У него на лбу поблескивали бисеринки пота.
- Здесь душно? В доме? - изумился Бернз. - Где сейчас настоящее пекло - так это на улице.
- Мне бы хотелось выйти на воздух, если ты не возражаешь. Извини, клаустрофобия. Я столько времени провел в кабинетах, канцеляриях, приемных. Вся сознательная жизнь в них прошла.
Через широкие стеклянные двери, за которыми сверкало ослепительное солнце, они вышли на улицу. Там все плавилось в полуденном зное. Птицам, и тем было лень летать. Охранники, спрятавшись в тень, дремали, не обращая внимания на двух полноватых мужчин, прогуливавшихся по дорожке. Все было спокойно вокруг или казалось таким. Где-то в доме стучал молоток - отделочники заканчивали ремонт одной из комнат - и это был единственный громкий звук, нарушавший тишину. Сумасшедшие дизайнеры, привезенные Марло, продолжали уродовать площадку для игры в сквош, но вели себя достаточно тихо. Все было спокойно, но он знал, что это только видимость. Где-то рядом таилась опасность, и Джекоб непроизвольно потянулся рукой к пистолету. Рассел сделал вид, что не заметил неловкого движения руки.
- Прогуляемся до озера, - предложил Кромптон. - Ты не против? Тебя это не слишком утомит?
- Нет, не слишком, - усмехнулся Бернз. - Я чувствую себя здесь гораздо лучше, чем в Вашингтоне, - там я не умел обходиться без машины, а здесь привык ходить пешком. Полезней для здоровья.
Вдали, медленно удаляясь, проплыли в голубоватой* дымке две всадницы; одна из них - Мириам - была в бирюзовом купальном костюме, а у другой вместо головы копна желтовато-соломенных волос, словно еще одно маленькое солнце, скатившееся в долину с холмов.
Кромптон начал говорить, когда убедился, что нет никого рядом, кто мог бы их подслушать. Он говорил горячо, торопливо, не заботясь о красоте слога, ему было не до ораторских приемов сейчас. Бернз понял, что положение и впрямь серьезное. Дефицит мозгов. Дефицит власти. Вице-президент Строи, временно исполняющий обязанности Президента, был хорош на вторых ролях, но в первые же часы после убийства выказал свою неспособность управлять страной. Неожиданная смерть всех застала врасплох. Сразу засуетились военные. Эти ястребы всегда носятся с разными безумными идеями. Например, с «вирусной бомбой». Слыхал о такой? Существуют и другие проекты. И все они требуют финансирования, но государственная казна - не бездонная бочка, а налогоплательщики - не дойные коровы. Без сомнения, какие-то исследования нужно продолжать. Многообещающими выглядят работы по созданию антигравитационной станции на Луне. Но самый, самый удивительный проект - тот, который Президент курировал лично… Проект Ганвелла…
- Ну а поподробнее?
- Я и так уже рассказал больше, чем мог…
- Незачем тогда было приезжать сюда, - рассердился Джекоб.
- Ох, Джек… Ладно уж, слушай… Это открытие перевернет мир, но нельзя сейчас с уверенностью сказать, будет ли это новое знание использовано во благо или пойдет во вред… Палка о двух концах… Разумней, наверное, было бы не обнародовать пока этот проект, подождать поколения два… Мне кажется, мы просто не готовы…
- Нечто вроде новой атомной бомбы?
- Ничего общего. Бернз взорвался:
- Или ты немедленно перестанешь мычать и начнешь говорить… Или тебе лучше убраться отсюда… мне надоела игpa в «угадайку». Ты думаешь, наверное, что я сильно изменился с тех пор, как лишился должности и ушел в отставку. И патриотом я тоже не перестал быть. Какого ж тогда черта? Думать, думать за всех, кто не умеет этого делать, - это мое основное занятие сейчас. Не темни, если хочешь, чтобы я помог тебе, дай пищу моему мозгу или оставь меня в покое.
Кромптон искоса взглянул на него и, прищурив один глаз, сказал небрежно:
- Темперамент… Тебя всегда подводил твой темперамент… Я защищал тебя как мог… Такая голова… Но скверный характер всегда портил дело. Из-за него ты и ушел в отставку. - Он схватил и с силой сжал его руку. - Ты славный парень, Джек. Давай не будем ссориться. Есть вещи, которые не зависят от нас.
- Неправда. Чушь. Никогда больше не говори так. Все в нашей воле. И причина, и следствие - всегда сам человек. Бог дал только первоначальный толчок.
- Да-да, конечно… Но оставим пока эту тему… Есть еще одна головоломка… Непонятное заболевание… Умственное расстройство… Мне известно, что ты не психиатр, но психология всегда была твоим коньком… Кстати говоря, психиатры не нашли пока удовлетворительного объяснения, и мне интересно было бы выслушать твое мнение… Коллективное безумие - ни больше ни меньше… Коллектив, правда, небольшой - экипаж антигравитационной станции на Луне…
- Это как-то связано с теми исследованиями, которыми они занимались? С невесомостью.
- Трудно сказать… Их было там восемь человек, и они прожили на Луне полгода. Их сменили, и они вернулись на Землю где-то за неделю до убийства Президента.
