– Нет. Но если хотите, Дина Борисовна, мы можем вам это с легкостью устроить.
– Тогда какого черта, Андрей Викторович… – Голос спутницы зазвенел, начал наполняться обидой.
– Стоп, – резко бросил майор. – Во-первых, не Андрей Викторович, а «дорогой», «любимый» или, скажем, «солнце мое». Во-вторых, давайте громче, что вы стесняетесь? А то еще не весь автобус в курсе наших дел. Пошутил я, что непонятного? Могли бы оценить суровый чекистский юмор, заодно порадоваться, что не придется тонуть в болотах и отбиваться палками от овчарок. Мы члены туристической группы, имеем все необходимые документы.
– Но подождите… Как вам это удалось?
– Во-первых, не мне, а вам. Ведь это вы несколько месяцев готовились к побегу, резонно сомневаясь, что коллеги Сары Морган вытащат вас за кордон. Все подготовили, подкупили ряд должностных лиц… Да ладно вам, Дина Борисовна, знаю, что никого вы не подкупали. Расслабьтесь, получайте удовольствие, вы едете в капиталистическую страну – разве не этого вы всегда хотели?
Вчера после обеда они добрались до Выборга, распрощались с Юрием и поселились в третьеразрядной гостинице, воспользовавшись «слегка подделанными» паспортами граждан СССР. «Хвост» отпал, очевидно, гаишник нашел у водителя серьезные нарушения и увлекся. Обедали в неприметной придорожной столовке у легендарной тети Мани – видимо, в это время он и проскочил мимо по шоссе.
В гостинице было серо, казенно, меньше всего хотелось в ней жить. Был поход в местный универмаг, где одежду для себя и спутницы Зимин подбирал сам. А Дина удивлялась: разве это соответствует заявленным походным трудностям? Да это вообще ничему не соответствует! В такой одежде и в гробу лежать стыдно!
Четвертая ночь в компании этой выдры прошла на нервах. Номер был маленький, формально двухкомнатный, но вторая комната была чуть больше кладовки. Ноги спящего майора упирались в дверь. Занимались своими делами тараканы, между перекрытиями попискивали мыши. В комнате скрипели половицы, Дина Борисовна полночи ходила из угла в угол, вздыхала и даже плакала. Больше всего на свете хотелось ее усыпить и чтобы она никогда не просыпалась!
Утром майор отвел свою дражайшую «супругу» в буфет на первом этаже, накормил глазуньей и погнал в центр городка, где у филиала туристического бюро стояли красно-белые «Икарусы».
В каждую группу, выезжающую за рубеж, включалась проверенная агентура и доверенные лица. Кто-то из туристов должен был «стучать». С Ингой Мироновной и Виктором Павловичем и так все было понятно. Зимин украдкой разглядывал счастливчиков, которым удалось вырваться в капиталистический мир. Люди как люди, только лица предельно постные, из таких слова лишнего не вытянешь.
– Повторяю, товарищи, – разглагольствовал Виктор Павлович. – Во время поездки всем иметь опрятный вид, вести себя примерно и скромно, помнить, что вы представляете первое в мире государство рабочих и крестьян. Строго соблюдать принципы морального кодекса строителя коммунизма. Никаких случайных знакомств и подарков. Спиртного не употреблять, тем более не появляться в пьяном виде в общественных местах. С лицами противоположного пола не знакомиться, в азартные игры не играть, воздержаться от посещения ночных клубов, прочих мест сомнительных увеселений, а также кинотеатров, где демонстрируются порнографические и антисоветские картины. Помните, что следует опасаться сотрудников вражеских разведок, которые стремятся получить от наших граждан интересующие их сведения, скомпрометировать и тем самым склонить к измене Родине. Запрещается посещать районы, где проживают эмигранты или другие категории населения, враждебно настроенные к СССР…
– Позвольте дополнить, Виктор Павлович, – строго сказала Инга Мироновна. – Вы правы во всем, однако разумную общительность по отношению к местным жителям все же следует проявлять. Большинство из них – эксплуатируемые трудящиеся, попавшие под тлетворное влияние западной пропаганды. Следует объяснять населению миролюбивую политику советского государства, пропагандировать достижения советского народа в развитии экономики, науки, культуры, а также в других областях коммунистического строительства.
– Да, вы правы, Инга Мироновна, – с важностью согласился Виктор Павлович. – Но все же в ходе общения с иностранными гражданами всегда нужно быть настороже.
Публика деликатно помалкивала, преданно смотрела в глаза руководителям. Столько препон преодолели, чтобы выбраться в эту двухдневную поездку, и все испортить какой-то мелочью?
С посвистом дышал грузный товарищ на другой стороне прохода – кудрявый, в очках, с внушительной, гладко выбритой челюстью. Кажется, его звали Аркадий Семенович – так обращался к нему старший группы. Из-за мясистого носа внушительного товарища выглядывала худенькая особа лет тридцати пяти – Валентина, передовик производства, закройщица с ленинградской ткацкой фабрики. За ними сидели молодые комсомольцы Дмитрий и Лариса, еще дальше – варщики с Кировского завода Алексей и Михаил, премированные путевкой за перевыполнение плана.
