– Ты ее не получишь! – гневно прокричал Александрит.
– Да ну?! Попробуй запрети! Если ты сейчас мечтаешь перерезать мне глотку, то я тебя разочарую. Меня не берет не только магия, но и обычное оружие. Я неуязвим.
Достав из ножен боевой клинок, человек полоснул себя по руке. Глубокая рана появилась на тыльной стороне кисти. Великолепно наточенное лезвие перерубило сухожилия и даже кости. Казалось, сейчас на мостовую хлынет море крови. Но ничего не произошло. Рана затянулась в тот же миг, и от нее не осталось ни следа.
– Впечатляет? Разумеется, впечатляет. По-другому и быть не может. Так что никуда вы не денетесь. Вы все подчинитесь мне.
Луна с ненавистью уставилась в прорези маски. Эти глаза были ей странно знакомы, и она почти узнала их, но предводитель отвернулся и произнес:
– Послушайте девчонку, правители! Иначе гибель людей будет на вашей совести, – он показал на увеличившийся осколок Гелиодора.
На лицах драгомирцев застыл ужас. У них перед глазами все еще стояли искаженные лица товарищей, которых за несколько секунд поглотила черная паутина. Гибель бесстрашного Андалузита поразила всех. Старый воин из любой передряги всегда возвращался живым. А тут какая-то паутина – и даже тела не осталось, чтобы достойно проводить его в мир забвения.
Люди замерли, боясь пошевелиться. Но глаза их сверкали гневом. Рядом застыли правители, которые тоже оказались бессильны перед черной магией.
– Замечательно, – предводитель потер ладони, как муха, приступающая к трапезе.
Луна искоса взглянула на Аметрина, стоявшего бок о бок с ней, и вдруг заметила, что возле него нет черного осколка.
– Аметрин, у тебя нет осколка, – прошептала девушка.
Тот, скосив глаза, с изумлением понял, что действительно свободен, и в эту секунду главарь крикнул:
– Эй вы там! Перестаньте шушукаться. А ты, рыжий, бери братьев и немедленно вниз. У меня кое-что для вас есть.
– Эгирин, на счет три – запасной план Мориона. Уводи Луну, – тихо проговорил Аметрин и, взяв братьев за руки, двинулся вниз, демонстративно долго ожидая, пока появится очередная ступенька.
– Быстрее!
– Да идем мы, идем, – пробурчал Аметрин и что-то вполголоса сказал братьям.
Те подтянулись и посерьезнели.
Подойдя к человеку в маске, Аметрин вдруг скомандовал:
– Раз!
В ту же секунду мальчишки бросились на предводителя и сшибли его с ног, вереща во все горло.
– Два! – Аметрин двумя точными бросками сбил черные камни Эгирина и Луны, вспыхнувшие в огненных сферах и растворившиеся в них.
Очнувшиеся стражники повалили его на землю, заломив руки за спину. Другие схватили за шкирку Пиритти и Пироппо, которые кусались, царапались и размахивали кулаками. Перебежчики, в отличие от их предводителя, не были неуязвимыми и получили несколько ощутимых ударов. Разозлившись, они подняли мальчишек, словно котят, за шиворот. Но те, даже болтаясь в воздухе, все равно умудрялись лягаться и бить врагов.
– Три! – закричал Аметрин, приподнимая голову.
Эгирин быстро проткнул палец ножом и, роняя капли крови на мостовую, начал колдовать. Перед ним образовалась воронка – вроде той, что сейчас крутилась в небе, только намного меньше.
– Прости! – шепнул он Чиру, с трудом оторвал ее от себя и сунул в руки Сардеру, а потом закричал:
– Луна, сюда!
Девушка на мгновение оцепенела. Она вспомнила такую же воронку, куда ее толкнул Морион. Вспомнила, как болталась в межпортальном пространстве, где неминуемо погибла бы, если б не Фиччик…
Маленький хранитель уже все понял, и его глаза наполнились слезами. Луна попыталась создать магический шар, чтобы освободить Фиччика, но поняла, что не успеет. Снизу к ним неслись стражники. Фиччик с ненавистью посмотрел на черный камень и, ласково погладив подопечную по щеке, решительно слетел с ее плеча:
– Беги. Тебе нельзя попадать в руки врагов.
– Черный Обсидиан! – загремел голос главаря. – Останови девчонку!
Паук метнул в девушку длинную ленту паутины. Луна схватила Эгирина за руку и прыгнула в крутящуюся бездну. Воронка бесшумно захлопнулась, и паутина, не найдя цели, упала на мостовую.
Фиччик и Чиру прижались друг к другу, с трудом сдерживая слезы. Сардер бережно баюкал маленьких хранителей в своих ладонях.
На мгновение воцарилась тишина. Из пыли, весь помятый, кряхтя, поднимался предводитель. Маска слетела с его лица, и все увидели его маленькие бегающие глазки, сальные волосы до плеч и длинный нос со странным утолщением на конце.
Толпа изумленно выдохнула:
– Карнеол!
Тот попытался вновь принять величественную позу. Но не успел. На него опять налетели Пиритти с Пироппо, которые, извернувшись, оставили в руках стражников куртки.
– Что ты сделал с нашим отцом? – кричали они, обрушивая на Карнеола тысячу ударов в секунду. – Говори, гад!
2
Переход через воронку из Драгомира в мир по ту сторону земли оказался еще более болезненным, чем через портал. К ощущению невыносимого давления добавилось кручение внутри сумасшедшей карусели.
