рге» – как черт из табакерки… Кстати, спасибо, что помогла. Признаться, впечатлен.
– Не спала я, так, дремала… Ты плохо выглядел, ну, усталый, что ли, взвинченный. Что я, мужиков не знаю? В таком состоянии им нужно одно – выпить. Хреново, в общем, стало, когда одна осталась. Назови это предчувствием, предвидением, как хочешь. Пошла, в общем. Портье – довольно милая, разговорчивая тетушка. Немецкий у меня, мягко говоря, паршивый, но объяснились. В округе есть единственное заведение, куда можно пойти – бар «Кронберг». К тому же ты видел вывеску, наверняка запомнил, да и заведение рядом. Видела, как четыре здоровяка вошли в пивную, такие персонажи, что клейма ставить негде. Газеты я читаю, телевизор смотрю, умею отделять вранье от правды. Но эти четверо…
– Вот тут твой дар предвидения не подкачал, – засмеялся Зимин.
– Можно и так сказать. Решила на всякий случай вернуться за машиной, забрала ключи. На это ушло минут десять-пятнадцать. Вот так…
Узкий проезд выводил из города. Дорога забирала на юго-запад, это было не очень хорошо, но свернуть было некуда. Долго тянулись небольшие предприятия, вскоре и они закончились. Смеркалось. Полицейские с мигалками правонарушителей не преследовали.
«Натворил – главное, вовремя убраться», – размышлял Зимин.
Дорога пролегала по сельской местности. Вдали чернел лес, справа показались огоньки поселка.
– То есть поел, попил, пообщался с людьми и теперь всем доволен, – продолжала издеваться спутница, – А меня почему оставил без ужина? В этой машине ни черта нет, кроме запасной канистры с бензином. Спасибо – это здорово, но хотелось бы чего-нибудь, кроме спасибо.
– Найдем хорошую закусочную, – пообещал Зимин. – Обязательно найдем, только отъедем подальше. Кто ищет, тот всегда найдет.
– Не зарекайся. Пока мы находили только неприятности. Слушай, а это были настоящие фашисты, да? – женщина напряглась.
– Опереточные, – хмыкнул Зимин. – Клоуны, а не фашисты. Народ пугают, население в страхе держат, а сами даже драться толком не умеют. Впрочем, и Гитлер когда-то начинал с потешного войска, а чем закончилось? Нельзя недооценивать неонацистов. Местное правительство им потакает – ребята же просто развлекаются, ничего серьезного… Рад, что ты не поддерживаешь этих ублюдков.
– Почему я должна их поддерживать? – удивилась Дина. – Я наполовину еврейка, мой дядя погиб смертью храбрых на Курской дуге. Тетя Лиля погибла под бомбежкой, когда направлялась в эвакуацию, вместе с ней погибли все ее дети – мои старшие кузены. Отец провел два года в блокадном Ленинграде, работал по научной линии, выжил, а после войны еще и меня родил… Разве в этом дело? Союзники тоже воевали с фашистами и, как ни крути, оказали помощь Советскому Союзу. Откровенно, гражданин майор? – Дина немного приосанилась. – Я вовсе не идеализирую Запад. Но там люди живут спокойно, отдыхают, работают, реализуют свои способности. Люди живут достойно, получают хорошую зарплату, пользуются всеми благами цивилизации. А как живут советские люди? Да это просто унизительно. Во что превратили страну? Чем принципиально коммунизм отличается от фашизма? Не закипай. Я о том коммунизме, который нам навяливают. Не знаю, может, есть и другой. Сколько миллионов погибло – за что? Где райское будущее? Гитлер проиграл, Сталин победил – с него теперь взятки гладки. Победителей не судят, да? Гитлер уничтожал жителей других стран, Сталин – жителей своей страны. Есть принципиальная разница? Только не говори про незначительные ошибки, допущенные при становлении нового строя.
– Эх, Дина Борисовна, опять ты меня огорчаешь, – расстроился Зимин. – Хочешь откровенно, что я на самом деле думаю?
– Уж сделай любезность.
– Были ошибки, были преступления, культ личности – причем эта личность не возражала. Пуль не жалели, это верно. Да и теперь не гладко, хотя безосновательно никого не расстреливают. Допускаю, что построили не совсем то, что хотели. Но что построили, то построили. Преимуществ совсем не видишь? Отопление, горячая вода – почти всегда. С оговорками – но как иначе? Менталитет такой. Поликлиники, которые так принято ругать, чем они тебя не устраивают? Все врачи в одном месте – да нигде в мире такого нет. Попробуй где-нибудь в Англии записаться к стоматологу – «Хождение по мукам» Алексея Толстого цветочками покажется. Медицина бесплатная, образование бесплатное – как ни кривляйся. Школы, детские сады – все бесплатно и по месту жительства. Кровавая история родной страны… ну что ж, это тема для диспута, можно спорить, доказывать, аргументировать, если есть чем. При этом желательно не ссылаться на западные источники, которые предвзяты. Ты удивишься, но я считаю, что за мнения и убеждения наказывать нельзя – если вы не занимаете ответственный пост и не заняты секретной работой. Наказывать нужно за проступки. А твои с отцом проступки, Дина Борисовна… Снова заводить старую песню, что такое предательство?
– Оседлал любимого конька… Вот и помогай таким… – проворчала Дина, уверенно гоня машину в закатное небо. Но косилась на майора уже по-другому, без былого предубеждения.
