Но я не хочу прерывать то, что он делает, чтобы спросить его об этом. Его рот накрывает одну из моих грудей, и моя спина выгибается дугой.
— Вин, пожалуйста, ты нужен мне, — говорю я ему. — Мне нужно, чтобы ты вошел в меня.
Он поднимает взгляд, а затем двигается, пока его член не оказывается у входа в мою киску.
— Ты уверена?
— Да, — говорю я ему, не сводя с него глаз. И тогда он медленно входит в меня. Мои руки сжимают его руки. — Да, да, — повторяю я, когда он входит до конца.
Вин выскальзывает и снова входит. Его член заполняет меня и растягивает.
— Я люблю тебя, так чертовски сильно, — говорит он, а затем завладевает моими губами.
Он продолжает медленно входить и выходить из меня, нежно целуя. Его руки ласкают мое тело. И я чувствую это. Его любовь. Я не сомневаюсь, что он любит меня. И никогда не сомневалась. Думаю, именно по этой причине я продолжаю надеяться, что однажды у нас снова все получится. А пока я принимаю то, что могу получить.
Мои ноги обвивают спину Вина, и он, просунув руку под мое левое колено, аккуратно прижимает его к моей груди. В этой позе я ощущаю его более остро. Я стону ему в рот, пока мои пальцы впиваются в кожу на его предплечьях. Я чувствую, что меня вот-вот снова захлестнет оргазм. Он нарастает и так чертовски близок. Как только я взрываюсь, Вин выходит из меня, хватает свой член и выплескивает сперму мне на живот.
— Блять, — шипит он, падая рядом со мной на кровать.
— Угу, — бормочу я, переводя дыхание.
— Это было... — Он поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня.
— Чертовски хорошо. — Улыбаюсь я ему. — Дай мне две минуты, и мы сможем это повторить.
— Дай мне пять. — Смеется Вин. Он выглядит расслабленным, более расслабленным, чем я его когда-либо видела. От этого мое сердце наполняется радостью, и я чувствую, как разбитые кусочки медленно склеиваются обратно.
— Я тоже тебя люблю, — говорю я ему после еще нескольких минут молчания.
— Знаю, — говорит он, и я слышу нотку грусти в его голосе.
— Эта неделя друзей с привилегиями будет потрясающей.
— Меня пугает то, что будет потом, — шепчет он.
— Мы будем собой, Вин. Независимо от того, будем ли мы вместе или нет. — Я переворачиваюсь на бок. — А теперь, как насчет того, чтобы помочь мне принять душ, учитывая, что это из-за тебя я вся перепачкалась?
— Мне нравится, когда ты испачканная, — ухмыляется Вин. — Но душ тоже звучит неплохо.
Глава 27

Январь – Париж
— Ты готов ко мне, мальчик? — Человек в маске входит в комнату, на его руке висит ремень. Я уже знаю, что сегодня отсюда не выйду.
Отец отвезет меня в импровизированную больницу, пока я не покроюсь рубцами, порезами и синяками, которые оставит на мне этот человек. Впрочем, мне все равно. Надеюсь, сегодняшний день станет последним, когда мне придется терпеть побои от человека в маске.
Может быть, сегодня я наконец умру.
Я смотрю незнакомцу в глаза. Льдисто-голубые глаза. Они холодные. Такие, какими вы представляете себе глаза монстра. Его тело огромное, толстое и покрыто выцветшими татуировками.
Это временно, говорю я себе. Это продлится недолго, а потом я смогу вернуться домой. Я просто должен пройти через это. Или умереть. Меня устраивает любой вариант.
Когда я ему не отвечаю, он вытягивает руку и бьет меня ремнем по ногам.
— Я задал тебе вопрос, мальчик. Ты глухой? — Кричит он. — Нет, думаю, тебе просто нравится наказание. Наклонись, и я тебя как следует выпорю.
У меня нет выбора. Из этой комнаты не выбраться. Из этого кошмара.Но я не склонюсь добровольно.Никогда не склонялся и не буду.Они могут делать с моим телом все, что захотят.Я не стану облегчать им задачу и покорно подчиняться их требованиям. Если они хотят, чтобы я что-то сделал, им придется заставить меня.
Именно это и делает этот мужчина. Его рука обхватывает мои волосы и дергает, пока я не оказываюсь на коленях. Затем он пинает меня в спину и толкает вниз.Мои руки приземляются на твердый бетон. Я не кричу. В этом нет смысла.Никто не придет меня спасать. Я давным-давно это понял.
Только я могу спасти себя. Я еще не придумал, как это сделать, но придумаю. Если это будет последнее, что я сделаю, я убью одного из этих людей. И тогда, возможно, все остальные дважды подумают, стоит ли издеваться надо мной.
Ремень хлещет меня по заднице, и кожа горит от соприкосновения. Я все еще не плачу. Мои пальцы сжимаются, пока я лежу.Потому что, если я сейчас попытаюсь встать, будет еще хуже.
— Тебе нечего сказать, мальчик? — Шипит мужчина. Он пинает меня ногой в живот, а затем руками давит на меня, пока я не оказываюсь на спине. Он садится на меня верхом, его ладонь обхватывает мое горло, сжимая достаточно сильно, чтобы ограничить поток воздуха.
Мои легкие горят. Но я не двигаюсь. Вместо этого я смотрю на его шею и представляю, что это моя рука обхватывает его горло, выжимая из него жизнь.
— Вин, очнись. — Я пытаюсь повернуть голову, но не могу. Ее не должно быть здесь. Камми. Я слышу ее голос. Но не вижу ее.
