в праздник Преображения следует думать не о грушах, сливах, яблоках и прочих фруктах и овощах, благочестиво приносимых в храм. Думайте о Божественных тайнах! Почему Моисей пришел к Христу? Почему пришел к Нему Илия? Что это за фигура Ветхого Завета? Почему Петр, Иаков и Иоанн были на горе? Почему им хорошо было? И почему Петр, Иаков и Иоанн узнали Моисея и Илию, хотя не было ни портретной живописи, ни фотографий — но тут же узнали их? Очевидно, это было в Духе Святом, где все узнают всех. И много-много другого нужно понять, и почувствовать, и обрадоваться многому в праздник Преображения. Для этого нужно читать Святое Писание и усердно занимать молитвой душу во время посещения праздничных служб.
Преображение — предощущение будущего блаженства для верующих во Христа как Сына Божия
Вере противостоит не столько неверие, сколько иноверие. И христианству со всей серьезностью в перспективе будет противостоять не подыхающий атеизм вымирающего европейца, а мощные вероучительные системы ислама и иудаизма.
Это — монотеистические религии, знающие Творца и очень много о Нем, несущие в генетической памяти и в знаках своих преданий большой багаж накопленного опыта.
Мы не спорим с этими верами о том, есть ли Бог, один ли Он, управляет ли Он миром. И они, и мы знаем, что есть, что один, что управляет. Аминь.
Но мы расходимся с ними в вопросе отношения ко Христу.
Еврей Мессию пришедшего не признает, хулит и ждет иного.
Мусульманин Мессию признает пророком, родившимся от Девы, но не Сыном Благословенного.
Христианин верит в «Единородного, иже от Отца рожденного прежде всех век»[25].
Верить в Иисуса, как в «просто пророка», пусть даже безгрешного, христианину не пристало. Вникать же в иудейские хулы — тем паче. Нужно исповедовать Сына сообразно тому, Кто Он есть и как мы научены — «Света от Света, Бога истинного от Бога истинного, рожденного, несотворенного, Единосущного Отцу, через Которого все сотворено»[26]. И помощь нам в утверждении на камне веры оказывает праздник Преображения.
Этот праздник смыслообразующий и целеполагающий. Он показывает нам, Кто на самом деле есть Тот смиренный Иисус, Который пешком обходил Палестину, беседовал с людьми и ел простую пищу. Он — Царь, имеющий равную с Отцом славу от начала времен. Ему поклоняется ветхозаветный закон в лице Моисея и пророки в лице Илии. Он — свет, и нет в Нем никакой тьмы (1 Ин. 1:5).
Верующий во имя Его верует не в человека, и не в пророка, и не в ангела, но в Бога истинного, принявшего на себя немощь и ограниченность естества человеческого.
Вере противостоит не столько неверие, сколько иноверие. И христианству со всей серьезностью в перспективе будет противостоять не подыхающий атеизм вымирающего европейца, а мощные вероучительные системы ислама и иудаизма.
Праздник целеполагающий потому, что в нем видим достижение священного края: исполнение пророчеств, смысл Закона и соединение вокруг Христа небесных (Илия), земных (апостолы) и преисподних (Моисей).
Когда Он сияет вечным светом Своим, тогда — исцеление в лучах Его (Мал. 4:2). Когда Он во славе, тогда история закончилась и началось блаженство. Собственно, это и дано было испытать, как некий начаток, трем апостолам и двум пророкам: история закончилась, и люди вошли в Царство вечным светом сияющего Царя.
Вот почему Преображение по смыслу и значению стоит сразу после Рождества и Пасхи.
Рождество — вхождение Бога в мир людей. Слово стало плотью (Ин. 1:14).
Пасха — победа над смертью. Пожерта бысть смерть победою (1 Кор. 15:54).
Преображение — предощущение будущего блаженства, когда спасенные будут жить в Небесном Иерусалиме, не имея нужды в солнце, луне и светильниках, ибо слава Божия осветила его, и светильник его — Агнец (Откр. 21:23).
