Начало всех свершений по этой части было, однако, в какой-то мере радужным — так, требовавшиеся для перевооружения «Двенадцати Апостолов» и замены одного поврежденного орудия на «Пересвете» пять 254-мм пушек, по счастью, отыскались на складах. А в процессе изготовления башен для бывшего «черноморца» Путиловскому заводу удалось еще и устранить такие выявившиеся на «Победе» недостатки установок этого типа, как конструктивная слабость крепления накатников и ненадежность средств предотвращения протечек жидкости компрессоров[34].
А вот с 12-дюймовками для «Синопа» было хуже — лишних стволов этого калибра не было и не имелось никакой возможности их оперативно изготовить. Поэтому пришлось запускать руку в портфель заказов для «Потемкина», в том числе возвращая обратно в Петербург два только-только доставленных в Севастополь орудия[35].
Но наиболее активно, пожалуй, «кочевали» с корабля на корабль шестидюймовки Канэ. И самому существенному «разворовыванию» здесь вновь подверглись заказы для строящихся кораблей Черноморского флота. От них ранее уже успели «откусить» восемь пушек, которыми изначально планировали оснастить «Император Александр II». Но эти стволы в «комбинации» Великого князя по согласованию с МТК и ГУКиС нашли другого хозяина — им стал «Синоп». Суммарно же «Очаков», «Кагул» и «Князь Потемкин-Таврический» недосчитались 32 орудий — по сути, все, что было, кроме башенных пушек крейсеров с их особыми станками. Причем с броненосца сняли даже частью уже установленную артиллерию, о чем Александру Михайловичу пришлось особо просить командующего Черноморским флотом Г. П. Чухнина[36].
По слухам, на великокняжеский запрос Григорий Павлович ответствовал не без юмора:
— А, Господь с Вами, Ваше сиятельство, начали грабить — так уж грабьте до порток…
Присутствовавший при этом разговоре строитель «Потемкина» А. Э. Шотт только горестно вздохнул. Его надеждам сдать корабль в казну хотя бы к началу кампании 1905 года, увы, не суждено было сбыться. Ждать, когда ОСЗ сможет изготовить недостающие орудия, и броненосцу, и крейсерам пришлось до конца 1905 — начала 1906 года, пребывая у достроечных стенок[37].
Оставшиеся же за вычетом «синопских» 24 пушки распределили между «Авророй» (4 орудия, заменившие собой дюжину 75-миллиметровок на верхней палубе — под шпицем наконец-то осознали ущербность изначальной батареи «богинь»), «Адмиралом Ушаковым», «Адмиралом Сенявиным», а также остающимся на Балтике в качестве учебного «Генерал-адмиралом Апраксиным» (еще по 4 на каждый), и «Баяном», пришедшим во Владивосток всего с половинным комплектом среднекалиберной артиллерии. На «Баян» ушло сразу 8 орудий, при этом дополнительные четыре шестидюймовки опытные мастера Балтийского завода умудрились воткнуть в центральный каземат, на место прежней батареи 75-мм пушек. С заделыванием старых и прорезанием новых орудийных портов и подгонкой к ним броневых плит пришлось, конечно, повозиться, но обеспечение устанавливаемых орудий нормальной защитой определенно того стоило.
А еще как-то так получилось, что почти все «богатыри» поневоле оказались «донорами» артиллерии для своих более удачливых коллег — включая и родоначальника серии, в начале войны крепко поврежденного на камнях у мыса Брюса и до сих пор пребывающего в ремонте. Его 8 палубных и казематных шестидюймовок были переданы для усиления вооружения на «Россию» и «Громобой».
И, наконец, снятая с «Осляби» погонная пушка (по сути бесполезная, как показал бой 1 августа) и три носовых орудия с «Владимира Мономаха» образовали новую среднекалиберную батарею на «Двенадцати Апостолах»[38].
Пересмотрели и вооружение всех шести собравшихся в Либаве вспомогательных крейсеров. Особенно сильно обобрали «Смоленск» и «Петербург», выкупленные Морским министерством у Доброфлота и переименованные в «Днепр» и «Рион» соответственно — у них осталось лишь по паре 120-мм пушек на брата (высвободившиеся 11 таких орудий пошли на оснащение кораблей 3-го броненосного отряда). Восполнить уменьшившуюся огневую мощь решено было за счет установки минных аппаратов — благо их, снимаемых с различных кораблей, скопилось в портовых арсеналах немало. А топить с их помощью встреченных купцов было даже сподручнее, чем артиллерией.
При этом с учетом разделения вспомогательных крейсеров на два отряда — собственно «крейсерский» («Терек», «Кубань», «Дон») и тот, что в планах построения ордера эскадры становился «транспортно-боевым» («Днепр», «Рион» и «Урал») — состав их вооружения тоже постарались более-менее стандартизировать, отдав все нештатные для русского флота 76-мм и 57-мм орудия как раз «крейсерскому» отряду.
