Именно те, кто больше всех пекся о демократии в «странах за железным занавесом», фактически санкционировали репрессии со стороны СССР против его политических противников на зарубежных территориях. А это — неслыханное попрание элементарных норм международного права. И после обнародования этого факта неужели кто-нибудь всерьез поверит в то, что государственные интересы стран Запада предполагают их «искреннюю заботу» о состоянии демократии в России и других странах СНГ?
Моя книга опровергает искусственно приписываемую мне «версию» о действиях великих ученых Запада — Оппенгеймера, Ферми, Бора и других — в качестве «агентов советской разведки». Они таковыми никогда не были. Однако они сознательно делились с доверенными лицами Советского правительства и разведки важной информацией о научно-технических разработках в области ядерного оружия. Их научные труды попали в Советский Союз и Швецию с их ведома.
Наши ученые также использовали материалы, добытые разведкой в США и Англии. Как вспоминает ветеран нашей научно-технической разведки А. Н. Рылов, он и его коллега профессор Я. П. Терлецкий передавали Ю. Б. Харитону и А. Д. Сахарову полученные из США научные разработки, связанные с использованием схемы магнитной кумуляции при конструировании термоядерного взрывного устройства.
Недавно на международной конференции, посвященной истории создания советского ядерного оружия, член-корреспондент Академии наук РФ Л. П. Феоктистов также подтвердил, что И. В. Курчатов получал зарубежные материалы, связанные с созданием водородной бомбы, от заместителя председателя Совмина СССР А. П. Завенягина. Естественно, все сказанное выше вовсе не умаляет заслуги нашей науки в создании отечественного ядерного и термоядерного оружия. Но если ученые — создатели этого оружия всегда были в фаворе и пользовались почетом и особым уважением со стороны руководителей государств, то отношение к тем, кто помогал им, рискуя своей жизнью, добывать крайне нужную в тот момент научную информацию, иначе как циничным и жестоким назвать нельзя.
Непосредственные создатели главных агентурных подходов к виднейшим физикам Запада Г. Б. Овакимян, С. М. Семенов, Л. П. Василевский, 3. И. Рыбкина, С. И. Апресян, П. П. Пастелъняк, Г. М. Хейфец в ходе позорных чисток были уволены из разведки. Никто из руководителей разведки перед ними так и не извинился, не говоря уже о том, чтобы отметить их всех высокими государственными наградами. Ценнейшие агенты нашей разведки С. Н. Курнаков, соратник Розенбергов Сарант (в СССР жил под фамилией Старов), поддерживавшие прямой контакт с американскими физиками, фактически до конца своих дней оставались без должной материальной и моральной поддержки со стороны руководителей научно-технической разведки 50—60-х годов, которые, кстати, несут ответственность за гибель супругов Розенбергов. Еще более циничным было забвение подвига видного ученого Клауса Фукса, которому неофициально ряд историков разведки приписывают вину за признание факта сотрудничества с СССР и не считают возможным ходатайствовать хотя бы о его посмертном награждении.
Я далек от того, чтобы у кого-то возникали мысли или подозрения об «агентурном сотрудничестве» наших ведущих ученых-физиков с органами госбезопасности. Дело тут совсем в другом. Главной задачей советской разведки была поставка информации для нашего политического и научно-технического руководства о реальном положении во всех сферах общественной жизни, научного и технического прогресса.
Как рассказывали мне многие нынешние работники разведки, видные деятели нашей отечественной науки, в том числе ныне живущий в США академик Р.3. Сагдеев, ученые выполняли важные поручения советского руководства (в сфере политического зондажа, дезинформации, сбора научно-технических материалов) при содействии резидентур наших органов разведки за рубежом, не будучи формально связанными какими-либо обязательствами с советскими спецслужбами…
Обо всем этом и идет речь в книге. Может, потому и отношение к ее автору далеко не однозначное. Но особо критически настроены по отношению к «страшной фигуре Судоплатова» почему-то именно те, кто тем или иным образом обязан своей карьерой былым, достаточно тесным связям с советскими спецслужбами, — я имею в виду таких, как В. Надеин из «Известий» (активно «разрабатывавший» академика А. Д. Сахарова, как говорил мне заместитель начальника 5-го управления генерал-майор КГБ В. П. Шадрин), Н. Геворкян из «Московских новостей», комментаторы из «Эха Москвы». Остается только недоумевать, почему именно они так яростно осуждают мою персону. Я абсолютно искренен: ведь их родители — сотрудники советской разведки в Иране, Литве и во Франции неоднократно в 30-40-х годах принимали участие в похищениях и ликвидации людей, неугодных советскому руководству. Кстати, и об этом я пишу в своей книге, которую могу только порекомендовать г-же Геворкян прочитать как-нибудь на досуге.
Жизнь есть жизнь, и она течет по своим, не подвластным нам законам. Мы же из прошедшего должны делать какие-то выводы для себя, постараться осмыслить минувшее время, чтобы второй раз не споткнуться о тот же камень. Думаю, здесь во многом может помочь нам историческая наука, которая должна объективно посмотреть на прошлое с высоты времени. И дать не только оценки прошедшему, но и объяснить его, дабы потомкам нашим не пришлось решать те же проблемы, которые мы далеко не всегда решали наилучшим образом.
