Так, трясущийся с закрытыми глазам, Артем Сорокин встретил свою судьбу, а услышав в динамиках мелодичный голос, не смог сдержать радостных слез, — бортовая система полностью загружена, производится внутренняя диагностика модулей космического корабля.
— Сокет, ну здравствуй, Сокет! — смеясь сквозь слезы выдавил я.
Ответ последовал не сразу, причину длительной паузы я узнал через пару минут.
— Система видеонаблюдения не работает, — все также мелодично оповестили динамики, — Артем Александрович, я не могу провести диагностику вашего состояния по внешнему виду. Для точного измерения жизненных показателей, вам необходимо срочно лечь в анаболическую капсулу.
— Я в порядке, Сокет, за меня не переживай!
— Есть сомнения, у вас хриплый голос, ниже обычного на девять децибел.
— В полном, — ответил я, стараясь говорить своим обычным, будничным голосом.
— Хорошо, — ответил Сокет, — что случилось с камерами видеонаблюдения?
За долгие годы, проведенные на космическом корабле, я научился понимать искусственный разум. Ответ «хорошо» означал — «мы к этому вернемся позже», почувствовав в этом терпение и заботу, усталая улыбка появилась на моем лице. Через двадцать минут я уже лежал в анаболической капсуле, проваливаясь в глубокий, но здоровый сон.
Часть 4. Возвращение в новый мир
Мне снова приснился звук дождя, монотонно барабанящий по обшивке корпуса. Шум дождя принес воспоминания о моей далекой и прекрасной планете Земля. От этих воспоминаний сделалось так тепло и уютно, что я не сразу почувствовал, как нечто чужое и безликое снова осторожно касается моего разума. Но страха не было, отчего внезапно появилось предчувствие — ко мне подобрали нужный ключ. Лежа в полусне, я прислушивался к своим ощущениям.
— Знакомство! — это было не слово, не значение, кто-то умело собрал буквы, переставляя их внутри моей головы, а следом за буквами вынули образ, в котором я протягивал руку в черную, но манящую пустоту.
— Кто ты? — я попытался мысленно сформулировать вопрос в надежде на то, что мой собеседник, кем бы он ни был, услышит и правильно истолкует его.
— Нет смысла, — появились два слова. Я лежал, пытаясь обдумать и понять их значение, но на смену пришли другие слова, — сейчас я, ты будешь после. Разреши, если готов.
Некоторое время, в беспамятстве его сложно отмерять, я лежал, пытаясь понять значение мыслей, которые появились в моей голове. На счет того, что это были чужие мысли, я больше никаких сомнений не имел. Поразмыслив немного над прозвучавшим вопросом, я решил согласиться и рискнуть.
— Ответ утвердительный, я готов! — подумал я, попытавшись расслабиться.
В следующее мгновенье, меня отключили от собственного разума, Артем Сорокин более им не управлял. Повинуясь чужим командам, словно палочке невидимого дирижера, в памяти всплывали воспоминания из детства, и первым из увиденного был яркий свет. Чужой разум методично перелистывал мои воспоминания, начав просмотр с самого первого, когда родился маленький Артем. Из моей головы извлекли таблицу химических элементов и координаты планет солнечной системы, математические формулы и законы физики — всю информацию, которую я когда-либо помнил и знал.
— Теперь ты, — чужие мысли медленно сложились в моей голове, — познав тебя, я смогу объяснить доступней, сообщи, когда будешь готов.
Не имея ни малейшего представления о том, на что это будет похоже, я собрался и сконцентрировался на слове «готов». В следующее мгновение меня выдернули из собственного тела, а мое сознание растворилось в чем-то огромном, темном и немеющем границ.
— Это и есть сама Вселенная! — с благоговейным ужасом подумал я.
— И, да и нет, — без эмоций ответил чужой разум, — это наша вселенная, в которой существует лишь сознание, материи нет.
Я старался всеми силами, но не мог понять.
— Иная грань. Иная реальность. Иное пространство. Ты не готов, — эти мысли одна за другой пронеслись в моем сознании.
Не удивлюсь, если я плакал во сне. Мое тело, которое я не чувствовал и не контролировал, находилось в миллиардах километров от меня, но мой разум, где бы он сейчас ни оказался, раздирало чувство досады, горечи и злобы на себя. Я прикоснулся к другой цивилизации, к другому виду разумных существ, и не собрал никакой информации.
— Барьер между нами — пространство и время! Твой вид не выживет, преодолевая его!
И снова эти слова прозвучали для меня, как обидный приговор.
— Но есть другие планеты, похожие на твою, — продолжал рассказывать чужой разум, — они ближе, чем кажется, я покажу.
В моем мозгу замелькали образы чужих планет. Я никогда не видел их своими глазами, но они так явственно впечатались в мозг, как будто эти воспоминания принадлежали мне. Через мгновенье я оказался уже за пределами темной пустоты, перемещаясь в пространстве на немыслимой скорости. Звезды мелькали мимо меня, оставляя за собой светящиеся линии, чуть медленнее и ярче проносились созвездия, большинство из которых я видел впервые, даже не представляя, где нахожусь.
