В канун празднования 21-й годовщины Октябрьской революции в Москве по указанию 1-го заместителя наркома внутренних дел Л. П. Берия была арестована группа руководящих работников Отдела правительственной охраны: И. Я. Дагин, И. Р. Баркан, Б. А. Комаров, В. А. Павлов, Д. В. Усов, В. М. Тихомиров и др. 19 ноября на заседании Политбюро Н. И. Ежов заявил, что наиболее серьезным упущением с его стороны являлась обстановка в Отделе охраны членов ЦК и Политбюро, где находились не разоблаченные ставленники Паукера, Курского и Дагина. А поскольку Курский и Дагин были учениками соратника Дзержинского Е. Г. Евдокимова, арестовали и последнего. 25 ноября Ежов был снят с поста наркома НКВД. При Берия по «делу Евдокимова» были арестованы и расстреляны три десятка руководителей областных, краевых и республиканских управлений НКВД. Большинству из них инкриминировалось, в числе других дел, участие в заговорах с целью убийства представителей высшего руководства страны.
В ноябре 1938 г., после ареста З. И. Пассова (22 октября) и С. М. Шпигельглаза (2 ноября), к временному исполнению обязанностей начальника Иностранного отдела приступил П. А. Судоплатов.
«За три недели своего пребывания в качестве исполняющего обязанности начальника отдела, – вспоминает он, – я смог узнать структуру и организацию проведения разведывательных операций за рубежом. В рамках НКВД существовали два подразделения, занимавшиеся разведкой за рубежом. Это Иностранный отдел, которым руководили сначала Трилиссер, потом Артузов, Слуцкий и Пассов. Задача отдела – собирать для Центра разведданные, добытые как по легальным (через наших сотрудников, имевших дипломатическое прикрытие или работавших в торговых представительствах за рубежом), так и по нелегальным каналам. Особо важными были сведения о деятельности правительств и частных корпораций, тайно финансирующих подрывную деятельность русских эмигрантов и белогвардейских офицеров в странах Европы и в Китае, направленную против Советского Союза. Иностранный отдел был разбит на отделения по географическому принципу и включал подразделения, занимавшиеся сбором научно-технических и экономических разведданных. Эти отделения обобщали материалы, поступавшие от наших резидентур за границей – как легальных, так и нелегальных. Приоритет нелегальных каналов был вполне естествен, поскольку за рубежом тогда было не так много советских дипломатических и торговых миссий. Вот почему нелегальные каналы для получения интересовавших нас разведданных были столь важны.
В то же время существовала и другая разведывательная служба – Особая группа при наркоме внутренних дел, непосредственно находящаяся в его подчинении и глубоко законспирированная. В ее задачу входило создание резервной сети нелегалов для проведения диверсионных операций в тылах противника в Западной Европе, на Ближнем Востоке, Китае и США в случае войны. Учитывая характер работы, Особая группа не имела своих сотрудников в дипломатических и торговых миссиях за рубежом. Ее аппарат состоял из двадцати оперработников, отвечавших за координирование деятельности закордонной агентуры. Все остальные сотрудники работали за рубежом в качестве нелегалов. В то время, о котором я веду речь, число таких нелегалов составляло около шестидесяти человек. Вскоре мне стало ясно, что руководство НКВД могло по своему выбору использовать силы и средства Иностранного отдела и Особой группы для проведения особо важных операций, в том числе диверсий и ликвидации противников СССР за рубежом.
Особая группа иногда именовалась „группа Яши“, потому что более десяти с лишним лет возглавлялась Яковом Серебрянским. Именно его люди организовали в 1930 г. похищение главы белогвардейского РОВС в Париже генерала Кутепова. До революции Серебрянский был членом партии эсеров. Он принимал личное участие в ликвидации чинов охранки, организовавших еврейские погромы в Могилеве (Белоруссия). „Группа Яши“ создала мощную агентурную сеть в 20–30-х гг. во Франции, Германии, Палестине, США и Скандинавии. Агентов они вербовали из коминтерновского подполья – тех, кто не участвовал в пропагандистских мероприятиях и чье членство в национальных компартиях держалось в секрете»[1070].
На 1 января 1939 г. в структуре НКВД произошли очередные изменения. Следственную часть НКВД возглавил Б. З. Кобулов (22 декабря 1938 г. – 4 сентября 1939 г.), ГУГБ (восстановлено 23 сентября 1938 г. решением Политбюро ЦК ВКП (б) за номером П64/82) – В. Н. Меркулов. Его заместителем стал В. Г. Деканозов. ГУГБ включало отделы: 1-й – Отдел охраны (начальник – Н. С. Власик); 2-й – Секретно-политический отдел (начальник – Б. З. Кобулов); 3-й – Контрразведывательный отдел (начальник – В. Г. Деканозов); 4-й – Особый отдел (начальник – В. М. Бочков); 5-й – Иностранный отдел (начальник – В. Г. Деканозов); 6-й – Отдел наблюдения за милицией, пожарной охраной, Осоавиахимом, райвоенкоматами и спортивными обществами (расформирован 28 декабря 1938 г. с передачей задач во 2-й и 4-й отделы); 7-й – Специальный отдел (начальник – А. Д. Баламутов).
