Каттани уже взял расследование в свои руки. Голова у него работала быстро. Точными вопросами он старался воссоздать общую картину.
— В котором часу Маринео ушел из полицейского управления?
— Я его не видел, но обычно он уходил около половины девятого. Альтеро же задержался допоздна. В десять он наверняка был у себя, я еще не уехал на патрулирование и снял трубку, когда ему позвонили. Женский голос. Я переключил телефон на его кабинет.
— И что потом? '
— Как только он закончил разговор, сразу же уехал.
— Ты знаешь, что за женщина ему звонила? — спросил Каттани.
— Нет, понятия не имею.
— Ты, наверно, заодно с любовницей Альтеро,— пошутил комиссар.
— Вы меня за сводника принимаете?
Каттани некоторое время сидел молча, устремив взгляд на мелькавшие за окном темные силуэты деревьев. Нервы у него были натянуты как струна. Как всегда, когда он по-настоящему погружался в расследование какого-нибудь запутанного дела.
— Послушай-ка,— он вновь обратился к подчиненному, не отрывая взгляда от деревьев,— а ты не заметил что-нибудь особенное в голосе этой женщины?
— Ну, пожалуй, он показался мне обеспокоенным... Теперь, когда вспоминаю, я сказал бы — чуточку дрожащим. Вы считаете, что между телефонным звонком и убийством имеется какая-то связь?
Комиссар резко повернулся к Де Марии, словно удивленный его вопросом. Однако решил не, развивать эту тему и попросил водителя продолжать рассказ о том, что произошло той ночью.
Де Мария наморщил лоб, чтобы лучше вспомнить.
— В час тридцать ночи я возвратился в управление. Хотел проверить одну карточку в картотеке. Альтеро еще сидел за своим столом. Курил сигарету, и вид у него был расстроенный. Я попробовал заговорить с ним, но он не отвечал. Черт возьми, подумал я, наверно, тут какие-то серьезные неприятности. Около двух зазвонил телефон. Человек, не назвавший себя, сообщил, что внутри машины модели «регата» он видел труп. Мы выскочили и помчались как сумасшедшие. Несколько минут спустя мы узнали в убитом своего начальника.
Каттани, по-прежнему погруженный в свои мысли, в ответ только хмыкнул.
— А сам ты,1-попытался он прощупать своего собеседника,^ что думаешь по этому поводу?
— Не знаю, что и сказать. Странное преступление, немотивированное, или, во всяком случае, мы еще не можем найти ему какого-то правдоподобного объяснения. Знаем только, что комиссара застрелили не в машине. Потому что ни на кузове, ни на сиденьях нет следов от пуль.
— А гильзы?
Полицейский отрицательно покачал головой.
— Пока нигде не нашли.
Каттани задумчиво кивнул.
— Значит, нет ни гильз, ни пуль, наверно, нет и следов крови,— подытожил он.
-- Именно так. Не было ни капли крови ни на земле, ни даже на сиденье. Доктор Альтеро написал первое донесение. Он высказывает предположение, что имелся некий осведомитель, которого использовали, чтобы заманить доктора Маринео в пустынное место.
* * *
— Осведомитель,—- произнес Каттани тоном, полным сарказма и жалости к тому, кому могло прийти это в голову.— Да разве кто поверит такой чепухе?
Сидящий по другую сторону .письменного стола кругленький, с бесцветными глазками, пожилой мужчина беспокойно заерзал в кресле и надулся, как кот перед собакой.
— Молодой человек! Мне о вас рассказывали как о человеке, привыкшем рассчитывать на собственные силы. Но я не ожидал от вас такого самомнения. Вы меня извините, но, едва, сюда приехав, откуда вы можете знать, что правильно, а что нет?
— Но, господин прокурор Сардона,— терпеливо сказал комиссар,— подумайте сами. Неужели вам кажется, что такой опытный человек, как доктор Маринео, мог дать обвести себя вокруг пальца осведомителю?
Прокурор отодвинул кипу бумаг и развел руками.
— Что поделаешь? И умные люди ошибаются.
— Конечно, конечно,— согласился Каттани,—но в нашем случае я не вижу и следа логики, никакой заботы о своей безопасности. Когда полицейский отправляется в безлюдное место, он принимает меры предосторожности. Предупреждает надежного человека, чтобы его подстраховал.
— Слова, дорогой, одни слова. Нам же Нужны факты. А факты мне кажутся вполне ясными. Маринео не раз угрожали. За угрозами последовали действия, и первоклассный полицейский заплатил жизнью за свою преданность делу.
— Вы полагаете, это преступление совершила мафия?
— Мафия, мафия... Вы приехали с Севера и первым делом начинаете болтать о мафии. Мы здесь с вами не в Палермо. Не давайте сбить себя с толку предвзятыми мнениями. Не спешите с обобщениями и выводами. Занимайтесь только тем, что вам положено — находить убийц и передавать их в руки правосудия.
— Приложу все усилия,— заверил Каттани.— Разрешите, господин прокурор, задать вам лишь один вопрос: что такое, по-вашему, мафия?
Сардона сжал губы и процедил:
— Если вы, дорогой мой, имеете в виду убийство Аугусто Маринео, то тут дело идет всего лишь о пистолете.
