– Платье нормальное? – робко спрашиваю я. – Не нужно ли переодеться во что-то менее…
Тедди отрицательно качает головой, рукой показывая, чтобы я садилась в машину.
– Ни за что. Ты выглядишь как фейковая девушка моей мечты. Поехали.
Тедди въезжает на трассу под низкое урчание мощного двигателя.
– Итак, как долго вы с Келли встречались? – спрашиваю я, бросив взгляд на приглашение, брошенное поверх держателей для стаканов. Там указан адрес шикарного пригородного ресторана, в котором я никогда не бывала, но куда мне всегда хотелось попасть.
– Эм, два года? – говорит он, не сводя взгляда с дороги.
– Это было серьезно?
– Для меня, да.
– Интересно, – говорю я больше себе, чем ему.
Но Тедди просто пожимает плечами:
– Если я берусь за что-то, то отдаюсь этому весь.
Полагаю, это правда. Особенно в хоккее. Этот человек сделал в нем звездную карьеру.
– Итак, что произошло между вами? Сегодня вечером намечается какая-то драма?
Он качает головой:
– Вовсе нет. Мы расстались много лет назад. Думаю, ее отцу я нравился больше, чем ей. Почти уверен, это единственная причина, по которой я приглашен.
Ресторан не слишком далеко от моего дома, что дает нам лишь несколько драгоценных минут, чтобы пройтись по деталям нашей полувыдуманной, полунастоящей истории. Когда я один за другим пробегаю вопросы, позволяя Тедди прорепетировать ответы, у меня такое чувство, будто я готовлю клиента к суду.
К счастью, он, кажется, не нервничает по этому поводу так, как я. Голос у него спокойный и ровный, словно глоток текилы, когда он дает ответы, о которых мы договорились.
– Ну как? – спрашивает он, поворачивая машину на парковку и отпуская газ.
Мы уже на месте? Мне показалось, эти десять минут пролетели как десять секунд, и я вдруг понимаю, что вовсе не слушала, что именно говорил Тедди. Я была слишком сосредоточена на легкой щетине на его точеном подбородке. Не хочется признавать, но это чертовски сексуально.
– Ты отлично справился, – отвечаю я, не желая признаваться, что была слишком занята, разглядывая его, вместо того, чтобы слушать. Справился он или нет – это не важно. Пришла пора выйти на сцену.
Когда Тедди выходит из машины, впервые за сегодняшний вечер позволяя мне увидеть его в полный рост, у меня перехватывает дыхание. Черт возьми. Мне казалось, он хорошо выглядел в ночь аукциона, но, наверное, это было хорошо «для благотворительности». И тут нет ничего общего с «выглядеть сексуально, чтобы бывшая знала, кого она упустила». Он неторопливо подходит ко мне, поправляя запонки и одаривая меня ободряющей полуулыбкой.
– Может, нам взяться за руки? – робко предлагаю я. – Ну, знаешь, чтобы мы выглядели убедительно.
– Отличная идея, – он кивает, переплетая свои сильные пальцы с моими. В ответ волоски на моей руке встают дыбом, и мне приходится напомнить себе, не в первый и не в последний раз за этот вечер, что все это – показуха. Я до сих пор не могу поверить, что согласилась на нечто подобное, но я – отчаявшаяся женщина, согласная на все, лишь бы похоронить ту запись навсегда. К тому же, что может быть плохого в том, чтобы провести немного времени с Тедди?
Ресторан целиком снят под сегодняшнюю помолвку. Десятки гостей снуют туда-сюда, подхватывая закуски с подносов официантов. Я понятия не имела, что это будет настолько масштабное мероприятие, но, думаю, если приглашен бывший парень невесты, то, должно быть, список гостей был довольно обширным.
Едва мы входим, как кто-то окликает Тедди. Более того, его окликают по номеру его футболки. Я почти забыла, что нахожусь тут с настоящей знаменитостью Сиэтла.
Мы обходим гостей, болтая со старыми знакомыми Тедди, и, к моему удивлению, это далеко не так неловко, как я ожидала. Когда Тедди представляет меня как свою девушку, слова слетают с его губ легко, без промедления. Я пожимаю руки невесте и жениху, поздравляя их, но едва мы успеваем представиться друг другу, как старые приятели Тедди по колледжу уводят его. Они начинают хвастаются своим женам, что когда-то дружили с самим Тедди Кингом.
– Жизнь девушки хоккеиста, – говорю я, одаривая невесту извиняющейся улыбкой, – ты знаешь, каково это.
За двадцать минут меня знакомят с большим количеством людей, чем я могу сосчитать, и всех их, по заверению Тедди, я больше никогда не увижу. Тем не менее, я делаю все возможное, чтобы улыбнуться и поприветствовать каждого словами: «Привет. Приятно познакомиться, я – девушка Тедди». Чем чаще я это говорю, тем легче у меня получается. И лучше всего то, что ни у кого, кажется, не возникает слишком много вопросов о деталях наших отношений.
Несколько его друзей смутно помнят меня по колледжу, и отпускают пару дружеских шуток по поводу того, что нам давно уже надо было начать встречаться официально, но если не считать этого, мы с Тедди – не самая популярная тема для разговоров. А вот его хоккейная карьера – да.
