– А какой? – волк насторожился, и более внимательно посмотрел на собеседника.
– Клейменый, – таинственно прошептал Ванюша, – наверное, богатый человек его потерял. Ежели вернуть за вознаграждение, большие деньги выручить можно!
– Фу-у-у… – успокоено выдохнул волк, – давай, Ванюша, снимай с меня его, и загоняй по любой цене какой вздумается. Тут ты угадал. Большие деньги за него дадут.
– Дык, хозяина сначала нужно найти. Ты случаем, не знаешь кто он?
– Много бы дал, чтоб узнать, – утробно прорычал волк.
– Это плохо, – огорчился Иван, – пока найдешь столько лаптей истопчешь, – юноша грустно посмотрел на свои драные лапти, – но на рупь серебром их много можно накупить, – тут же приободрился он.
– Это ты о чем? – опять насторожился волк.
– Так шкура-то…
– Ванюша, – простонал волк, – я уже понял, что тебе очень понравилась моя шкура, но ты пойми, я ведь без нее помру!
– Да ну? – удивился Иван.
– Точно тебе говорю, и этот рупь за мою шкуру тебе даже разделить будет не с кем.
– Значит, мне все останется? – обрадовался Иван.
– Давай так, Ваня. Я, конечно не волшебный зверь… ну, скажем так не совсем волшебный, но если ты мне поможешь, одну просьбу твою выполню.
– Какую?
– Теоретически любую.
– А не обманешь?
– Чтоб мне провалиться на этом месте!
– Перекрестись!
– С ума сошел? Я же оборотень! А слово мое верное, – еще раз вздохнул волк, – мы оборотни, если слово дали…
– Ладно, – Иван, как и положено великовозрастному дитяти, опять поверил. Капкан в его могучих руках хрустнул и распался на две половинки. Волк затряс в воздухе окровавленной лапой. В местах соприкосновения с серебряными клыками капкана плоть была обожжена. Волк торопливо начал вылизывать рану.
– Давай Ваня свое желание. Только по-быстрому, у меня дел еще много.
– Значится так волчара, – оживился юноша, засовывая капкан в карман, – хочу быть умным-умным! Чтоб умнее царя и всех его слуг стал, и чтоб заметили он меня, и главным думальщиком при себе поставил. А дальше уж я сам как-нибудь. Глядишь, и за дочку его замуж выйду.
Волк грустно посмотрел на дурачка.
– Ваня, у нашего царя сын.
– Какая разница? За сына замуж выйду.
– Ванечка, – взмолился волк, – Я ж не настолько волшебный, может чего попроще закажешь?
– Ты же сказал: любую просьбу выполнишь, – надул губы Иван.
– Я сказал теоретически любую, – напомнил волк, – а практически я могу только посильную, так что давай другое желание.
– Ладно, – Иван, задумчиво поковырял в носу, – даю пожелание попроще. Сделай так, чтоб я стал самым могучим на земле волхвом, а тогда уж я и без тебя себе ум наколдую.
– Ванечка, – в отчаянии простонал волк, – очнись, я ж не золотая рыбка, не щука волшебная, и даже не фея крестная. Обычный оборотень…
– А откуда мне знать, что ты не моя фея крестная? – возмутился Иван, – на себя посмотри: волчара волчарой, а как по нашенски, по-русски шпаришь.
Сквозь зубовный скрежет до Ивана донесся утробный рык волка, но в запале он на него не обратил внимания, и продолжал разоряться.
– Короче, ничего не знаю. Хочу, чтоб мне все кланялись и деньги дарили, и чтоб царский сын за меня замуж вышел.
– Нет, Ваня, – решительно мотнул головой волк, – вот это я уж точно тебе не устрою. Что ты там насчет первого желания говорил?
– Хочу быть умным.
– Вот на этом и остановимся. Есть у меня бабушка одна на примете, тетка троюродная… короче седьмая вода на киселе. Уж такая умница разумница. Пошли к ней. Она обязательно что-нибудь присоветует.