Уже с порога, бросив последний взгляд на прокурора, Каттани увидел, как тот обхватил голову руками.
* *
Вернувшись в полицейское управление, комиссар принялся просматривать архив. Он начал с донесений, составленных Маринео. Кражи, контрабанда, драки, убийство старушки с целью ограбления. Одно за другим проглядывал Каттани уголовные дела и клал папки обратно на полки. Пока его внимание не привлекло одно имя: Санте Чиринна.
Маринео описывал этого тридцативосьмилетнего мужчину как торговца наркотиками, «опасного человека, склонного к насилию, жестокого и не брезгующего никакими средствами». Указывалось, что он является владельцем трех роскошных автомобильных салонов, бара в районе порта и что он обязан своим богатством «услугам, им оказанным лицам, стоящим на верхних ступенях социальной лестницы».
В самом деле, любопытно. Каттани еще полистал папки и обнаружил несколько обвинений, предъявленных Чиринна. Принадлежность к организации, созданной в преступных целях, и торговля наркотиками. Однако обвиняемого, не побеспокоили даже вызовом в суд: с него сняли обвинения уже в ходе следствия — за недостатком улик.
— Привет, комиссар, не думал найти вас здесь!
В комнату архива вошёл заместитель начальника оперотдела Альтеро. В руках у него было несколько папок, которые он собирался поставить на место. С Каттани он старался держаться любезно, желая понравиться новому шефу. Чтобы сломать лед, он извлек из кармана пачку сигарет и предложил закурить. Но был несколько ошарашен, услышав в ответ:
— Нет, спасибо, я только что курил.
Сделав вид, что не обратил на это внимания, Альтеро спросил, нашел ли комиссар то, что искал, и не , нужна ли его помощь.
— Да,— ответил холодно и несколько загадочно Каттани,— я кое-что нашел.
Постучав пальцами по папкам, он сказал, что обнаружил в них одно имя, которое, как ему подсказывает чутье, заслуживает внимания:
— Сан-те Чи-рин-на.
Он произнес его по слогам и незаметно взглянул на Альтеро, чтобы увидеть его реакцию. Но Альтеро никак не реагировал и только спросил, чем же этот человек мог заинтересовать комиссара. Каттани спокойно ответил: насторожило то, что оба расследования по делу Чиринна вел лично Маринео, а также решительно отрицательная характеристика, данная ему начальником оперотдела.
На губах Альтеро появилась двусмысленная улыбка. Что она означала: что у Каттани тонкое чутье или же что он наивный простак? Судя по последующим словам, второе предположение было вернее. ,
— Оба эти расследования, дорогой Каттани, начались из-за женщин. Дело шло о клеветнических слухах, которые распространяли обманутые мужья, желавшие любым способом отомстить тому, кто наставил им рога. Ибо Чиринна всего лишь известный бабник.
Каттани явно не понравился этот тон.
— Предоставьте мне разобраться в этом самому,— резко прервал он своего заместителя.
— Разумеется, ради бога, я только хочу вам сказать, что с Чиринна вы напрасно теряете время.
Что за тип этот Альтеро? Коллега, которому можно доверять, или человек, с которым следует всегда быть настороже? Каттани на собственном опыте начал постигать: несмотря на яркое солнце, сицилийские туманы рассеять куда труднее, чем знаменитые миланские. Он прикрыл глаза и глубоко вздохнул. И в душе дал себе обещание делать каждый шаг осмотрительно, никому не доверяя.
Он весь взмок от пота. Жара была невыносимая.
--- Останови у этого киоска, выпьем пива,— сказал он сидевшему за рулем Дё Марии. Обтерев пальцем горлышко, он поднес к губам бутылку и почувствовал, как внутри по телу разливается прохладная, освежающая волна.
— Спасает от смерти! — выдохнул он с облегчением. Он стоял на главной улице, дома на которой.—древние .и несколько претенциозные — показались ему обветшалыми. Особенно, по сравнению с некоторыми, новыми, выставлявшими напоказ свою роскошь, .магазинами, с огромными витринами.
Мимо ковыляли, сгорбленные, ссохшиеся старички, словно прожитые годы их иссушили и сделали ниже ростом. Молодые парни щеголяли прическами под панков й одеждой, подражающей столичным модам. Обезьянничанье, которое часто принимает в провинции вульгарные и даже чуть трогательные формы.
Каттани поправил темные очки.
— Что ты можешь рассказать мне о Санте Чиринна? — спросил он Де Марию.
Полицейский оторвался от почти уже пустой пивной бутылки.
— Порядочная сволочь,— ответил он.
— Им занимался Маринео...
— Да, и сел в лужу. А Чиринна этим хвастался. В последнее время он дошел до того, что в глаза насмехался над доктором Маринео. Комиссар, говорил он, под меня вы не подкопаетесь. Я чист как стеклышко. Но вот любопытная вещь: казалось бы, этот Чиринна должен был ненавидеть Маринео, а вчера я видел его на похоронах комиссара.
— Да, конечно. - задумчиво произнес Каттани,— будто он хотел всем показать, что уважал покойного и скорбит о нем. Хитер мерзавец. Интересно, в каких он отношениях с высшими кругами города.
Де Мария прислонился спиной к машине.