28 (15) августа
Этот праздник установлен в честь отшествия в мир Небесный Божией Матери. В этот день апостолы чудесно перенеслись в Иерусалим, чтобы попрощаться с Ней. К Своей Матери сошел Сам Царь Славы, Христос, окруженный множеством Ангелов и Архангелов. На третий день гроб Богоматери оказался пуст. Немного спустя после этого события во время трапезы апостолы беседовали о чудесном исчезновении тела Богоматери из гроба и вдруг увидели Деву Марию, стоящую на Небесах живой, со множеством ангелов, и сияющую неизреченною славою. Апостолы исполнились радости и невольно вместо «Господи, Иисусе Христе, спаси нас», воскликнули: «Пресвятая Богородица, помогай нам».
Успение: гроб Богоматери священно пуст
Любить Христа можно так, как любит царя верноподданный, живущий за тридевять земель: в лицо не видел, в глаза не смотрел, но сердцем любит. На стену прикрепил вырезку с портретом из журнала, в царские дни работать отказывается.
А вот любить мать царя невозможно иначе, как только будучи вхожим во внутренние царские покои, будучи приближенным к сокровенной от посторонних глаз жизни не царя только, но и семьи царской. Нужно быть царю родным, чтобы любить его мать и других родственников.
Почитание Богородицы — это семейный архив, семейная память, семейное предание. Уже не издали чтит Господа, но вплотную приближается к Нему тот, кто чтит Облеченную в солнце Жену (ср. Откр. 12:1), послужившую Тайне Воплощения Бога. Мы не рабы, издалека кричащие хвалу, но дети семьи Божией, когда чтим Богоматерь.
Праздники Ее сокровенны. О них можно говорить на ухо, и об Успении — особенно. Оттого, вероятно, праздник этот так любим монашествующими.
Приближение к светлым тайнам подобно приближению к огню очистительному, и впору вспомнить Моисея, закрывавшего лицо при приближении к горящей купине (Исх. 3:6). Так и икос праздника Успения говорит: «Огради моя помышления, Христе мой, ибо стену мира воспети дерзаю, чистую Матерь Твою. На столпе глагол укрепи мя и в тяжких мыслях заступи»… «В тяжких мыслях заступи», — монахам это более, чем мирским, понятно.
В день Успения мы говорим о том, что Матерь Света умерла. Произнесем еще раз эту фразу и поставим в конце ее точку по всем правилам грамматики. «Богородица и Матерь Света умерла».
После этих слов и этой точки праздник возможен только в том случае, если совершилось еще «что-то». Иначе особого праздника бы не было. Мы продолжили бы праздновать Введение во храм, Благовещение и Рождество. Мы чтили бы многочисленные Ее иконы. Но Успение в этот светлый перечень бы не попало. Оно бы помнилось наряду с днями поминовения усопших праведников, апостолов, мучеников. Помнилось бы так, как, к примеру, помнится страдальческая смерть и славные имена Петра и Павла.
Все святые, разлучившись с телами, ожидают воскресения мертвых. Они уже веселятся перед лицом Божиим и не боятся будущего, которое не таит для них ничего страшного, но лишь воскресение плоти, умножение славы и полное вхождение в Царство. Все они веселятся, но только душой. Не весь человек продолжает жить, и пока единство души с имеющей воскреснуть плотью не восстановится, это будет еще «не все» веселье, не полная радость.
Так было бы и в отношении Богоматери, если бы после точки в предложении о Ее смерти ничего больше не стояло. Однако праздник есть, и если он велик, то только потому, что гроб, недолго хранивший тело Богородицы, пуст. Петр и Павел ждут воскресения мертвых. Воскресения ждут все святые. Но Богоматерь для Себя уже ничего не ждет.
Почитание Богородицы — это семейный архив, семейная память, семейное предание. Уже не издали чтит Господа, но вплотную приближается к Нему тот, кто чтит Матерь Божию. Мы не рабы, издалека кричащие хвалу, но дети семьи Божией, когда чтим Богоматерь.
Ее гроб пуст той же священной пустотой, которой ознаменован гроб Ее Сына — Христа Спасителя.
Желудок сыт, когда полон. Дом богат, когда полон всякого добра. А вот гроб свят, когда пуст. И пуст не от рук воров, кощунников или гробокопателей, а от непобедимой силы Воскресения!
Именно так пуст гроб Христов, этот источник всеобщего воскресения. Пуст и гроб Матери Христовой. Поэтому праздник Ее Успения велик. Он и назван не днем умирания, а днем Успения, поскольку недолгим был этот смертный сон.
