Но если вы дадите на чай – пусть даже 5 % с дешёвой поездки от метро – это будет лучшая благодарность, какую только вы можете выразить понравившемуся водителю такси.
Нет ничего удивительного в том, что абсолютное большинство знакомых и родственников были шокированы моим решением уйти в извоз.
У многих есть ощущение, что уйти таксовать – это какое-то «днище», падение ниже плинтуса, деградация и путь в никуда.
Согласиться можно только с тем, что это действительно никакой не путь, что действительно в никуда: вряд ли тут можно сделать карьеру, начать зарабатывать втрое больше, купить серо-голубой Zegna, чтобы пролить на штаны La Grande Dame во время обеда на набережной в Сан-Тропе. Но мою тайную мечту носить Zegna и пить La Grande Dame я пока припрятал до лучших времён, ещё успею, если даст несуществующий бог.
А вот работать ради работы и зарабатывания, спокойно и добросовестно, немного тяжело физически, но и не убивая себя – вполне возможно.
Это не стыдная работа, особенно если делать её хорошо. Она не опаснее других работ. И её можно прекратить в любой момент – как только получишь Пулитцеровскую премию или что там дают…
Работа эта делается своими руками и ногами, которыми рулишь и жмёшь на педали, головой и жопой, простите, которой сидишь, никого не надо просить о помощи (да тут её и быть не может ни от кого – независимость от переживаний окружающих полная и в этом огромный кайф), ты всё-таки свободен от офисов, графиков и менеджеров среднего звена.
Возможно, я пока не вижу каких-то серьёзных существующих проблем, но пока что, дорогие мои, переживать совершенно не о чем и не за что.
О чём я вас и обнимаю.
– А есть ли приметы у таксистов?
– Простите?..
– Приметы. У таксистов есть приметы? – худенькая девушка с огненно-рыжими волосами вдруг заговорила после двадцатиминутного гробового молчания. – Я собираю приметы разные. Какие у вас в такси есть приметы?
– Хм… Я даже не знаю. Есть плохие приметы – например, если пассажир попросил остановиться по пути и сбегает, а оплата заказа наличными.
– Почему? Ах да… Поняла… А ещё? Только рассказывайте помедленнее, я буду записывать.
Я сходу выдумал пяток примет, хороших и плохих. Девушка осталась довольна. 126 рублей чаевых.
Подъезжаю за клиентом к воротам роддома. Звоню, чтобы уточнить, нужно ли проникнуть через шлагбаум внутрь.
– Здравствуйте, это ваш водитель. Я подъехал по адресу и стою на улице, но, может быть, вы хотите, чтобы я подал машину во двор?
– Какой водитель?!
– Водитель такси. С вашего номера телефона сделан заказ такси.
– Я не делал никакого заказа. Что за такси? Вы о чём?.. У меня телефон глючит, наверное…
– Я вас понял. Тогда снимите заказ, пожалуйста. Он у вас оформлен, из роддома на улице Херсонской.
– Погодите. Я хотел сделать заказ. Но потом передумал. Но машина нужна. У вас минивэн?
– Минивэн.
– Нам понадобится минивэн. Я сейчас скажу охране, чтобы вас пустили. Заезжайте.
Пассажиром, сделавшим заказ, оказался счастливый папа уже шестой по счёту дочери. Временами казалось, что он в прострации – наверное, это обычная реакция на такое количество женщин вокруг…
Мы приехали на место, мама с малышом в окружении родственников поднялась в квартиру, а мы с папашей закурили во дворе.
– Понимаешь, я о дочке мечтал тогда. Говорили, молись за дочку. Я молиться то не умею, бормотал какие-то глупости… И вот теперь – как сына-то сделать?
Я молчал: совета на этот случай у меня не было.
– Тёща из Иваново у нас теперь прописалась. Мать моя помогает. Вокруг одни бабы. Я мужиков только с балкона вижу. Да по телевизору.
– Так сильно хочешь сына?
– Очень хочу.
– Усынови. Тогда точно лотереи с полом не будет.
Папаша прикурил вторую сигарету.
– А вот об этом я не думал. Отличная идея. Сейчас обсужу это в курятнике.
– Не рановато? Там другим сейчас заняты. Погоди с годик-другой.
– Не рановато. Поищи в Яндексе, где усыновить ребёнка, я ни черта не понимаю в ваших телефонах.
Я подумал, что Яндекс по-настоящему уникальный сервис. Он не просто привозит из роддома, но и тут же ищет следующего ребёнка для усыновления.
– А дайте ваш телефончик. У меня часто групповухи.
Девушка лет тридцати смотрит на меня в зеркало спокойным открытым взглядом.
– Хм. Я, наверное, староват для групповух-то…
– Да нет, я не об этом. У вас автобус удобный для групп небольших. Я экскурсовод. Нам часто нужны такие вот машины.
Пока что самым тревожным и потенциально опасным типом заказов является развоз со свадеб.
Подуставшие невесты (многие, как водится, с токсикозом), разгорячённые, с лентами через всю грудь и рубашками навыпуск из-под пиджаков свидетели. Страдающие новоявленные свекрови. Мирно спящие со слюной на штанах женихи. Звон полупустых бутылок в пакетах, расставленных в ногах по всему салону. Багажник, скрипящий упакованными в блестящее миксерами и утюгами. Выпиленные лобзиком заграничные слова Love, покрашенные белой гуашью и пачкающие обивку…
Чаще всего гости и брачующиеся едут домой хмурыми, уставшими, сонными и совершенно несчастными.