Полет замедлился в тот момент, когда впереди возникла горящая точка, я медленно приближался к ней. Светящаяся окружность увеличивалась в размере, через несколько секунд передо мной сиял яркий диск, я не сразу сообразил, что смотрю на чужое, далекое солнце, — чужая солнечная система, — поправил голос у меня в голове.
Когда солнце приблизилось на столько, что что его поверхность ослепляла глаза, траектория полета резко изменилась, уводя по изогнутой наклонной дуге. Вереди появилась другая точка — не такая яркая, как чужое солнце, но ее поверхность освещали солнечные лучи. По мере приближения точка увеличивалась, превращаясь в планету, которая с каждой секундой меняла свой цвет. Я смотрел на приближающуюся планету, различая на ее поверхности горы и моря. Бледно-голубой цвет сливался с коричневым, а сверху переливалось полупрозрачное марево из белых облаков.
Я смотрел, зачарованный красотой родной планеты, чувствуя, как где-то там, в миллиардах километров от этого места, мое сердце участило свой ритм. Полет замедлился, но не остановился, я приближался к поверхности, пробиваясь сквозь облака. Сердце забилось еще быстрее, а дыхание замерло у меня в груди, я готовился встретить разряженный воздух, но на физическом уровне ничего не ощутил.
Без труда преодолев сопротивление атмосферы, я приближался к поверхности Земли, медленно двигаясь по траектории круга. Подо мной бушевали необъятные океаны, из которых проступали очертания гор. Я смотрел на ландшафт, раскинувшийся подо мною, и понимал, что это не мой мир. Диаметр незнакомой планеты, теперь я это отчетливо видел, во много раз превышал диаметр планеты Земля, а всю поверхность покрывали моря и океаны, сквозь которые кое-где проступали редкие, покрытые зеленью острова суши. Внезапно тишину полета разорвал пронзительный и громкий клич, который повторялся снова и снова. А вслед за звуком, медленно и грациозно, из облаков появился огромный птеродактиль, лениво взмахивая перепончатыми крыльями.
— Эта планета пригодна для вашего вида, координаты уже у тебя в голове, — пронеслись слова в моем сознании.
Голос говорил тихо и без эмоций, в то время, как меня раздирала буря из чувств, — я открыл новый мир, пригодный для человека, теперь главное — вернуться назад!
Мое пробуждение случилось внезапно, как будто кто-то невидимой рукой щелкнул выключателем в моей голове. Еще мгновение назад я парил над неизвестной планетой, и вот лежу в анаболической капсуле своего звездолета, смотрю в потолок и вспоминаю свой сон.
— Артем Александрович, как вы себя чувствуете? — слышу знакомый голос, от которого уже почти отвык.
В голосе Сокета чувствуется забота, но такой вопрос прозвучал не с проста.
— Чувствую себя бодрым и отдохнувшим, — не моргнув и глазом отвечаю ему.
— Приятно слышать, — продолжает компьютер, — ваш пульс участился во время сна.
Ну, это не удивительно, учитывая то, что мне снилось, — эту мысль я не стал говорить вслух. Во время далекого межзвездного путешествия искусственный интеллект считается вторым капитаном на космическом корабле, и он обладает определенными директивами. В число его функций входит контроль за состоянием здоровья экипажа, обращая внимание и на его психическую часть. Не представляю, чем обернется мой рассказ о контакте с внеземной цивилизацией, который, к тому же, случился во сне.
Выбравшись за пределы анаболической капсулы, я первым делом принялся за еду, одновременно просматривая информацию на бортовых дисплеях. Пока я находился в состоянии сна, энергетическая система пополнилась до отметки в семьдесят пять процентов, но посмотрев на другой дисплей, отображающий текущие координаты в звездном пространстве, моя радость мгновенно прошла.
— Сокет, здесь, наверное, какая-то ошибка? — глядя на дисплей, поинтересовался я.
— Уточните вопрос, я вас не понимаю, — быстро откликнулся искусственный интеллект.
Ну конечно! Без камер Сокет не может проследить за моим взглядом, я про это уже и забыл.
— Ты определил мое текущее положение, — начал я, боясь услышать ответ.
— Спасательный маечек определил свое положение в пространстве, информация на дисплее взята от него.
— Но здесь, наверное, какая-то ошибка, — не удержавшись от вопроса, изумился я.
— Ошибки нет, Артем Александрович, мною проверено, координаты верны.
— Но это же…, — мне не хватило воздуха, или силы мужества, чтобы закончить предложение до конца.
— Ближайшая к нам звезда под номером С-13, входит в созвездие Кассиопея, — в голосе из динамика эмоций не было, а во мне они бурлили и переполняли через край.
— Созвездие Кассиопея, — повторил я осипшим от страха, чужим голосом, — о Проведение, куда же меня занесло?!
— Пока вы находились в анаболической капсуле, была произведена диагностика основных модулей и систем корабля, — продолжал докладывать бортовой компьютер, — двигатель исправен, в навигационной системе сбоев не обнаружено.