– Угу, – с готовностью согласился Иванушка, встал на ноги, за шкирку поднял и поставил на землю, вылизывающего рану волка, уселся на него верхом, и тут же брякнулся обратно на землю, как только перед его носом клацнула клыками оскаленная волчья морда.
– Я сказал пошли, а не поехали! Еще раз себе такое позволишь, отгрызу первое, до чего дотянусь!
Иван был роста не маленького, а потому сразу сообразил до чего, скорее всего, дотянется злобный волчара, и торопливо прикрыл это место руками.
– Так то лучше, – усмехнулся волк, – за мной!
2
До тетушки троюродной шли долго. Уже начинало вечереть, когда они добрались до заповедной полянки, с избушкой на курьих ножках, стоящей к ним тылом. Еще на подходе волка насторожило, что куда-то подевались все зверушки лесные. Даже птички не пели. Они обнаружились на этой самой полянке. Сгрудившись в кучу, лесная живность круглыми глазами смотрела на дым, валивший из избушки через все щели, а уж из трубы он шел огромным черным столбом. Внутри избушки что-то бурлило, позвякивало. При виде Ивана вышедшего на поляну, лесная живность встрепенулась и прыснула в разные стороны.
– Никак бабуля колдует. Не ко времени мы, – вздохнул волк, – ну да ладно. На Руси гостям завсегда рады. Накормят, напоят. Интересно, что она затеяла? Избушка, избушка, стань к лесу задом ко мне передом.
Избушка нагло проигнорировала это требование. Только дым повалил еще гуще.
– Не понял, – обиделся волк. – Избушка, избушка, стань к лесу задом ко мне передом! – уже более строго приказал он.
Ответом был очередной клуб дыма.
– Да ты че, волчара, – прогудел Ванюша, – совсем дурак что ли? – Ваня постучал офигевшемму от такой наглости волку по лбу, – она ж деревянная, разговаривать не умеет. Тут вот так надо.
Иван, не спеша, подошел к избушке, и со всей дури заехал лаптем по куриной ножке с ляжку быка толщиной. Ножка подогнулась. Хлипкое сооружение чуть не завалило на бок. Внутри что-то загрохотало. Затем избушка, что-то дико прокудахтав, подпрыгнула, рывком развернулась и как заправский каратист заехала когтистой лапой Ванюше в лоб, заставив улететь его в кусты. С грохотом распахнулась дверь и на порог выползла чумазая старуха с витой медной трубкой на ушах.
– Енто какая же сволочь мне навучный опыт сорвала?
– Бабуль, да ты никак опять мухоморовку гонишь? – расстроился волк.
– Черногор, ты? Тьфу! Принесла нелегкая. Что ж ты над бабушкой издеваешься? Подождать чуток не мог? Столько первача зазря в подполье вылилось!
Волк присмотрелся. Сквозь щели пола на траву сочилась мутная, ароматная жидкость.
– Бабуль, ты же обещала.
– Так я не для себя, внучок. Это ж я так, подрабатываю. На пенсию ж не проживешь. Ну, чего приперся?
– А говоришь, напоят, накормят, – из кустов выполз Иван, – а они драться лезут.
– А енто еще кто таков? – выпучила на него глаза ведьма.
– А это тот, из-за кого я сюда и приперся, – вздохнул волк. – За умом к тебе этот молодец пришел.
– Пущай штаны сымает, – решительно завила старушка, – ща ввалю ему по полной программе, враз поумнеет!
– Еще чего, – Ваня на всякий случай все же схватился за штаны, – это мне не помогает, батяня столько ремней уже извел… слышь, волчара, а она кто?
Волк усмехнулся и снизошел до пояснений.