— Проснись. Вин, пожалуйста. Это я. Это Камми. Остановись. — Ее голос звучит хрипло. Что с ней?
— Камми? — С трудом выдавливаю я слова. Мои глаза открываются, и я вижу ее.
Она на кровати, подо мной, и моя рука обхватывает ее горло.
Нет! Я трясу головой. Нет! Я спрыгиваю с кровати и отхожу назад, стараясь оказаться как можно дальше от нее.
— Нет, — говорю я вслух. Она не должна была быть там. Ее не должно было быть здесь.
Что я наделал?
— Все в порядке. Вин, все в порядке. Ты в безопасности, — говорит она, сползая с кровати и пытаясь подойти ко мне.
Я протягиваю руку, качая головой из стороны в сторону.
— Не надо. Не подходи ко мне. — Я смотрю на следы вокруг ее горла, следы, оставленные моими собственными руками. Я сделал это с ней. Блять. Слезы жгут мне глаза. Я не могу... Я не знаю, что делать. Мне нужно уйти от нее. Как можно дальше. — Мне жаль. Чертовски жаль, — говорю я ей. — Я не знал. — Это не оправдание. Я не должен был поднимать на нее руку.
— Это не твоя вина, Вин. Я пыталась разбудить тебя. Это моя вина. Я должна была подождать, пока ты проснешься сам, — говорит она.
Я наклоняю голову и смотрю на нее. Она любит меня безоговорочно. Я всегда это знал. Я никогда не хотел пользоваться этой любовью, поэтому и старался держаться на расстоянии. Потому что, как бы сильно она меня ни любила, она увидит все мои недостатки. Камми нырнет с головой в мою тьму, чтобы быть со мной, а там ей точно не место.
— Это больше никогда не повторится, — говорю я ей. — Собирай свои вещи. Мы едем домой. — Я выхожу из комнаты. Мне нужно отвезти ее домой, а затем я попрощаюсь с ней, на этот раз уже навсегда.
Понятия не имею, как я это сделаю. Я просто знаю, что должен. Ради нее. Я больше никогда не причиню ей боли. Единственный способ гарантировать это – полностью вычеркнуть себя из ее жизни.
— Что? Почему? Вин. Я в порядке. Ты в порядке. Мы в порядке, — говорит она, выходя вслед за мной из комнаты.
— Камми, я чуть не задушил тебя, а ты стоишь здесь и говоришь, что все в порядке? Нет, блять. Все ни хрена не в порядке. — Я повышаю голос.
— Я не могу потерять тебя, Вин. Это была случайность. Пожалуйста, не делай этого, — говорит она, и слезы текут по ее щекам.
— Я организую встречу с врачом на аэродроме. Я закажу для нас частный самолет, чтобы доставить нас домой, — говорю я ей.
— Мне не нужен этот чертов врач. Мне нужен ты! — Кричит она. Она зла. Хорошо. Она должна злиться. Я могу справиться с гневом, гораздо лучше, чем с ее печалью.
— Камми, пожалуйста. Просто... давай просто вернемся домой, а потом мы сможем все еще раз обсудить. — Я не стану этого делать. Я знаю, что нужно сделать, и мне нужно быть достаточно сильным за нас обоих, чтобы осуществить это.
— Ты нужен мне в моей жизни, Вин, — говорит она, теперь ее голос звучит намного тише.
— Знаю, — отвечаю я, потому что действительно знаю. Она мне тоже нужна. Но мое желание защитить ее от всего, чем я являюсь, настолько, блять, сильно, что я не могу его игнорировать. И я не могу забыть того, что только что сделал с ней.
Самолет приземляется в Сиднее, и вскоре я веду Камми к машине, которую приготовил для нас. Мы оба молчим, пока я везу ее обратно к тете. Каждый из нас знает, что нас ждет, и ни один из нас не в восторге от этого.
Когда я подъезжаю к дому, то поворачиваюсь на своем сиденье, чтобы посмотреть на нее. По лицу Камми текут слезы, и я чувствую себя самым дерьмовым человеком на свете из-за того, что заставил ее плакать.
— Поцелуй меня так, словно это в последний раз, — говорю я ей.
— Я не могу этого сделать, потому что не хочу, чтобы это было в последний раз, Вин. Я поцелую тебя так, словно проснусь завтра, и ты постучишься в мою дверь, готовый к очередному поцелую. — Она наклоняется и ненадолго прижимается к моим губам, а затем отстраняется и натягивает на лицо улыбку. — Увидимся завтра, Вин. — Затем она выходит из машины и подходит к багажнику.
Я иду за ней, вытаскиваю ее чемодан и поворачиваюсь.
— Я занесу его.
— Нет, все в порядке. Я справлюсь. — Камми берет чемодан и начинает катить его по дорожке к входной двери, останавливаясь на полпути, чтобы обернуться и посмотреть на меня. — Вин, я очень надеюсь, что увижу тебя завтра, — говорит она и снова поворачивается.
Я запрыгиваю в машину и, как только вижу, что Камми закрывает входную дверь, еду в аэропорт. Мне просто необходимо попасть домой.

Моего сердца больше нет. Я оставил его в Сиднее. Понятия не имею, что в данный момент гонит кровь по моему телу. Знаю только, что это не мое чертово сердце. Я вхожу в дом и направляюсь прямиком в свою спальню. Где достаю свою маленькую жестянку, достаю косяк и роюсь в ящике, пока мои пальцы не нащупывают зажигалку. Я выхожу на балкон и опускаюсь в кресло.