Ее окружало особое воспитание, и душа Ее рано, очень рано ощутила желание не отдаляться от Бога мыслью ни на йоту. Через узкие врата незримого для людских глаз подвижничества Она вошла в простор открывающихся тайн. Ей была подарена сладость особого Материнства. Ей была подарена прижизненная неизвестность и пребывание в тени Божественного Сына. Ей была положена на плечи тяжесть материнского переживания о Нем и безмолвного следования за Ним. Ей было растерзано сердце всем тем кошмаром, который вложен в понятие Страстной недели. Она была несказанно обрадована вестью о том, что Сладчайшее ее Чадо живо! Ей ли не быть отмеченной особой долей в час встречи со смертным холодом?
При всей скромной незаметности Своей на страницах Евангелия, Она, Мария, — во всем другая.
Вот цари и великие мира сего могут казаться многим чуть ли не небожителями или земными богами, хотя на самом деле они ведут жизнь обычного грешника. Они сплетничают, боятся, лгут, развратничают, клевещут. Они умирают в недоумении о будущем, и память о многих из них смывается так же быстро, как смывается с асфальта грязь напором воды из дворницкого шланга. Истинное же величие одето в простоту и неузнанность.
Яко сотвори Мне величие Сильный, и свято имя Его (Лк. 1:49), — пропела Мария, едва зачав Христа от Духа. Сотворил Ей величие Сильный и в дни смерти Ее.
С одной стороны, во всем, как мы, Она умерла. Но, с другой стороны, во всем другая, Она не оставлена во гробе. Сын взял Ее с Собой. Такова, видно, любовь Его, что царствовать над искупленными Он пожелал не иначе, как вместе с Той, Кто больше всех послужила тайне Искупления.
Предание о празднике изобилует подробностями о Гаврииле, об апостоле Фоме, о некоем дерзком иудее Афонии. Предание даже называет псалом, который воспел апостол Петр, возглавляя погребальную процессию с телом Богородицы. Все это есть в песнопениях праздника и в иконографии. Но мы не всегда должны перечислять эти драгоценные черточки и йоты великого события. Иногда стоит сконцентрироваться на главном.
Главное то, что Дверь, через Которую Всевышний вошел в мир, ушла от нас через двери смерти. Она ушла вначале только душой, как и подобает смертным, но затем была воскрешена Сыном и покинула землю с плотью. Гроб Ее пуст!
Она ушла, но не оставила нас. И тропарь праздника раз за разом напоминает эту истину: «В Рождестве девство сохранила еси, во Успении мира не оставила еси, Богородице».
Когда-нибудь мы тоже умрем. Не стоит ждать в тот день пришествия к нашей постели архангела Гавриила. Но молиться Богоматери стоит.
Мы, в числе миллионов других крещеных душ, поднимаем к Ней свои взоры и обращаем молитвы. Любящие Ее исчисляются сотнями тысяч и даже миллионами. Спасенные Ее заступничеством вряд ли поддаются исчислению.
Когда-нибудь мы тоже умрем. Не стоит ждать в тот день пришествия к нашей постели архангела Гавриила. Но молиться Богоматери стоит.
Постель умирающего сродни постели роженицы, поскольку душа умирающего болезненно рождается в иную жизнь. У обоих этих одров часто бывает наша Небесная Мать ради облегчения страданий и помощи. Молебный канон за мучительно умирающего человека обращен именно к Богоматери.
Так что праздник Ее Успения — это и праздник нашей общей надежды на Ее будущую помощь в тот грозный час, когда никто другой помочь будет не в состоянии.
В тропаре так и сказано: «Преставилася еси к Животу (Жизни), Мати сущи Живота (Мать истинной Жизни), и молитвами Твоими избавляеши от смерти души наши».
Успение Пресвятой Богородицы: рождение в вечность
В вечерних молитвах, которые мы читаем с вами, есть такие слова: «Се ми гроб предлежит, се ми смерть предстоит, суда Твоего Господи боюся и муки безконечныя, злое же творя не престаю». Гроб не предлежит пред нами в буквальном смысле слова, хотя можно читать это над одром, как бы склонившись возле своего раскрытого гроба. Так или иначе, он мысленно нам предлежит, и смерть нам мысленно предстоит. Зло же творить человек не перестает, и хотя суда Божьего боится, но исправляться не спешит.
С точки зрения предлежащей смерти человека, как серьезного экзамена, который будет пропускать человека в другую реальность, человеку нужно думать об этом и, думая об этом, содрогаться страхом неизвестности. Как говорил преподобный Серафим Саровский, нужно чаще думать о том, как буду умирать, что Богу скажу, и когда перехватывает дух на этих мыслях, то нужно сказать: «Пресвятая Богородица, помоги мне!»
Праздник Успения Божией Матери следует осмысливать в этом свете. Матерь Божия родилась, прожила и умерла как человек. Все, что было, было с ней как с человеком, ибо она была совершенно такой же, как все люди — дочка Евы, имеющая ту же природу. Она выпила чашу земной жизни в полной мере, из которой самыми главными событиями являются рождение в мир Иисуса Христа, питье скорбной чаши, познание Бога, молитва Ему, исполнение заповедей и смертный исход.