– Бабушка моя. Тетя троюродная. Потомственная ведьма. Баба Яга младшая. Самая прогрессивная из всех. Книжки читает западные, быт ихний, науку изучает. Опыт басурманский перенимает. Переписку через Всемирную Магическую Сеть с серьезными учеными ведет. Вот, например, с доктором Франкельштейном. Головастый мужик. Некромант. Правда, тупиковым путем пошел: чисто по науке, но когда-нибудь про него книжки напишут.
Волк посмотрел в круглые, наивные, ничего не понимающие глаза Вани, и грустно вздохнул. Перед кем он распинается?
– А это Ваня, – представил своего спутника Яге Черногор, – как я полагаю по прозвищу Иван Дурак, – Ваня при этих словах радостно закивал головой, – которому я с дуру ума слово дал.
– Что ж ты делаешь, внучок? – всплеснула руками Яга, – слово-то хоть какое дадено?
– Так сказал ведь уже. За умом он пришел.
Ягуся спрыгнула с крылечка, подошла к Ивану.
– А ну, нагнись.
Ваня послушно нагнулся. Ведьма задумчиво постучала костяшками пальцев по его лбу, прислушалась к эху и огорчилась.
– Как же ты так опростоволосился-то, Черногор?
– Да в капкан залетел, в серебряный. А этот недоумок мимо шел. Вот и сторговались за одно желание. Кто ж знал, что он такое потребует?
– Да-а-а… влипли. Он же больной на всю голову.
– А как эта болезнь называется? – поинтересовался волк.
– Умукус дебилус лигофренус.
– Что, совсем неизлечимо?
– Вообще-то интересный навучный экскримент получится, – похоже, старушку посетила какая-то идея. Она азартно потерла руки, еще раз постучала по голове Ванюши, прислушалась к ответному гулу. – Полезай в мои хоромы болезный, – приказала она Ивану, – а ты сиди здесь и внутрь не суйся, – повернулась к волку Яга.
– Это еще почему? – обиделся волк.
– Лечение сурьезное предстоит. Вряд ли ты внучок енто зрелище выдержишь.
Ваня послушно полез в просевшую от его тяжести избушку. Ягуся покачала головой, кряхтя, забралась на крыльцо, проковыляла в горницу, и аккуратно прикрыла за собой дверь. Изнутри загрохотал засов.
– Ну, родимый, садись вот на ентот стульчик, – донесся до Черногора старческий голосок Яги. Волк сел на хвост, и весь обратился в слух. – Ножки вот в енти зажимы, ручки в енти, а на головушку шапочку медную наденем. Ай, красавец! А теперь дыши часто-часто.
– Зачем бабуль? – Иванушка был очень любопытный.
– Чтоб надышаться напоследок. Когда еще доведется? А так, головушка кислородом насытится, глядишь, и выживешь. – Из избушки послышались характерные звуки: словно кузнечные мехи заработали в мастерской Вакулы.
– Эй, бабуля, – заволновался волк, вскакивая на все четыре лапы, – ты это кончай, я слово дал.
– Так это ж ты дал, а не я, – успокоила волка из горницы старушка. – Ты дыши, сынок, дыши, а я пока ингредиенты для лечения особые достану. Вот они, в сосуде особом. Шаровые молнии называются. Вот енти проводки присоединяем… – в глубине избушки что-то затрещало, – ух ты, задергался-то как! Засветился! Аж внутрях все видать стало. Только вот мозга почему-то не наблюдается. Странно… ты, сынок, кончай на бабушку зубами-то щелкать. Не пугай старую, я ить заикой через тебя стану. Нет, ну надо же до чего любопытный экземплярус ты мне внучок привел. Весь запас молний на него извела, а ему хоть бы хны. Только волосы дыбом встали. К чему бы это? Может ум из него попер? А молнии-то из глазок как бьють! Горыныч обзавидуется. У него с трех голов так не получается. Ну-с, проверим, помогли навучные методы, аль нет. Ванечка, скажи что-нибудь умное.