Притихла Дина Борисовна – но локоть, готовый двинуть под ребро, был наготове. Советское правительство тщательно оберегало население от пороков буржуазного общества. Простому гражданину практически невозможно было получить путевку – даже в братскую страну. Требовалось собрать кучу справок, получить одобрение множества комиссий, пройти собеседование в КГБ.
Зарубежными поездками занимались компания «Интурист» и бюро молодежного туризма «Спутник» – других туристических организаций не было. Загранпутевки распределялись по профсоюзам и выдавались работникам в качестве поощрения. Круги ада начинались с характеристики, подписанной руководством парткома и профкома. Ее визировал директор предприятия, затем характеристику отправляли в районный или городской комитеты партии. Далее включалось областное управление КГБ, а окончательный приговор объявляла специальная комиссия.
В дальнейшем – личное собеседование с проверкой жизненного опыта и политической осведомленности «соискателя». Ведь туристу предстояло беседовать с иностранцами. Будущий турист назубок должен был знать историю рабочего движения и материалы съездов КПСС. А если страна, куда он направляется, – братская, то и биографии тамошних партийных лидеров. Многие не выдерживали такой волокиты, сходили с дистанции. Испытуемому могли отказать – по причине развода, выговора по работе, наличия родственников с судимостью или, не дай бог, проживающих за границей. Кандидат должен быть безупречен во всех отношениях – что, конечно, невозможно. Либо же иметь своих людей в организациях, распределяющих путевки…
Строгость законов компенсировалась необязательностью их выполнения. Кумовство и коррупция в этой отрасли процветали. Уголовные дела, заводимые на чиновников, никого не отпугивали. Андрей от кого-то слышал, что путевка в Финляндию приравнивалась к дефицитному мебельному гарнитуру. Это было удобно – особенно если один импортный гарнитур у тебя уже есть…
Слово взяла Инга Мироновна. Туристам предстоит двухдневная поездка в Финляндию, и руководитель надеется, что товарищи зарядятся положительными эмоциями, чтобы по возвращении приступить к плодотворной работе. Финляндия – страна красивая, необычная, когда-то была частью Российской империи, которой советское правительство во главе с В. И. Лениным дало независимость. Но не следует забывать, что это часть капиталистического мира, а во Второй мировой войне финское правительство поддерживало нацистов. Впрочем, финны об этом не помнят. Отношения с Советским Союзом – вполне дружеские. Финляндия не входит во враждебные блоки и не ведет разнузданной антисоветской политики. Президент Урхо Кекконен – уже пожилой, на четвертом сроке, неизменно придерживается добрососедских отношений. С 1947 года действует мирный договор между странами, с 1948-го – договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи. Он и заложил прочную основу для тесных дружественных отношений между Финляндией и СССР. Так записано в первых строках этого договора: «Финляндия остается вне противоречий великих держав»…
«Курица не птица, Финляндия не заграница», – подумал Зимин. Вообще-то, так говорят про Болгарию, но какая разница?
– Через несколько минут – переход границы, – предупредила Инга Мироновна. – Ваши загранпаспорта находятся у нас, так что, надеюсь, все пройдет быстро. Из автобуса придется выйти и проследовать через пограничный пост. Перед финским КПП каждый получит свои документы и будет самостоятельно проходить пограничный контроль. Дальше – милости просим в автобус. Первая остановка на финской территории – город Котка, до него сто с небольшим километров. Город находится на берегу Балтийского моря. Мы проведем в нем чуть больше трех часов, осмотрим местные достопримечательности, в частности церковь Святого Николая, небольшую российскую крепость конца XVIII века, погуляем по городу. Если останется время, посетим городской универмаг…
Присутствующие зашевелились, по салону прошел гул. Инга Мироновна поморщилась – ох уж эти сограждане, не избалованные обилием товаров в магазинах. Вместо того, чтобы приобщаться к мировой культуре…
– Наш путь пролегает мимо города Темпере, где с 1946 года действует музей Владимира Ильича Ленина, посвященный жизни и деятельности вождя мирового пролетариата. Музей работает при поддержке городского муниципалитета и Министерства образования Финляндии…
Несколько минут она рассказывала про музей, который, к огорчению, не удастся посетить. На лицах туристов читалось облегчение – такого и дома с избытком. Завозился грузный товарищ, сидящий через проход, перехватил взгляд Зимина, подался к нему:
– Знаете, товарищ, это неизбежно. Мне посчастливилось побывать во многих странах… есть у меня такая возможность по долгу службы… и везде, скажу я вам, одно и то же. В Париже и Темпере туристы первым делом посещают музеи-квартиры Ленина, в Лейпциге – типографию газеты «Искра», в Лондоне – могилу Карла Маркса, в странах Варшавского договора – фашистские концлагеря и монументы советским воинам-освободителям. Вот в Берлине, например, первым делом нас повезли в Трептов-парк, где стоит знаменитая скульптура солдата с ребенком… И это правильно, товарищ, – заключил турист, не дождавшись реакции на свой рас