Смерть Ее мы называем мягким словом «успение», соединяя его по смыслу со словом «сон». То есть для праведника смерть есть сон, как переход от худшего к лучшему, как сладкое забытье.
«Сладок сон трудящегося, — говорит пророк и царь Соломон, — мало ли, много ли он съест, но пресыщение богатого не дает ему уснуть» (Еккл. 5:11). Тревожен сон человека, который боится наказания или разоблачения. Сладок сон человека, утомившегося от добрых трудов, все, что надо, сделавшего, всего, что не надо, не сделавшего, уснувшего в надежде воскресения, то есть пробуждения утром.
Смерть Пресвятой Богородицы мы называем мягким словом «успение», соединяя его по смыслу со словом сон. То есть для праведника смерть есть сон, как переход от худшего к лучшему, как сладкое забытье.
Так уснула смертным сном Пресвятая Богородица, прожив Свою меру жизни, помолившись Сыну перед тем, чтобы Он Сам взял Ее душу, чтобы Он явился Ей, чтобы Он предстал Ей в Ее смертном борении, ибо смерть есть борьба некая. Человек вступает в борьбу, с болезненностью оставляет свое тело. Чем ближе человек к Богу, тем легче у него это происходит. Это такое чистое рождение получается, буквально как разрешение от бремени.
Человеку в это время нужна помощь ангельская, святых, простых людей, находящихся, быть может, рядом со страдающим. Матерь Божия просила, чтобы Сын явился Ей, предстоя Ей и забирая Ее, совершая такое Свое Божественное милосердие над Ней. Так и произошло.
И во гробе Она не осталась. Церковь празднует не только смерть, Успение Богоматери и душевный ее уход в Царство Божие, но празднует также и Ее воскрешение Господом Иисусом Христом и взятие во славу Ее в целостном составе человеческом. То есть Матерь Божия достигла воскресения. Она есть начаток человеческого естества по Сыне Своем. То есть Он есть начаток умерших, Он жив духом и телом, и Он — новый Адам. И Она по Своем Сыне — начаток этого искупленного человечества, уже вошедшая во славу будущего века, будучи живой душевно и телесно, полностью живой и во славе пребывая.
Поэтому мы исповедуем Богородицу как Заступницу усердную рода христианского. Она — Человек, живущий в двух мирах, и может являться нам, но также является украшением Небесного Иерусалима.
Если мертвые ожидают воскресения телом и лишь духом продолжают жить, причем по-разному, — некоторые живут активно и бодро, потому что святы, некоторые в трепетном ожидании будущего суда, поскольку грешны, — то Матерь Божия живет активно и полностью, целостно. Она, как Царица и Мать Церкви, действует могущественно по смерти, и посмертная слава Ее превосходит всякую земную славу. На земле о Ней было очень мало известно и рассказано, но посмертная слава Богородицы уже занимает тысячи исписанных золотых страниц. Она является, исцеляет, вразумляет и собеседует тем, кто молчит для мира, а молится Господу. Она покрывает девствующих и защищает страждущих по воле Божией, и всяко-всяко ино помогает Церкви.
Мы взираем на образ воскресшей Богоматери в день смерти Ее и видим в смерти нашей будущей тоже некую дверь, через которую нужно будет пройти, призывая на помощь Христа Господа и родившую Его Деву Марию. Она тоже будет помогать нам в день смерти нашей. Как повивальница, облегчающая роды женщине родящей, так и Она будет облегчать нам рождение в вечность, если только мы будем взывать к Ней и ждать Ее помощи.
Молитвы Пресвятой Богородицы неизмеримо сильны и несравнимо более ценны, чем молитвы всех-всех-всех молящихся, собранных вместе.
Праздник этот имеет параллель с Пасхой Господней, и он есть еще один шаг в жизнь будущего века. Если всех нас еще только ожидает смерть, и воскресение, и воздаяние, то у Матери Божией это уже совершилось. И в Ней мы видим первого Человека по Господе Иисусе Христе, Который в полной мере вступил в обладание будущим Царством. Ее молитвы посему неизмеримо сильны и несравнимо более ценны, чем молитвы всех-всех-всех молящихся, собранных вместе.
«В рождестве девство сохранила еси, во успении мира не оставила еси, Богородице, преставилася еси к животу, Мати сущи Живота, и молитвами Твоими избавлявши от смерти души наша», — поется в тропаре Праздника.
Родившая истинную Жизнь, по смерти Она перешла к истинной Жизни, то есть ко Христу, Которого родила, и молитвами своими избавляет от смерти души наши. Да будет избавлена от смерти душа всякого человека, верующего в Господа Иисуса и надеющегося на Его милость и на молитвы Богородицы. Наипаче — когда мы празднуем грустный и в то же время светлый праздник Успения Богородицы.