Мы не в человека верим, которого злые люди унизили, оскорбили и ко кресту пригвоздили. И не в пророка мы верим, который велик и хорош, но безмерно удален от Существа Божия. Мы верим в Слово, в Котором была жизнь, и жизнь была свет человеков (см.: Ин. 1:4). Именно это показывает нам праздник Преображения.
Преображение: Христос собирает живых и умерших
Совершая проскомидию, священник в центр дискоса помещает часть хлеба, именуемую Агнцем. Это тот хлеб, которому предстоит стать Телом Христовым в результате службы и освящения, в результате прикосновения Духа. Вокруг же этого хлеба в особом порядке располагаются частицы в честь Богородицы, Предтечи, всех святых, затем — всех живых и усопших. Таким образом, на дискосе зримо представлено собрание вокруг Христа всего спасенного и спасаемого человечества.
Такое же собирание Христом вокруг Себя живых и умерших мы видим на горе в день Преображения. С тремя земными спутниками и учениками Господь восходит на гору, а там к лучам засиявшей славы Его пришли из царства мертвых — Моисей, а от небес — Илия. И воплотилось то, о чем со временем скажет Павел: «Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени, дабы пред именем Иисусовым преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних» (Флп. 2:9–10).
Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить (Мф. 5:17). Так говорил Спаситель, проповедуя. И в подтверждение этих слов пришли к нему двое самых славных сынов Ветхого Завета. Как прежде на Синай и Хорив, опять пришли они на гору — Фавор имя ей.
В лице Моисея Христу поклонился закон. В лице Илии с Ним беседовали пророки. Оба они своим явлением показали, что Христос — податель закона и исполнение пророчеств.
Моисею однажды, среди событий великих и едва объяснимых, Бог сказал: Лица Моего не можно тебе увидеть, потому что человек не может увидеть Меня и остаться в живых (Исх. 33:20). Но вот прошли долгие годы, многие поколения сменили друг друга. Наказания и благословения, предсказанные Моисеем, в свою очередь опускались на головы сынов Израиля. Наконец пришла полнота времени (Гал. 4:4), и на землю пришел воплотившийся Сын Божий. Теперь Моисею стало возможно увидеть лицо Его. Уже не боялся умереть Моисей от этого лицезрения, и не только потому, что тело его уже давно лежало в земле, а лишь душа наслаждалась лицезрением Истины. Но еще и оттого, что не убивает, но греет; не калечит, но животворит Агнец Божий, для того и пришедший, чтобы взять на Себя грехи мира.
Апостолы были в страхе. Если они что и говорили, то это был лепет людей, не понимавших самих себя (см.: Лк. 9:33). Но не так вели себя гости из иных миров. Два величайших пророка вели с Мессией беседу. Они говорили об исходе Его, который Ему надлежало совершить в Иерусалиме (Лк. 9:31). Отвержение Христа старейшинами, осуждение Его на смерть, распятие и Воскресение были предметом их разговора.
Многое, очень многое было открыто Моисею и Илии при земной жизни. Надо думать, что не все, что знали они, было ими сказано. Но еще больше им пришлось увидеть, услышать и узнать здесь — на Фаворской горе — в присутствии трех испуганных Иисусовых учеников.
Моисей столько раз слышал Божий голос! Он слышал его и ушами, и сердцем, ибо Господь говорил с ним как с другом — устами к устам. Теперь он видел прежде Невидимого, и нет на человеческом языке слов, чтобы передать то, что он чувствовал.
Христос, сияющий, как солнце. Люди, поклоняющиеся Ему. Слава Божия, освящающая праведников. Это и есть Царствие Божие, явленное на краткое время малому числу избранных, но ожидающее в конце веков и времен всех, кто записан в Книгу Жизни.
Но Илия смотрел на Христа иначе. Илия не умер. Его возвращения с огромным напряжением ждали сыны Закона. Ведь у последнего пророка сказано: Вот, Я пошлю к вам Илию пророка перед наступлением дня Господня, великого и страшного (Мал. 4:5).
Илии, по мнению мудрецов, должно прийти и, как учат книжники, устроить все (Мк. 9:12), то есть помазать и воцарить Мессию. Поэтому, когда в духе и силе Илии пришел Иоанн с проповедью покаяния, прислали из Иерусалима священников и левитов спросить его: кто ты? (Ин. 1:19). И среди главных вопросов был и такой: Ты Илия? (Ин. 1:21).