Эгирин с Луной на бешеной скорости вертелись в воронке, изо всех сил стараясь не расцепить рук. Перед глазами все плыло, а тело сдавливала невидимая масса, не давая толком вздохнуть. Болели все кости, даже зубы – и те заныли. Луна удивлялась, что до сих пор не потеряла сознание. И вот, когда ей казалось, что она больше не выдержит, они перестали вращаться и рухнули на землю. В ту же секунду на них обрушились потоки воды, льющейся с грозного иссиня-черного неба. Они попали в эпицентр бури.
Эгирин с Луной с трудом встали, превозмогая тошноту и головокружение. Ветер сбивал с ног и кидал в лицо колючие ледяные брызги. Оглушенные и ослепшие, они согнулись, защищая лицо от ветра, и, с трудом переставляя ноги, побрели в поисках укрытия.
– Я вижу большое дерево, можно спрятаться в его корнях! – прокричала девушка.
– Нельзя! – ответил Эгирин. – Это опасно. В него может ударить молния.
– Тогда куда?
Они стояли посреди поля. По краям кое-где росли редкие деревья. Ветер пригибал к земле остатки нескошенных колосьев, а косые струи дождя сбивали зерно.
– Надо двигаться к краю поля! – крикнул Эгирин, пытаясь закрыть Луну от ветра. – Там должна быть канава или траншея для стока воды.
Луна не поняла, в чем его замысел. Но у нее не было сил спрашивать. В тонком праздничном платье она тряслась так, что зуб на зуб не попадал. Эгирин стащил с себя пиджак и накинул ей на плечи. Теплее не стало, ведь пиджак насквозь промок, но он хотя бы защищал от ветра, и девушка благодарно улыбнулась.
Они перебежали поле и практически кубарем слетели в глубокую канаву. Стены ее были опутаны узловатыми корнями, которые, видимо, поленились убрать, когда выкорчевывали деревья при разбивке поля. Вытащив широкий нож, Эгирин поспешно разрубил несколько толстых корней и стал рыть землю. Луна сообразила, что он хочет сделать, и бросилась помогать ему, посиневшими от холода руками выгребая мягкую почву. Вдвоем они быстро справились и забрались внутрь получившейся ямы. Затем прижались друг к другу, пытаясь согреться. Места здесь было ровно столько, чтобы сидеть, поджав ноги. В яме было холодно, зато они укрылись от дождя и пронзительного ветра. А буря продолжала бушевать, срывая ветки с редких деревьев и уничтожая остатки урожая, забытые человеком. Словно мир по ту сторону земли разозлился на непрошеных гостей и решил их прогнать.
И вот наконец буря выдохлась. Стих ветер, а затем и дождь. Последние капли упали на землю, и от черной тучи не осталось и следа. Солнце засияло, пытаясь теплыми лучами исправить то, что натворила буря. Луна с Эгирином, кряхтя и потягиваясь, выбрались из укрытия, пытаясь распрямить затекшие ноги.
– Не будем терять время, – распорядилась Луна. – Делай воронку, и отправляемся назад. Только перенеси нас куда-нибудь подальше от Манибиона. Лучше в Смарагдиус. Там мы сможем посоветоваться с Древлием. На нас вся надежда.
– Погоди, – смущенно перебил Эгирин. – Я не умею делать портал с этой стороны.
– То есть? – опешила Луна.
– Когда мы разрабатывали план захвата, отец научил меня делать воронку из Драгомира. Чтобы мы могли спасти тебя здесь, если что-то пойдет не так. Но как вернуться, он сам не знал. Это же черная магия. Отец в ней не разбирался, в отличие от…
Эгирин запнулся, как всегда, когда речь заходила о его матери. И у Луны закололо сердце от жалости.
– Черная магия, – растерянно повторила она. – Но откуда Морион вообще узнал это заклятие?
– От Гноючки. Тот не раз видел, как хозяйка создавала портал. Но он никогда не ходил с ней на эту сторону. Поэтому тоже не знал, как возвращаться.
– Но зачем Гноючка помогал нам?
– Он хотел спасти тебя, чтобы ты помогла мне. Он понимал, какая опасность нависла надо мной. Я думаю, он… любил меня, как сына.
Луна тяжело вздохнула.
– Ну хорошо. А на что Морион рассчитывал? Вот вы забрасываете меня сюда. А дальше?
– Отец надеялся, что ты найдешь дорогу к порталу.
– Но как? Мы с Анитой шли к нему неделю! И то от дома тетушки Мари. А сейчас я вообще не понимаю, где мы. Этот мир огромен!
– По идее, воронка должна была перенести тебя в знакомое место. Ты здесь столько времени жила и оставила след. По крайней мере, так говорил отец. Если он прав, то ты найдешь дорогу.
– Но где гарантия, что нас не будут ждать в портале Драгомира?
– Стражники наверняка уверены, что я владею этим заклятием полностью. Ведь я сын Жадеиды. А значит, они, скорее всего, думают, что мы уже вернулись в Драгомир. Думаю, им даже не придет в голову, что мы воспользуемся порталом.
– В общем, одни предположения, – устало вздохнула Луна. – Ладно. Будем исходить из того, что есть.
Она еще раз внимательно огляделась.
– Может, ты и прав, – задумчиво протянула она через какое-то время. – Кажется, местность мне действительно знакома. Рядом с домом тетушки Мари были такие же поля. В детстве я часто пряталась среди колосьев, мне нравился их запах. От ее дома я, пожалуй, найду дорогу к порталу. Только нужен компас.