УДИВИТЕЛЬНАЯ СУДЬБА
Тугельбай Сыдыкбеков родился в 1912 году и начал свой творческий труд, когда за его спиной был опыт лишь немногих писателей бесписьменного до революции киргизского народа. Аалы Токомбаев, Мукай Элебаев, Касымалы Баялинов, Касымалы Джантошев… Единицы среди первых деятелей киргизской советской литературы писали свои произведения, а не слагали их устно, писали главным образом стихи, но пробовали свои силы и в прозе, и в драматургии. Их рассказы и повести, еще не отделившиеся от очерка, зачастую были искренними, но неумелыми записями автобиографического характера.
Но зато позади разливалось великое море народной поэзии: бессмертный героический эпос «Манас», зафиксированные варианты которого достигают миллиона строк, былины о богатырях, бесчисленные песни и сказания. А на грани двух эпох возвышалась мощная фигура Токтогула Сатылганова, народного печальника и бунтаря, слагавшего свои мудрые песни под звуки комуза, мелодии которого также принадлежали самому Токтогулу. Многим обязан Тугельбай Сыдыкбеков своим именитым и безымянным предшественникам, но не меньшим — и своей родной матери, которая освещала трудную жизнь бедной аильной семьи светом народного искусства. Она была известна в своей округе как импровизатор песен и сказительница.
Сам Тугельбай также начал со стихов, в которых средствами устного народного слова воспевал молодую Советскую власть.
Но уже с первых шагов в его творчестве обнаруживается тяготение к большому эпическому образу. Первый сборник стихов Т. Сыдыкбекова вышел в 1933 году, а первый успех ему приносит поэма «Богатыри», в которой писатель стремится показать своих молодых современников с их неуемной энергией строителей социалистического общества. Эта поэма, вошедшая в одноименный сборник (1936 год), была еще далека от совершенства. Она несколько декларативна. В ней нет отчетливо построенного сюжета, ярко очерченных характеров. Но это — одна из первых в киргизской литературе попыток создать произведение о современности.
Третий сборник стихов Сыдыкбекова «Поэт-соловей» был издан в 1938 году. Кроме одиннадцати новых стихотворений, в него вошли лучшие произведения двух предыдущих сборников.
Но проза, и преимущественно большие ее формы, влечет писателя. Его талант развивается на почве монументального киргизского эпоса, и герои его первых произведений еще, действительно, представляют собой былинных богатырей в образах комсомольцев. Большой прозы в ту пору у киргизов не было, и Тугельбай Сыдыкбеков обращается к опыту русской литературы. «Я учился писательскому мастерству и реализму у Пушкина, Чехова и Тургенева, а социалистическому реализму — у Горького и Шолохова»[14], — вспоминает Сыдыкбеков. В его творчестве происходит трудное и сложное взаимопроникновение двух традиций: народно-эпической киргизской, с ее гиперболизацией образа, воспеванием сказочной богатырской силы героя, превосходящего своими качествами всех окружающих людей, и русской реалистической, с ее глубоким психологизмом, с жизненной правдивостью характера. «Нелегко нам дались такие вещи, как накопление и распланировка жизненного материала, умение различать главную идею и содержание книги, приемы построения сюжета, портретов и диалогов, знание того, в каком плане подать положительных и отрицательных героев, как показать их настроение, каким образом описать окружающий природный ландшафт — словом, разобраться во всех особенностях художественного мастерства и сочетать их с национальными особенностями жизни киргизского народа»[15], — писал Сыдыкбеков.
Сама жизнь ставит перед писателем задачу создать образ современника, героического по масштабам его великих дел и одновременно простого, обыкновенного человека, который борется, трудится, радуется и страдает «в сплошной лихорадке буден».
Эти трудности встали перед писателем, когда он создавал свой первый роман «Кен-Суу» («Широкий поток»), посвященный коллективизации киргизского аила.
Тема эта в 30-х годах стала общей для всей многонациональной советской литературы, и не потому, что писатели заимствовали ее друг у друга, а потому, что ее настойчиво выдвигала жизнь.
В 1934—1935 годах Т. Сыдыкбеков, работая в газете «Ленинчил жаш» («Ленинская молодежь»), постоянно ездил по аилам, хорошо знал жизнь колхозников, сталкивался с ее трудностями и противоречиями. Суровая правда жизни не вмещалась в привычные рамки стиха, требуя для своего воплощения широкого эпического полотна. В Киргизии становление колхозов происходило в сложнейших условиях борьбы с патриархальщиной. По старым обычаям бай считался старшим родственником, «отцом» бедноты, которая издавна привыкла к рабскому повиновению сородичу-богатею. Т. Сыдыкбеков и задумал отобразить эту борьбу во всей полноте жизненных противоречий, видимо еще и не представляя всей трудности воплощения своего замысла.
В романе показана жизнь горного аила, в котором организуется колхоз. С одной стороны — сильные и крепкие баи-феодалы, которым удается провести в аилсовет своего человека, с другой стороны — беднота и батраки, еще совершенно неопытные в общественной борьбе, часто неграмотные, но исполненные веры в Советы.