Иоанн тогда сказал «нет», поскольку он не Илия, но глас вопиющего в пустыне (Ин. 1:23). Он пришел приготовить людей к вере через проповедь покаяния. Он — Предтеча первого пришествия, пришествия смиренного и искупительного. А Илии предстоит быть пророком и предтечей Второго Пришествия Христова.
Все это — тайны, скрывшиеся от премудрых и разумных, но открытые впоследствии младенцам (ср. Мф. 11:25). Ныне же Илия смотрит с любовью на Царя Израилева, Который вместе с тем и Агнец — невинный, предназначенный к закланию.
Там, где живет Илия, время движется по-иному. На земле тянутся годы и сплетаются в столетия. А собеседники ангелов — Енох и Илия — могут не замечать их, поскольку живут близ Бога, у Которого тысяча лет — как один день (см.: Пс. 89:5). Но наступит время, когда человечество составит из себя одно греховное целое, подобное сплетенному змеиному клубку. Это будет безмерно возгордившееся и безмерно развратившееся человечество. Оно откажется поклоняться Истине и полюбит ложь. Из среды этого неисцельно больного человечества явится, словно горький плод на ядовитом дереве, человек, любящий себя так же сильно, как любит себя отец лжи — сатана. Этот человек сравнит себя с Христом, и большинство людей не способны будут отличить эту грубую ложь от правды. Вот тогда Илия прервет свои непрестанные молитвы и явится среди людей, чтобы свидетельствовать Истину.
«Истинный Мессия уже приходил, — скажет он народу Израиля. — Тот, кого вы превозносите и на кого надеетесь, — обманщик». Илия не побоится сказать правду. Не побоится он за правду и умереть, подобно Иоанну, пришедшему в одном с Илией духе проповедовать покаяние.
А сейчас он смотрит на сияющее, подобно солнцу, лицо Христа, на одежды Его, ставшие ослепительно белыми, и будущее открывается его пророческому взору более ярко, нежели обычному человеку вспоминается прошлое.
Что же это было там, на горе? Это было Царствие Божие, пришедшее в силе. Так сказал Христос перед Преображением: Есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе (Мк. 9:1).
Христос, сияющий, как солнце. Люди, поклоняющиеся Ему. Слава Божия, освящающая праведников. Это и есть Царствие Божие, явленное на краткое время малому числу избранных, но ожидающее в конце веков и времен всех, кто записан в Книгу Жизни.
Один из бывших на горе в тот день — Иоанн — со временем станет зрителем еще более чудных откровений. Он увидит Небесный Иерусалим, о котором скажет, что город не имеет нужды ни в солнце, ни в луне для освещения своего, ибо слава Божия осветила его и светильник его — Агнец (Откр. 21:23).
Так Агнец, ставший светильником на Фаворе для пятерых избранных, станет источником света для великого множества людей, поющих: «Буди светлость Господа Бога нашего на нас!», «Во свете Твоем узрим свет», «Боже, ущедри нас, благослови нас, просвети лице Твое на нас и помилуй нас»[27].
Произошедшее на Фаворе превосходит всякую цену. Это событие учит нас тому, в Кого же мы, собственно, верим, Кого называем Спасителем.
Это не просто Человек и Учитель. Это — Бог пророков, Податель Закона, сладчайший Собеседник древних праведников, вечное сияние славы Отца, Свет от Света, Бог истинный от Бога истинного. Это Тот, Кто выше Моисея. Тот, Кому предстоит Илия. Он — Свет истинный, просвещающий всякого человека, грядущего в мир.
И будущую надежду проясняет фаворское сияние и о будущем светлом Царстве возвещает нам. И само изобилие плодов, освящаемых в этот день, говорит нам о сладости и радости, о богатстве и красоте будущего и грядущего Царства, которому не будет конца.
И даже фрукты в сей день — источник мыслей для радостного и сладкого богословия. Ведь о Царе прикровенно сказано: Что яблоня между лесными деревьями, то возлюбленный мой между юношами. В тени ее люблю я сидеть, и плоды ее сладки для гортани моей (Песн. 2:3).