Все тело Санто напрягается, и он отступает назад, чтобы посмотреть мне в глаза.
— Что?
— Я не позволю ему победить тебя, — повторяю я.
— Я не об этом. Что значит, над тобой издевались? — Спрашивает он.
— Это неважно. Сейчас важен ты и то, что ты пройдешь через это, — говорю я ему.
— Для меня это важно. Что, черт возьми, произошло, Вин? — Санто дрожит от ярости. Может, это и хорошо. Это даст ему возможность сосредоточиться на чем-то другом, кроме своего горя.
Гейб знает, что произошло. Марсель тоже знает, что случилось, но я никогда не говорил об этом ни единой душе. Даже мертвый, мой отец пугает меня до чертиков.
— Это началось, когда мне было одиннадцать. Прекратилось, когда мне было четырнадцать, — просто объясняю я.
Я вижу, как в голове Санто крутятся колесики.
— Три года? Три долбаных года, Вин?
— У него был дом. Я не был единственным ребенком, которого запирали в тех комнатах. Но я был единственным, кто хоть как-то был связан с ним. Раз в месяц старик приводил меня туда. Иногда я оставался там на час. В другое время… с другими мужчинами… Ну, они не уходили, пока я не ломался. — Я сглатываю. У меня пересохло в горле. Я слышу их голоса в своей голове. Чувствую, как монстры овладевают моим разумом.
— Почему ты не сказал мне? Или Джио? Или кому-нибудь из нас? Мы бы никогда не позволили этому случиться, Вин, — говорит Санто.
— Я не мог… Он сказал, что если я расскажу кому-нибудь из вас, то он и вас туда отведет. Лучше страдать буду я, чем кто-то из моих братьев. — Я пожимаю плечами.
— Этого бы не случилось. Ты должен был прийти к нам. Блять! — Кричит Санто, пиная грунтовую стену рядом с нами, отчего вниз падают комья земли.
— Это в прошлом, Санто. Я справился с этим, — говорю я ему. Мое внимание привлекает какое-то движение. Я быстро оборачиваюсь и вижу Камми, стоящую возле дерева. Она в пределах слышимости, достаточно близко, чтобы я мог видеть ужас на ее лице и слезы, стекающие по щекам. — Блять.
Я протягиваю руку и выбираюсь из ямы, а затем бросаюсь к гробу, чтобы захлопнуть его.
— Покойся с миром, Шелли, — шепчу я крышке. Я не должен ее ненавидеть. Я так долго любил ее как старшую сестру, но зная то, что знаю сейчас… Видя, как сердце моего брата не просто разбивается, а разбивается безвозвратно… Что ж, теперь я ее чертовски ненавижу.
Мне нужно поговорить с Камми. Не знаю, сколько ей удалось услышать из этого разговора. Надеюсь, что ничего. Но я нужен брату. И я не могу просто так оставить его здесь.
— Ты ее знаешь? — Спрашивает Санто, глядя в сторону Камми.
— Да, она моя девушка, — говорю я ему, не сводя глаз с Камми. Была моей девушкой – это, пожалуй, лучшее определение. Если она подслушала хотя бы часть этого разговора, она ни за что не останется со мной.
— Иди домой, Вин. Мне нужно здесь прибраться. — Вздыхает Санто.
Я качаю головой и достаю телефон из кармана, чтобы быстро отправить Марселю сообщение.
Я:
Нашел его. Могила Шелли. Приезжай сюда как можно скорее. Все очень плохо.
МАРСЕЛЬ:
Уже еду.
— Я не оставлю тебя одного, — говорю я брату, снова убирая телефон в карман.
— Я не один. У меня здесь Шелли. — Санто указывает на деревянный гроб.
— Это ужасно ненормально, даже для тебя.
Он выбирается из ямы.
— Хотелось бы мне, чтобы гроб был пуст, — говорит он, понизив голос, пока мы оба смотрим, как Камми поворачивается и уходит.
Каждой клеточкой своего существа я хочу догнать ее. Объяснить ей все. Но как, черт возьми, я могу объяснить все... это? Вместо этого я отпускаю ее и снова обращаю внимание на брата.

Прошло почти пятьдесят минут, прежде чем Марсель появился. И как только он приехал, я придумал предлог, чтобы уйти. Я был поражен, когда увидел Камми, сидящую на пассажирском сиденье моей машины. Я стою неподвижно, пока наши взгляды встречаются через лобовое стекло. Я вижу столько эмоций на ее лице. Но я не вижу жалости. В ее взгляде кружатся гнев и печаль. Но никакого отвращения.
Я подхожу к водительскому сиденью и забираюсь внутрь. Никто из нас не произносит ни слова. Проходит минут десять, прежде чем я поворачиваюсь и смотрю на нее.
— Мне жаль, что тебе пришлось это увидеть, — говорю я хриплым голосом.
— Вин?
— Да? — Не думаю, что хочу услышать, что будет дальше. Я не хочу слышать о том, что она бросит меня. Я не виню ее, но и потерять ее пока не готов.
— Я хочу, чтобы ты поднял меня, усадил к себе на колени и обнял. Хочу, чтобы ты обнял меня так крепко, словно я уплыву, если ты этого не сделаешь, — говорит она.
— Почему ты хочешь, чтобы я прикасался к тебе? — Спрашиваю я ее, хмуря брови.
— Потому что я напугана. Я в шоке, и мне нужно, чтобы ты обнял меня.
— Прости. Тебе действительно не следовало этого видеть. Мой брат… он сейчас не в себе. — Я пытаюсь найти слова, чтобы объяснить, зачем кому-то понадобилось выкапывать тело своей мертвой невесты. Но объяснить это просто невозможно.