«Кен-Суу», как первая попытка создать новую для киргизской литературы форму романа, да еще романа о сегодняшних событиях, явился большой удачей автора. Но этому роману были присущи и серьезные слабости как идейного, так и художественного порядка. Не во всем удалось молодому писателю правильно разобраться. В романе присутствовали элементы натурализма, проглядывали схематизм, описательность, иллюстративность.
Роман Т. Сыдыкбекова подвергался суровой критике в печати. Причиной тому были и реальные слабости произведения и всем памятная атмосфера тех лет. Прямое и недвусмысленное изображение трудностей в жизни навлекло на художника обвинения в искажении советской действительности.
Однако настойчивый и упорный в своем стремлении правдиво показать общенародное колхозное движение, автор не опускает рук. В 1940 году он заканчивает новый роман на колхозную тему «Темир». Это произведение, с моей точки зрения, было шагом назад по сравнению с «Кен-Суу». В «Кен-Суу», при всей творческой незрелости писателя, все же торжествовали принципы реализма, автор стремился раскрыть характеры обыкновенных людей в их повседневной и трудной борьбе за новое в аиле.
В «Темире» верх берут условные черты, присущие устному сказу. Повествование строится вокруг одного героя-богатыря. Колхозный вожак выглядит сказочным богатырем, которому любые трудности нипочем.
Персонажи «Кен-Суу» трогают читателя многосторонностью воплощенной в них жизни, Темир же показан главным образом в общественной жизни, а попытки автора показать его в личном, бытовом плане нельзя признать удачными.
Думается, что такое положение вещей в новом романе Сыдыкбекова сложилось в известной мере под влиянием критики, которой подвергся предыдущий его роман, явилось своего рода уступкой ей. Железный Темир как бы противостоит мягкому и доверчивому герою «Кен-Суу» с его живой человеческой теплотой.
Но писатель остался верен своему стремлению к реализму. Об этом свидетельствует роман, написанный в годы войны и удостоенный позднее Государственной премии, — «Люди наших дней», в котором повествуется о самоотверженном труде колхозников в период Великой Отечественной войны. Всем содержанием своим этот роман утверждает несокрушимую крепость колхозного строя, выдержавшего все испытания и трудности военного времени и ставшего оплотом Советского государства. «Люди наших дней» созданы художником, овладевшим методом социалистического реализма. Это не означает, разумеется, что в этом романе Тугельбай Сыдыкбеков отказался от народно-эпической традиции и стал реалистом как бы вненациональным.
Наоборот, этот роман показывает, как плодотворно сочетание народно-героической традиции и метода социалистического реализма.
В «Темире» народно-героическое начало, присущее киргизской литературе, существовало обособленно от реализма, как бы рядом с ним. В «Людях наших дней» оно обогащено и развито реалистической традицией.
Широкая эпическая картина колхозной действительности времен Отечественной войны, героические, крупные человеческие характеры — все это живо напоминает о том, что мы имеем дело с народом «Манаса» и «Джаныл-мирзы»[16]. Но идеалы изображаемых Сыдыкбековым людей, их быт, труд и борьба качественно новые, и мотивированы их дела и поступки реалистически.
Труд в этом романе — свободный, социалистический труд хозяев своей страны, вставших на защиту ее от посягательств врага, — определяет бытие людей и движет развитием их характеров. Этот труд показан как мирная битва за победу над фашизмом, во многом обусловившая эту победу.
Интересна в этом отношении фигура колхозного кузнеца, как бы воплощающего в себе героический идеал. Освещенный огнем пылающего горна, огромный, бородатый, в кожаном фартуке, по-богатырски играющий тяжелой поковкой, он кажется восхищенным аильным ребятишкам волшебником. Невольно вспоминается в связи с сыдыкбековским кузнецом кузнец из поэмы казахского писателя Абдильды Тажибаева, который также вызывает восторженное почтение у сельского парнишки и представляется ему всемогущим богом.
Патриотический труд во имя победы определяет жизненный путь «Людей наших дней».
Нескладный, стеснительный, работящий парень Чаргын слывет среди одноаильцев неудачником. Видно, век вековать ему бобылем, девушки на него и не смотрят, а когда джигиты — сверстники Мартына идут на войну, он, мечтавший подвигом доказать народу свою преданность, забракован военкоматом и вынужден оставаться в тылу.
Но вот силою обстоятельств Чаргыну приходится взять на себя руководство колхозом. На первых порах он, привыкший к неудачам, и не мыслит, что справится с этой работой. Но вот тут и раскрывается во всю ширь его богатырская трудовая натура. Вожак и первый же исполнитель, с охотой идущий впереди в самой черной и трудной работе, Чаргын преображается, расцветает именно тогда, когда вынужден поднять ношу чуть тяжелее своих возможностей. В самоотверженном труде он приобретает второе дыхание, открывает в себе новые, ему самому до той поры неведомые силы, смелость, сноровку. Обретает он и свое личное счастье, сближаясь с молчаливой, замкнутой, но такой же работящей, как и он сам, девушкой Батиш.