Однако одиннадцати снятых со вспомогательных крейсеров 120-мм пушек для перекрытия всех потребностей эскадры было маловато. Ведь их требовалось куда больше — по десятку для крейсеров «Адмирал Нахимов» и «Память Азова», восемь для «Наварина» и шесть для «Императора Николая I». Кроме того, неплохо было бы хотя бы пару таких орудий установить на «Алмаз», текущий состав вооружения которого никак не соответствовал его крейсерскому рангу.
Посему пришлось в очередной раз перетряхивать все наличные закрома и «грабить» не идущие в поход корабли Балтийского и Черноморского флотов. В итоге из 12 таких пушек, снятых со всех трех броненосцев береговой обороны типа «Адмирал Сенявин», удалось, перебрав установки, собрать 5 относительно малоизношенных. На складах в Кронштадте и Севастополе нашлось еще соответственно 4 и 2 орудия — все благодаря изрядным пертурбациям с вооружением и разоружением в довоенный период пароходов Доброфлота и других кораблей, пушки которых то оседали в арсеналах различных портов империи, то вновь оттуда изымались. Четыре 120-миллиметровки позаимствовали у броненосца «Три Святителя», еще столько же — у переоборудуемого в учебно-артиллерийский корабль «Императора Александра II». Ну и, наконец, шесть новых орудий по наряду от 12 октября 1904 года все-таки взялся изготовить изрядно перегруженный заказами Военного и Морского ведомств Обуховский сталелитейный завод[39].
Кстати, у «Императора Александра II» отняли не только 120-миллиметровые пушки. Пять изготовленных для него 8-дюймовок со стволами длиной в 45 калибров отправились во Владивосток — для довооружения «Громобоя» и «России» и замены одного уничтоженного в бою 1 августа орудия на последней[40].
Не обошла вся эта лихорадка замен и перестановок также и более старые артсистемы. Так, с обираемого как липка Черноморского флота в Санкт-Петербург укатили две 35-калиберных 8-дюймовки, снятые со списанной канонерской лодки «Запорожец». Их установили в носовых спонсонах на батарейной палубе «Владимира Мономаха» вместо снятых шестидюймовок Канэ. Еще два таких орудия, имевшихся в запасниках в Кронштадте, получил «Память Азова», что довело его главный калибр до четырех 203-мм пушек (все за щитами на верхней палубе) — в компании с десятком 120-миллиметровок в крытой батарее вместо старых шестидюймовок это выглядело уже вполне прилично[41].
Нужно сказать, что в целом к вопросу перевооружения сведенных в один боевой отряд «Императора Николая I», «Наварина», «Адмирала Нахимова» и «Памяти Азова» подошли предельно практично. Главную артиллерию, пусть и не самую современную, но на первых трех кораблях размещающуюся в башнях или башнеподобных установках с нормальной защитой, трогать не стали. Разве что заменили заряды в боекомплекте на новые, с бездымным порохом (и для восьмидюймовок «Мономаха» тоже). На «Император Николай I», кроме того, вместо четверки центральных шестидюймовок на батарейной палубе поставили снятые с «Императора Александра II» 229-мм 35-калиберные пушки. Теперь с каждого борта старый броненосец мог встретить врага сразу шестью тяжелыми орудиями, а возглавляемый им отряд в целом — 18-ю 203-305-мм и 17-ю 120-мм. При этом 120-миллиметровки на «Николае» ставились на батарейной палубе на позициях концевых 152-мм пушек (четыре) и на месте срезанного полуюта (две палубные установки побортно за щитами). На «Нахимове» и «Наварине» новые скорострелки просто заменили собой прежние 152-мм орудия — в батарейной палубе и броневом каземате соответственно. А еще оснащение старых кораблей именно 120-мм артиллерией, а не шестидюймовками Канэ, обычно позволяло обойтись без дополнительного подкрепления палуб в местах ее расположения, упрощая тем самым производство работ[42].
Пушки меньших калибров тоже находили себе новое применение. Так, дюжина 75-миллиметровок, снятых с «Авроры», пошла на довооружение снаряжаемых в поход миноносцев-«невок» — призывы с их воюющих «коллег» были услышаны Скрыдловым и Александром Михайловичем и пролоббированы через МТК и ГМШ. На всех этих корабликах ими замещалась ютовая 47-мм пушка, а еще одну пару орудий этого калибра, стоявших ближе к корме, на их огневых позициях сменяли два пулемета. При этом двенадцатым кораблем, перевооружаемым по новому стандарту, оказался «Громящий». Ускорению его ввода в строй и включению в эскадренный отряд миноносцев в очередной раз помогли деньги, собранные Особым комитетом.
Еще двадцать четыре 75-мм пушки, предназначавшихся для «Очакова» и «Кагула», поровну поделили между собой «Ростислав», «Синоп», «Двенадцать Апостолов», «Адмирал Ушаков», «Адмирал Сенявин» и «Генерал-адмирал Апраксин». Почти все орудия этого калибра, планировавшиеся к установке на «Потемкин», ушли на экстренную достройку «Славы».
Во Владивостоке на удивление с трехдюймовками оказалось даже полегче, чем в Кронштадте и Либаве — там нашлись и два орудия для «Бдительного» и «Властного», перевооружаемых по образцу балтийских «невок», и четыре таких пушки для «Всадника» с «Гайдамаком».