— Я не этого боюсь, — говорит она.
— Тогда чего ты боишься? — Спрашиваю я, уже зная ответ.
Меня. Она боится меня. Блять.
— Мне кажется, я теряю тебя, и я ужасно боюсь этого. Я не могу тебя потерять, Вин. Я не хочу тебя терять. Так что, пожалуйста, обними меня. — Ее голос становится громче с каждым словом, слетающим с ее прекрасных уст.
Я протягиваю руку, беру ее за бедра и тащу через всю машину, пока она не оказывается у меня на коленях. Мои руки обхватывают ее так крепко, как только могут, не причиняя боли.
— Ты не потеряешь меня. Я здесь. Я никуда не уйду, — шепчу я ей в волосы.
Я чувствую, как дрожит ее тело. Она плачет. Ее руки обхватывают мою шею, а лицо спрятано у меня на груди.
— Если бы твой отец не был уже мертв, я бы сама его убила, — говорит она сквозь слезы.
— Я бы никогда не позволил тебе приблизиться к такому демону, как мой отец, детка, — говорю я ей.
— Мне жаль, Вин. Мне жаль, что это случилось с тобой. Мне жаль, что я подслушала разговор, который не должна была слышать. Мне просто чертовски жаль.
— Прости, что я не тот парень, каким ты меня считала, — возражаю я. — Я сломлен до неузнаваемости. Я сказал брату, что не позволил отцу победить, но я солгал. Он побеждает каждый раз, когда я закрываю глаза и вижу их лица.
— Ты не сломлен, и тебя не нужно исправлять. Ты именно тот парень, каким я тебя считала. Я знаю, какой ты. Ты добрый, преданный… и когда ты любишь, ты любишь сильно. Ты боец, умеющий выживать, и ты мой якорь. — Камми поднимает голову и смотрит мне в глаза. — Я люблю тебя. Ничто и никогда этого не изменит.
Бог совершил ошибку, когда послал мне эту женщину. Потому что я совершенно ее не достоин. Но я буду с ней так долго, как только смогу. В конце концов, не могу же я позвонить на небеса и попросить ее забрать обратно.
Глава 16

Я знала, что бы ни было причиной кошмаров Вина... это было плохо. Я придумывала всевозможные варианты того, почему у него отвращение к прикосновениям, почему он так требовал моего согласия каждый раз, когда целовал меня. Каждый раз, когда держал меня за руку.
Несмотря на все сценарии, которые я придумывала, ничто не могло сравниться с правдой. Правдой, которую я не должна была услышать. И теперь, поскольку я подслушала личный разговор, я все знаю. Знаю то, чего мне знать не положено. То, чего Вин не хочет, чтобы я знала. Ему стыдно. Это видно. Но в том, что с ним случилось, нет его вины. Это также не меняет моих чувств к нему. Не меняет того факта, что он идеален для меня. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь ему пройти через это.
Я знаю, что человек не может просто так пережить многолетнее насилие. Но мы можем научиться жить с этим кошмаром вместе. Мы можем научиться справляться с монстрами, которые насмехаются над ним. Я охотно прыгну в эту черную дыру вместе с Вином. Буду держать его за руку и сражаться с ними плечом к плечу рядом с ним.
Но я не потеряю его. Я не позволю этому повлиять на нас. Знание его правды только укрепит нашу связь. Я не шутила, когда говорила ему это. Если бы его отец все еще был жив, я бы нашла способ убить его за то, что он сделал с Вином. Какой отец добровольно согласится, чтобы его ребенка подвергали сексуальному насилию? Пыткам?
Вин любит называть меня ангелом и своим спасением, но это не так. Сейчас я жажду крови… крови каждого, кто хоть раз поднимал на него руку. Я хочу отомстить за него. Если его братья этого не сделают, то я найду способ взять это дело в свои руки.
Я проверяю время на маленьких часах на прикроватной тумбочке. Он опаздывает. Уже почти полночь. Он всегда приходит к этому времени. Где же он?
Я беру телефон и набираю номер Вина. Раздается звонок, и он попадает на голосовую почту. Оставив сообщение с просьбой перезвонить мне, я отправляю ему сообщение.
Я:
Все в порядке? Ты в пути?
Маленькие пузырьки всплывают, показывая, что он отвечает.
ВИН:
Сегодня не могу. Увидимся завтра.
Я:
Почему? Где ты?
ВИН:
Дома. Я просто переночую здесь.
Я должна дать ему побыть одному, верно? В ту же секунду, как этот вопрос появляется в моей голове, я знаю ответ. Нет, черт возьми.
Ему не нужно побыть одному. Он отдаляется. Я почувствовала это еще тогда, в машине, прежде чем он высадил меня. Я знала, что что-то не так.
Я вскакиваю с кровати и быстро надеваю шорты и толстовку. Сунув ноги в босоножки, я беру телефон и кошелек. И успеваю добежать до входной двери, прежде чем меня замечает мама.
— Куда это ты собралась в такой час? — Ее голос заставляет меня обернуться.
— Я нужна другу, мам. Я должна пойти и помочь ему, — честно говорю я ей, опустив тот факт, что этот друг – парень, и причем парень Де Беллис.
— Возьми мою машину и напиши мне, когда приедешь и когда будешь уезжать, — говорит она.
Моя мама – верный друг. Она всегда говорила мне, что дружба требует усилий, но если обе стороны готовы приложить их, то она того стоит. Она до сих пор дружит с той же группой девочек из старшей школы. Поэтому, когда я говорю ей, что друг нуждается в помощи, она с готовностью отпускает меня, чтобы я ему помогла. Потому что именно так поступил бы порядочный человек.