Все, с кем мы говорим, хотят послушать о его захватывающей жизни на льду, но я удивлена тому, что он в основном отвечает кратко, возвращая разговор к тому, с кем общается. Эту скромность Тедди я раньше не видела. С другой стороны, мы редко ходили вдвоем на подобные мероприятия. Но должна сказать, мне действительно нравится эта его раньше незнакомая для меня сторона.
Вдоволь пообщавшись, мы наконец устраиваемся за столиком, взяв напитки. Пшеничный эль – для него, водка с лимоном – для меня. Какой прок в открытом баре, если не пользоваться им?
– Я смотрю, ты не переросла свой этап водки с лимоном, – поддразнивает Тедди, подмигивая мне, пока делает большой глоток эля.
– Что тут сказать? Я нахожу то, что мне нравится, и держусь этого. – Лимон едва скрывает вкус водки, но, когда он омывает язык, знакомый вкус расслабляет.
– На самом деле, я такой же, – говорит он, кивая на бутылку в руке. – Годами пью одно и то же пиво. И всякий раз, как мы выезжаем на игры, парни подкалывают меня за то, что я ем в сетевых ресторанах. Но если что-то работает, зачем это чинить, верно? Это намного проще, чем каждую пару дней пытаться найти приличный бургер в новом городе.
– Точно, – отвечаю я со смехом.
– Ты тоже любитель сетевых ресторанов? – Делая глоток, он прячет улыбку за бутылкой пива.
– О, да. Надежная еда, которой я могу доверять. Лучшее враг хорошего.
– Именно! Скажи это моим друзьям-гурманам. Они вечно издеваются над моей любовью к этим странным сырным сетевым ресторанам с маленькими картинками в меню… но я не вижу в этом ничего плохого.
– Тогда, думаю, на следующее свидание мне придется сводить тебя в «Чили», – я улыбаюсь ему. – Не стоит недооценивать «Чили». Мне уютнее там с тарелкой куриных крылышек, чем в одном из тех душных заведений, где порции крошечные, а в меню – фуагра или телячьи мозги. – Я пожимаю плечами. – Как девушка я обхожусь довольно дешево.
Он коротко смеется, затем приканчивает свое пиво.
– Возьму еще. Хочешь еще водки с содовой?
Я киваю, пристально глядя на него:
– Почему нет? Открытый бар, в конце концов.
Тедди улыбается в ответ:
– Люблю таких девушек.
Странное ощущение пронзает мою грудь, когда я смотрю, как он уходит.
Едва освежив бокалы, мы начинаем обсуждать плюсы и минусы всех сетевых ресторанов, прерываясь лишь для того, чтобы время от времени Тедди мог попозировать для фото с гостями вечеринки – неопровержимое доказательство того, что они веселились с игроком «Ледяных ястребов».
– Это тебя не раздражает? – шепотом спрашиваю я после, кажется, двенадцатого фото за вечер.
Тедди качает головой:
– Не-а. Это меньшее, что я могу сделать. Мой дед всегда говорил, что все одинаково важны. Поэтому я стараюсь относиться к фанатам именно так. Они не менее важны, чем я.
– Это тот дедушка, к которому ты ездил в Денвер? – спрашиваю я, заинтересованная в том, чтобы узнать о нем больше.
– Ага. Тот, который меня воспитал. Но он стареет с каждым годом, у него деменция. Так что я больше не получаю от него тонны советов. Сейчас я просто рад, что он все еще помнит мое имя.
– Понимаю. Моим родителям под шестьдесят. Я очень поздний ребенок. Они говорят, я слишком беспокоюсь о них, но… – Я пожимаю плечами, потом откашливаюсь и поднимаю бокал, пытаясь уйти от этой внезапной грустной темы. – Предлагаю тост.
Тедди хмурит брови, но тоже поднимает свой эль:
– Ладно, тост. За что?
Я хихикаю. Алкоголь дает о себе знать.
– Я не знаю. За… сетевые рестораны?
– За сетевые рестораны, – говорит Тедди. – И за открытые бары.
К тому моменту, как вечеринка подходит к концу, мы с Тедди оба уже порядком навеселе. Он предлагает пойти в закусочную через дорогу, где можно перекусить и выпить несколько чашек кофе, чтобы протрезветь, либо взять такси до дома. Поскольку я не могу отказаться от тарелки с картошкой фри, мы быстро занимаем столик. Официантка, должно быть, чует запах выпивки, потому что мгновенно наливает нам по огромной кружке кофе.
– Все настолько очевидно? – хихикаю я.
Тедди пожимает плечами:
– Плевать. Худший вариант развития событий: она узнает меня и расскажет всем, что в пятницу тут был пьяный Тедди Кинг с потрясающе сексуальной девушкой.
Я закатываю глаза:
– Спасибо за комплимент, детка.
Он прерывается на половине глотка, качает головой:
– Нет, ты не можешь называть меня «детка». Я зову тебя «детка». Ты должна придумать для меня другое прозвище.
Я морщу нос, обдумывая это:
– Как насчет «малыш»?
– Ни за что, – фыркает он. – Я однажды спал с девушкой, которая постоянно звала меня в постели «малыш». Как будто не могла придумать ничего другого. Это был худший перепихон в моей жизни.
Я прищуриваюсь, с вызовом глядя на него поверх кофейной кружки.
– Неужели? Вот это – самое худшее, что у тебя было? Не верю ни секунды.
– Ладно, ладно, – он откидывается на спинку стула, скрещивая руки на груди. – Расскажу про свое худшее, если расскажешь про свое.