Глава девятая
Забегаловка вскоре нашлась. Придорожное заведение работало до последнего клиента, и путешественники на «Опеле» стали именно такими. Дина с аппетитом набивала желудок, а официантки посматривали на нее с нетерпением. Ночевали в машине на заднем дворе заведения, в компании большегрузов и легковушки без двигателя.
– Выбора нет, дорогая, – пафосно резюмировал Зимин. – Дешево и сердито. Мы же не будем полночи бегать в поисках мотеля?
Нелестных слов в его адрес набралось предостаточно. Дина спала на заднем сиденье, смутно напоминающем диван, Зимин – на переднем, и это была не лучшая ночь в его жизни.
Наутро он курил с мрачным лицом, потирая отдавленные ребра. Дина дрожала от холода, за словом в карман не полезла и побежала в заведение проситься в туалет. По крайней мере, было где позавтракать и запастись необходимыми в дороге вещами. Согласно мятой карте атласа, до Мюнхена оставалось несколько часов езды…
Столица Баварии встречала безоблачным небом. Тянулись в небо башни собора Пресвятой Девы Марии – самой высокой католической церкви города. Мюнхен был огромный, застроенные монументальными зданиями улицы расползались в разные стороны. Проплывали храмы, огромные торговые центры. Дороги запрудили машины и люди.
Зимин с любопытством глазел по сторонам. В 1945-м бомбардировочная авиация союзников стерла Мюнхен с лица земли – причем в прямом смысле. В городе практически не осталось целых зданий. Десятками тысяч гибло мирное население, на что американским пилотам было глубоко и искренне наплевать.
Война закончилась. Город отстроили заново, теперь американцы и британцы – лучшие друзья. Память оказалась дырявой. Это напоминало атомную бомбардировку Хиросимы и Нагасаки, в которой отсутствовал военный смысл. Погибли сотни тысяч, еще миллионам достались последствия – для себя и будущих поколений. Прошло 35 лет, все забылось – и для японцев безжалостные (но цивилизованные) янки стали лучшими друзьями…
Работали пивные – их здесь было множество. Из открытых дверей неслись хоровые кричалки, толпы людей сидели в открытых кафе, метались официантки, груженные кружками с пенным напитком.
Зимин недоумевал: «Ну, допустим, выходной день, но чтобы все по пиву?»
– Могу ошибаться, – наморщила лоб Дина, – но в это время года у них проходит пивной праздник, забыла его название… Это мы вовремя подъехали, да? – она с иронией покосилась на соседа, который этим утром перенял бразды правления. – Пара кружек никогда не помешает, верно, Андрей Викторович?
Задерживаться в Мюнхене они не планировали. Из таксофона на углу оживленной Марктштрассе Зимин сделал звонок. Приятный женский голос поведал, что ей очень жаль, но герр Вернер будет только завтра, сегодня он уехал по делам фирмы. К сожалению, советские нелегалы не могли заниматься только основной своей работой. Это вызывало досадные неудобства. Зимин поблагодарил и повесил трубку. А так хотелось выбраться из этого муравейника уже сегодня…
Дина Борисовна стоически приняла известие, намекнув, что недурно бы поесть.
– Тебе, наверное, завидуют все женщины Советского Союза, – расщедрился на комплимент Зимин. – Постоянно набиваешь желудок, но вместе с тем имеешь идеальную фигуру. В чем секрет?
Гостиница на соседней улице называлась хостелом. Комнаты на несколько человек, двухъярусные кровати. Туалет и кухня – общие. Чисто, но неуютно. В заведении жили в основном мигранты или небогатые приезжие из других городов. Многие прибыли на праздник пива, который действительно проходил в Мюнхене. На втором этаже нашелся номер на двух человек и даже с собственным санузлом. Комфорта никакого, зато уединенно, можно наслаждаться за закрытой дверью криками и топотом в коридоре.
– Недогостиница, – заключила Дина, осмотрев владения. – А почему так скромно, Андрей Викторович? Заканчиваются средства, выделенные государством на похищение важных лиц?
– Здесь нас никто не будет искать, – объяснил Зимин. – Задача такая – до утра сидим тихо, никуда не выходим. С любителями пива не общаемся, да им и не до нас. Все необходимое, включая продукты питания, находится в сумке. Утром встречаемся с одним человеком и едем дальше.
– Даже город не посмотрим? – расстроилась Дина.
– Вам интересна колыбель нацизма? – укорил Зимин. – Ведь именно в мюнхенских пивных зарождался Третий рейх.
Дело близилось к вечеру, когда в городе что-то произошло. Раздался отчетливый хлопок – неподалеку, в центральных кварталах. Подобный шум может издавать самолет, преодолевающий скорость звука. Задрожали стекла в оконных рамах. Насторожилась Дина, Зимин недоуменно вслушался. Что за взрывы в мирном городе? Переусердствовали с фейерверком?
Он оставил Дину в номере, спустился вниз. Постояльцы и работники заведения удивленно пожимали плечами – хлопок слышали все. Может, газовые баллоны где-то рванули? По улице одна за другой пронеслись с мигалками полицейские машины. Жизнь в принципе продолжалась. Сарафанное радио разнесло: в городе действительно что-то рвануло, полиция оцепляет несколько центральных кварталов.