Главное экономическое управление НКВД СССР образовано из 7, 8 и 9-го отделов I Управления НКВД 29 сентября 1938 г. Его куратором, а с 4 сентября 1939 г. – начальником стал Б. З. Кобулов, заместителями Кобулова были Г. П. Андреев и В. Г. Наседкин. В структуре Управления имелись следующие отделы: 1-й – оборонная промышленность (начальник – Г. П. Андреев); 2-й – тяжелая промышленность и машиностроение (начальник – В. Ф. Григорьев); 3-й – легкая, пищевая, лесная и местная промышленность (начальник – С. Г. Решетников); 4-й – сельское хозяйство и заготовки (начальник – М. Л. Гатов); 5-й – торговля, кооперация и финансы (начальник – А. В. Шахов).
Самостоятельные (специальные) оперативные отделы НКВД возглавили: 1-й (Оперативный учет, регистрация и статистика) – Г. А. Петров; 2-й (Применение оперативной техники) – Е. П. Лапшин; 3-й (Оперативный – обыски, аресты, наружное наблюдение) – А. С. Панюшкин; 4-й (Особое конструкторское бюро – использование труда заключенных специалистов и ученых) – М. А. Давыдов. Комендантом Московского Кремля стал Н. К. Спиридонов, ранее возглавлявший 3-й Специальный отдел НКВД. 20 января 1939 г. приказом наркома внутренних дел № 0066 утверждено совершенно секретное «Положение о Комендатуре Московского Кремля» (вы ознакомитесь с ним в конце главы).
Как видно из «Положения», в 1939 г. для обеспечения безопасности высшего политического руководства СССР привлекались значительные силы и средства НКВД. При этом между руководителями различных специальных структур существовали непростые отношения. А. Т. Рыбин в мемуарах писал, что в охране Сталина противоборствовали две группировки: просталинская и пробериевская. О противостоянии руководителей охранных подразделений и Берии вспоминал и Н. С. Власик: «Для ясности я должен сказать, что Берия был настроен против меня еще с 1940 года, когда по указанию т. Сталина были сняты с работы два моих зама, ставленники Берия ([А. П.] Каранадзе и [В. Н.] Гульст). Они оба претендовали на мою должность и, собирая сплетни о моей личной жизни, докладывали об этом Берия, который, в свою очередь, докладывал Сталину. Сталин сам проверил эти сведения и, убедившись в их лживости, дал распоряжение о снятии их с работы»[1071].
М. С. Докучаев: «…Нужно сказать, что в первые годы работы в Москве Берия проявлял рьяную активность в обеспечении его охраны. Он окружил Сталина подобранными им и верными ему грузинами, которые щедро награждались орденами и медалями и наделялись генеральскими званиями. Как правило, они составляли обслугу Сталина (повара, снабженцы, коменданты, горничные и т. п.), претендовали на приоритет в его обслуживании и тем самым были не в ладах со службой охраны. В конце концов Сталин увидел в этом опеку и контроль над собой, опасность даже со стороны Берии и приказал выпроводить всех грузин с дачи и из Кремля»[1072].
Для проверки компрометирующих сведений на тех или иных руководителей, обеспечивавших личную безопасность Сталина, последний использовал возможности личной службы безопасности, надежно замаскированной в структуре аппарата ЦК ВКП (б). В большинстве мемуаров лиц, тесно общавшихся со Сталиным, отмечается поразительная информированность «вождя народов». Он руководствовался принципом «Разделяй и властвуй!», не давая чрезмерно усилиться ни одному из конкурирующих ведомств. Структура НКВД, утверждавшаяся решением Политбюро, также контролировалась Сталиным и помимо народного комиссара внутренних дел. Комендатура НКВД СССР находилась в подчинении 1-го отдела ГУГБ, а комендант (начальник Комендантского отдела НКВД) В. М. Блохин (10 июля 1934 г. – 13 августа 1941 г.), вероятно, был одним из доверенных лиц Сталина.
27 января 1939 г. было опубликовано сообщение ТАСС: «25 января погранвойска Грузинской ССР уничтожили трех человек, пытавшихся перейти границу со стороны Турции. Эти трое – троцкисты, пользовавшиеся поддержкой фашистов. У убитых найдены пистолеты, ручные гранаты и подробные карты местности. Целью преступной группы было убийство Иосифа Виссарионовича Сталина, находящегося в Сочи. Однако пограничники заблаговременно узнали о преступном плане и истребили злоумышленников»[1073]. Сообщение не несло никакой информации об истинных организаторах и исполнителях террористического акта, возможно, потому, что использовалось как дезинформация о группе «троцкистов» для введения в заблуждение истинных организаторов покушения. Противником в таком случае выступали специальные службы Японии, спланировавшие эту спецоперацию с помощью бывшего высокопоставленного сотрудника госбезопасности Люшкова, бежавшего из СССР и предложившего свои услуги спецслужбам Страны восходящего солнца, оккупировавшей к тому времени Маньчжурию.
Начальник управления НКВД по Дальнему Востоку Г. С. Люшков, ушедший в Маньчжурию 13 июня 1938 г., был одним из доверенных лиц Ежова. Он участвовал в следствии по делу об убийстве Кирова, а также в расследовании нескольких «заговоров» против Сталина. Его побег нанес серьезнейший урон органам государственной безопасности СССР. Люшков сообщил японской разведке совершенно секретные сведения об обороноспособности нашей страны на Дальнем Востоке, в Крыму и на Кавказе, раскрыл известные ему данные о советской агентуре, перевербованных агентах противника и многое другое. Кроме того, служивший в августе 1936 г. – июле 1937 г. начальником Управления НКВД Азово-Черноморского края, Люшков обладал секретными сведениями об организации охраны Сталина во время его пребывания на отдыхе в Сочи и прилегающих районах.