Разговаривая, они вошли в небольшую бамбуковую рощицу, посаженную на берегу озера. Остановились у причала - Бернз любил тут иногда порыбачить - отличное местечко. Тут очень хорошо думалось. Бернз слушал Рассела не перебивая.
- Луна как-то странно на них повлияла… Они очень изменились…
- Ну а в смысле общения? Они что, совсем ненормальные?
- Общаться-то с ними можно, но что толку. Они дружно несут какую-то чушь. Утверждают, что живут в другом времени… Мы - здесь, а они уже там - в будущем…
Бернз хмыкнул недоверчиво:
- Сразу восемь Эйнштейнов - многовато для одной маленькой лунной станции.
- К черту Эйнштейнов! Я консультировался с физиками. Они говорят, что все это не противоречит теории относительности, что законы всеобщи. То, что годится для вселенной, подходит и для человека. Человек - это тоже вселенная. И при определенных условиях время может ускоряться или замедляться и для отдельного человека…
При определенных условиях… Что-то произошло там, на Луне, от чего эти восемь человек повернулись…
- Ты думаешь, они сошли с ума? Нет, Кромптон. Тут другое… Физики не шутили над тобой. Все это действительно согласуется с выводами современной науки о вселенной. Теоретически все давно доказано, и даже создана математическая модель машины времени. Но построить ее никому пока не удавалось. Тем интереснее то, что ты рассказываешь о лунной восьмерке. Я готов поставить сотню против доллара, что эти ребята не психи.
Бернз пристально посмотрел на человека, который когда-то в свое время сменил его на посту Государственного Секретаря. У молодого политика был гибкий ум и нетривиальное мышление. Боже, что с ним сделала канцелярская работа.
- Что еще наковыряли ученые? Представляю, с каким остервенением они набросились на этих парней. Пара десятков диссертаций на эту тему наверняка будет защищена.
- Тема закрытая. Но есть интересные гипотезы. У этой восьмерки один и тот же биоритм. И этот ритм ускорился. Произошел сдвиг по фазе. И ненормальность у них цикличная… В будущем они находятся, по их словам, не постоянно, а периодически и совсем недолго - минуты.
Теперь Бернз не сомневался, что он на правильном пути. Вот оно, недостающее звено в цепи упорных размышлений. Прорыв во вселенную, в будущие времена возможен для каждого индивидуума. Не только для гениев, как это было в прошлом.
Он услышал подозрительный шорох у себя за спиной, в бамбуковой рощице, и, не раздумывая, выхватил пистолет и выстрелил. Сразу же взвыла сирена. Не прошло и двух минут, как примчалась машина с охранниками и, взвизгнув тормозами, остановилась у причала. С трудом сдерживая гнев, но наружно спокойный, Бернз велел прочесать рощу и ближайшие окрестности.
- У тебя полно советников, Кромптон. Что бы ты хотел услышать от меня?
Он подумал, что даже себе он сейчас не в силах помочь.
- О каких советниках ты говоришь? Разве я могу кому-то доверять? Ученые никогда не заботятся о последствиях. Эти новые открытия… Как они скажутся на нас?
Он был сейчас как натянутая струна. Убийцы не пойманы, и снова звучат выстрелы… на этот раз стрелял друг, но в это время, возможно, его самого держали на прицеле… Идет охота. Когда же все это кончится?
- Ты читал интервью с доктором Фетести, опубликованное в «Тайме»? Биохимические методы воздействия на мозг, изменение естественных биоритмов… Понимаешь, к чему это может привести? К появлению нового вида наркотика. Проклятые репортеры уже что-то пронюхали. Ситуация может выйти из-под контроля. Я хотел бы созвать конференцию по этому вопросу в каком-нибудь тихом месте. Например, в Гондвана Хилз? Как бы ты к этому отнесся?
- Я буду рад помочь. Здесь для этого есть все условия.
Он понимал, к чему это все может привести. Возникнет новая эпидемия насилия. Грабежи, убийства… Бернз уже сталкивался с этим, когда вступил в должность. Наркотики уничтожили Африку. Америке пока удавалось справляться с этим страшным злом… Но теперь… Он слышал уже глухие подземные толчки… Начнется, как всегда, в больших городах, а потом докатится и до самых отдаленных уголков, включая Гондвана Хилз. Так уже бывало. То, что делается для будущего, часто разрушает его.
- Оргкомитет уже работает, - сказал Кромптон. - Я сообщу им, что ты согласен.
Он сказал все, что хотел сказать по данному вопросу, и замолчал, переключив мозг на решение мелких сиюминутных проблем… На его лицо набежали тени.
Они шли молча, и каждый думал о своем. Они как раз проходили в это время мимо площадки для игры в сквош, и Кромптон остановился, заинтересовавшись необычным сооружением, воздвигнутым ненормальными дизайнерами, нанятыми Марло. И мальчика они тоже увидели здесь. Кстати, сам Бернз не виделся с сыном уже несколько дней. Шестнадцатилетний подросток, тощий и бледный - к его синевато-белой коже не приставал загар, стоял в дальнем конце площадки, засунув руки в карманы линялых драных джинсов. Нахмурясь, он разглядывал отца и его гостя и решал непростой вопрос - подойти поздороваться или исчезнуть. Последнее было предпочтительней - не станут приставать с разговорами о здоровье и о том, что он тут выстроил.