Я считаю необходимым также обратить внимание на то, что мои воспоминания ни в коей мере не претендуют на роль научно-исторического повествования. Это субъективный взгляд очевидца на то, как работали механизмы, приводившие в действие политическую машину СССР, как удалось создать ценой колоссальных жертв могущественное государство, в известной мере определившее развитие мировых событий в 30-х и 50-х годах, ставшее сверхдержавой, державшее в страхе не только своих граждан, но и весь мир. Его сила была в ликвидации нищеты и разрухи, охвативших страну после гражданской войны, в глубокой вере в правоту великой социальной революции XX века. Именно поэтому, симпатизируя СССР, его напрямую и косвенно поддерживали великие умы современного мира — Нильс Бор, Энрико Ферми, Роберт Оппенгеймер, Альберт Эйнштейн и другие.
В жестоком противоборстве СССР и западного мира заложена главная причина взаимной нетерпимости во всех событиях внутренней и внешней политики нашей страны.
У меня нет никаких сомнений, как бы это ни оспаривали сегодня, что правящие круги Запада не только ненавидели наше государство, но и на всем протяжении его истории делали все, что было в силах, для его гибели. Вынужденный союз США, Англии и СССР в борьбе с гитлеризмом в годы войны также не был передышкой в их противоборстве. «Холодная война» продолжалась, просто быстрое поражение СССР в борьбе с Германией было невыгодно Западу, опасавшемуся за свое мировое господство. Вплоть до декабря 1991 года делалось все для ослабления СССР. И сейчас мы испытываем мучительные переживания в связи с переходом в новую стадию противоборства и сотрудничества со странами Запада, которые все равно будут базироваться на исторической роли России как одной из сверхдержав современности. Однако сейчас в отличие от прошлых лет речь не идет о выживании нашего государства. Наследие СССР надежно гарантирует допустимые повороты и зигзаги, делает нас мощным партнером в переговорах на международной арене. Конечно, внутренняя нестабильность в стране, провалы в экономической политике неизбежно заставляют правящие круги и ныне — в который раз — возлагать ответственность за допущенные ошибки на прошлое руководство. Отсюда постоянная неприязнь, перерастающая порой в ненависть к тем, кто своей реальной работой внес вклад в тот базис современного развития, который остается до сих пор несокрушимым фактором гордости и престижа Родины.
Соблюдая военную присягу, я молчал, пока существовал Советский Союз. Когда деятельность советской разведки и ряд аспектов внешней политики СССР перестали быть секретными после известных событий 1991 года и все то, чему я верно служил, перестало существовать, я не мог и не имел права дальше молчать. К сожалению, у меня не было иного выхода, как издать воспоминания первоначально на Западе, так как отечественные издатели намерены были их опубликовать только после консультации в «компетентных инстанциях». Я благодарен Дж. и Л. Шехтер, что книга там увидела свет.
В создании настоящей книги мне оказали большую поддержку мои боевые товарищи, с которыми я делил все трудности нашей сложной и опасной работы. Считаю своим долгом особо поблагодарить за моральную помощь начальника советской внешней разведки КГБ Л. В. Шебаршина, ветеранов органов госбезопасности С. А. Ананьина, П. И. Массю, А. Н. Рылова, И. А. Щорса, Ю. А. Колесникова, З. В. Зарубину, А. Ф. Камаеву-Филоненко, писателя-публициста К. А. Столярова.
П. СУДОПЛАТОВ
6 августа 1996 г.
ГЛАВА 1. НАЧАЛО
Детство и начало работы в ЧК
Я родился в 1907 году на Украине, в городе Мелитополе, расположенном в богатом фруктами регионе и в то время насчитывавшем около двадцати тысяч жителей. Мать у меня русская, а украинцем был мой отец — разнорабочий, пекарь, булочник, повар, официант. Как и всех детей — а нас в семье было пятеро, — меня крестили в русской православной церкви на день Петра и Павла. Мое начальное образование включало в себя изучение Нового и Ветхого Завета и основ русского языка, поскольку в царское время преподавание украинского в школах запрещалось. Пользовались им лишь в качестве разговорного. До десяти лет, пока не умер отец, у меня было самое обычное детство. После его смерти заботы о семье легли на плечи матери и старшей сестры. В год смерти отца произошла революция, власть взяли большевики.
Поначалу жизнь в городе мало в чем изменилась, и все текло по-заведенному. Однако, как только подошли к концу запасы продовольствия, начался хаос, сопровождавшийся бандитским террором. У нашей семьи не было никакой собственности, мы арендовали двухкомнатную квартиру в маленьком одноэтажном доме, принадлежавшем домовладельцу Хроленко. Мое восприятие событий того времени можно считать типичным для семей с низким достатком, которым нечего было терять. Вполне естественно, я всей душой поверил, прочтя написанную Бухариным «Азбуку революции», что обществе