Возможно, оттого, что везёт их домой не роскошный лимузин, списанный из такси Лас-Вегаса, а банальное такси, без оформления куклами и цветами, ибо в новой жизни, куда ворвалась молодая семья, нужно быть рачительнее…
– В шоубизе щас тоже гонорары говно…
Пассажирка в алом брючном костюме сидит на переднем кресле, боком, нога на ногу, предлагая для обзора умопомрачительное декольте.
Я обозреваю и одновременно прислушиваюсь к подвеске: хорошо бы поменять амортизаторы… Но в парке экономят на обслуживании и наверняка откажут.
– У меня было аншлаговое на открытии ТэЦэ на МКАДе, репертуар огненный, хореография, костюмы, а эти козлы платят десять тысяч. А мы только на такси потратили четыре. Кстати, а чё у вас такие тарифы высокие?
Молча развожу руками: дескать, что же я могу поделать. Была б моя воля, я бы… А так…
– У вас есть зарядка для айфона экс? Она родная? Можно подключусь?
Протягиваю певице кабель, заверив, что он именно для айфона экс и самый родной.
– Так что, скоро сама таксовать пойду. У вас с автоматом бывают?
Утвердительно киваю. Бывают, конечно.
– В Нальчик зовут меня. Там и жених, и дом. Вы бывали в Нальчике?
Качаю головой. Хотел бы, мол, но не доводилось.
– Они же дикие там, сами понимаете. Я вот и думаю… Сколько с меня? Округлим до пятисот. До свидания.
– Давайте тут не будем поворачивать. Дальше повернём.
В салоне шестеро хмурых загорелых таджиков. Единственный из них, кто говорит по-русски, просит поехать не по указаниям навигатора.
Я посадил их в Ашане на пересечении МКАДа и Можайки, везу по какому-то адресу на Генерала Дорохова.
Мы сворачиваем в узкий проезд между высокими заборами и медленно ползём по разбитой дороге куда-то внутрь совершенно нежилой, жуткой зоны. Передо мной освещённая башня ТЭЦ на горизонте. Остовы разобранных битых машин в закутках справа и слева. И вот куда-то в чёрную неизвестность я везу шестерых мрачных человек.
– Вы не бойтесь, нам просто дальше нужно, там узко, но проедем.
Набираю воздуха в лёгкие и интонацией Чака Норриса отвечаю:
– Главное, чтобы вы со мной не боялись… – я расплываюсь в бесстрашной убедительной улыбке.
Вроде бы, понимаю, что «ситроен» мой вряд ли им нужен, налички у таксистов обычно немного, две мобилы относительно недешёвые – плохой трофей для изощрённого ограбления. То есть, вроде бы, бояться не надо…
Минуты полторы петляем по жутким тропам и оказываемся перед ангаром. Ну, думаю, сейчас и узнаем: поездка ли это с клиентами или что-то другое.
Мужики выходят из машины, протягивают 600 ₽ (на счётчике – 571 за 12 минут езды).
– Рахмат, брат. Нас многие высаживают на дороге, сюда не едут. Прости. Мы уставшие просто. Купили поесть. Голодный? Заходи к нам.
Беру деньги и отказываюсь от приглашения. Надо ехать работать. Спасибо, парни. Берегите себя и удачи.
Вдруг всё встало на свои места. Вокруг десятки цементовозов. Эти таджики – или водители, или механики, живут в ангаре, вкалывают. Ближайший магазин, где можно купить еды – Ашан, пешком туда не дойти никак.
Мрачные? Да просто уставшие. Тихие и вежливые. Все поблагодарили, кивнув и приложив ладонь к сердцу. Пожелали хорошего пути и показали, как удобнее развернуться на пятачке рядом с ангаром.
– А как в Москве можно продать измеритель сахара?
Пенсионерка из Иваново. Едем с Курского в Перово, там живёт подруга.
Год назад ударила предплечье. Пошла в травмпункт. Сказали – ушиб мягких тканей, мажьте гелем, делайте йодовую сеточку.
Шли недели. Гель и йод не помогали. Рука болела и не поднималась.
Поликлиника, терапевт, анализы. У вас диабет. Покупка сахарного показометра, таблетки для снижения сахара, снова анализы – в очереди долго ждать, но можем сделать платно…
Всё ещё болит? Вам к мануальному терапевту. И к невропатологу. Каждый нашёл проблемы и назначил терапию, выписал таблетки.
– У нас в Иваново они очень дорогие. Мне из Москвы присылают иногда. Тут дешевле.
Месяцы терапии. Тратит заначки, помогают дети. С диабетом сомнения: сахар всю дорогу в порядке, никаких намёков на аномалию, но на всякий случай проверяет регулярно: диагноз-то поставлен… Иголки для показометра только недешёвые: должны быть бесплатно, но в наличии их нет, приходится покупать самой, с пенсии.
А рука всё болит и не поднимается.
– Я в швейном цеху работаю всю жизнь. Там рука всё равно лежит на машинке, поднимать её не надо. Но вот с полки на кухне взять что-то уже не могу. Только левой. Вышла на пенсию, но с этим лечением пришлось идти обратно работать.